Снаружи послышался какой-то шум и невнятные разговоры.

В палатку заглянул сонный часовой:

— Разрешите войти, ваше преподобие? — неразборчиво пробормотал он.

— Заходи уж, не мнись на пороге, — раздражённо процедил отец Дадуин. Что и говорить, настроение у него сейчас было, прямо скажем, гнусное, — давай, выкладывай, что там ещё стряслось.

— Осмелюсь доложить, в расположение прибыл брат Росперт.

— Хммм, уже и не надеялся его увидеть, думал, сгинул он в этом проклятом городе, — пробормотал про себя отец Дадуин, и, посмотрев на часового приказал, — давай его ко мне быстро.

— Сей секунд! — отрапортовал часовой и испарился выполнять распоряжение начальника.

Полог палатки откинулся, и в образовавшийся проём вошёл брат Росперт. Выглядел он очень так себе. Одежда была грязна и изорвана, под глазами огромные синяки, сами глаза красные из-за полопавшихся сосудов.

— Ну, заходи, рассказывай, — начал разговор брат Дадуин, окинув критическим взглядом вошедшего.

Брат Росперт вздрогнул и всем телом развернулся на голос хозяина палатки. Он сделал три длинных шага, приблизившись вплотную к развалившемуся в кресле руководителю экспедиции.

И тут, брат Дадуин заметил нечто странное. Он пока не понимал, что именно заставило его насторожиться, но интуиция его прямо-таки криком кричала, что рядом опасность.

Брат Росперт извлёк из складок одежды кинжал и без замаха ударил сидящего.

Пытаясь отвести удар брат Дадуин вдруг понял, что именно насторожило его. Глаза брата Росперта были мертвы и неподвижны.

— Зомби, — эта мысль пронзила брата Дадуина одновременно с лезвием кинжала, которое ему всё-таки удалось немного отклонить, а потому вонзилось оно не в его сердце, а в правую часть груди, пробив лёгкое.

Мертвец не удовлетворился достигнутым и неожиданно быстро вцепился обеими руками в горло отца Дадуина.

Неестественно твёрдые пальцы умруна сжались под кадыком жертвы, лишив начальника экспедиции возможности криком позвать себе кого-нибудь на помощь.

Тот, кто раньше был братом Роспертом, навис над хрипящим и выдувающим кровавые пузыри отцом Дадуином, который, даже будучи серьёзно раненным, продолжал бороться за жизнь.

Он нащупал дрожащей рукой на поясе широкую пробирку, сколупнул пробку и выплеснул её содержимое в мутные буркалы бывшего соратника. Вода из священного источника расплескалась по голове мертвеца.

Лицо зомби мгновенно превратилось в глубокую отвратительную язву, исходящую едким зелёным дымом. Он издал булькающий звук, и, потеряв равновесие, упал на задыхающегося начальника экспедиции.

А поскольку хватку на горле отца Дадуина он не ослабил, то и бывший исповедник баронессы теперь лежал рядом с ним на полу, среди обломков кресла, истекая кровью и из последних сил пытаясь отодрать руки умертвия от своего горла…

Когда часовой, стоявший неподалёку, всё-таки отважился заглянуть в палатку, откуда совсем недавно раздались странные звуки, всё было уже кончено.

Отец Дадуин окончил свои дни в объятиях зомби, душа которого наконец обрела столь желанную свободу…

Я открыл глаза. Настойчивые лучи Зонне всё увереннее пробивались через узенькую щель в портьерах и было видно, как в косых потоках света беспокойные пылинки двигаются в медленном завораживающем танце.

В коридоре стояла тишина, никто не топотал, никаких голосов слышно не было, только на грани восприятия ощущалось какое-то ритмичное то ли постукивание, то ли поскрипывание.

Прислушавшись, я с удивлением разобрал далёкие повизгивания, доносящиеся до меня, как и уже упомянутые ритмичные шумы, аж через несколько стен.

— А они, похоже, на поспать так и не прерывались, а если, всё-таки, спали, то, судя по темпераментным выкрикам, которые я слышу даже здесь, уже давно проснулись, — пришла мне в голову мысль, объясняющая это загадочное явление, — демонесса и Лоа продолжают свои игры. Воистину неутомимые!

Но, поскольку кроме этих озабоченных никто тишину волшебного, наполненного мягким светом, утра не нарушает, то это значит, что городские стены никто не штурмует, не карабкается на них и в ворота тараном, с упорством дятла, не долбит. Иначе Ланцо бы меня поднял, невзирая ни на что.

Благодать, однако.

Я широко зевнул и осторожно покрутил головой. Слева на моей руке устроилась Ануэн, а справа, соответственно, Нуота.

Проинспектировав своё состояние, я пришёл к выводу, что чувствую себя отдохнувшим и полным сил. А потому, раз обстоятельства и самочувствие позволяют, то грех этим не воспользоваться, и я серьёзно настроился на то, чтобы вплотную заняться своими дамами. А то действительно, всё война, да война…

В общем, решил я поваляться ещё пару часиков, а в такой компании, как у меня, это время пролетит, заметить не успеешь.

Кстати, заодно и зарядка будет достойная, все группы мышц разомнём, хе-хе. Так что кругом одна сплошная польза получается.

Наклонившись над Ануэн, я тихонько подул в её курносый носик.

Она смешно сморщилась, и тихо чихнула. Глаза её вдруг распахнулись во всю ширь.

Девушка, посмотрев на мою умиротворённую физиономию, зажмурилась и со вкусом потянулась, как кошка.

— Доброе утро, дорогой, — прищурившись поприветствовала она меня.

— Да, доброе утро! — услышал я с другой стороны сонный голосок, и почувствовал, как промурчавшая эти слова Нуота закинула на меня свою ножку.

Новый день начался с очень приятных ощущений. Было бы здорово, если бы он так же позитивно и продолжился.

Полтора часа пролетели совершенно незаметно. Мы бы и дальше предавались ленивому разврату, но в комнате совершенно беспардонно материализовались котики.

Этим своим непрошеным появлением они продемонстрировали своё неудовольствие. Дело в том, что Нуота, чьим заботам они были последнее время поручены, сегодня с утра вовремя на задала им корму.

С другой стороны, а как она могла это сделать, если она вот только-только успела перевести дух после очередного бурного оргазма?

Привередливые котики, однако, не посчитали это обстоятельство уважительной причиной, освобождающей её от священной обязанности своевременного наполнения едой их кормушки.

Да, максиму о том, что мы в ответе за тех, кого приручили, никто не отменял.

Вот они нам про это и напомнили.

Ну, раз оно так вышло, то котиков таки надо покормить, да и не только. Дел много всяких. Как это ни печально, но нам всем придётся подниматься и идти наносить непоправимую пользу.

Нуота отправилась кормить этих шерстяных вымогателей, а мы с Ануэн ещё немного поиграли друг с другом во время водных процедур, а потом отправились в столовую.

Оказывается, что все уже позавтракали, а мы вопиюще проспали завтрак. Нас, конечно, покормили, после чего мы всй-таки разошлись по своим рабочим местам.

Ануэн отправилась в лазарет, ну а я отправился к проездной башне, возле которой рассчитывал найти Ланцо, который бы сообщил мне все последние известия, касающиеся нашего конфликта с Орденом.

Ланцо я обнаружил на верхней площадке надвратной башни, где кроме него стоял дозорный, неустанно вглядывающийся в даль, да ещё присутствовала пара городских магов, вольготно развалившихся на скамейке.

Ребята не теряли времени. И если предоставилась возможность расслабиться, то они её использовали на все сто процентов.

— Доброе утро, Ланцо, — поприветствовал я нашего главного стражника, который стоял ко мне спиной и тоже напряжённо вглядывался в даль, но, в отличие от дозорного, использовал для этого соответствующий артефакт, — что ты там пытаешься разглядеть?

— Приветствую вас, господин барон, — официальным тоном ответил Ланцо на моё приветствие, убирая магический бинокулярный прибор в специальную кожаную сумочку.

Не смотря на то, что мы с ним общались вполне нормально и без этих ритуальных фраз, он считал своим священным долгом при подчинённых безоговорочно блюсти субординацию.