— Я вижу, что ты очнулась, мышка.

Услышав мужской голос, я тут же открыла глаза, не в силах поверить ушам. Сначала я испытала невероятное облегчение от того, что это не Элиза, но теперь, снова вспомнив эти мерзкие взгляды и действия негодяев, опасливо сжалась в комок.

— Как твоё имя? — спросил он меня.

Сильнее сжалась, исподлобья смотря на мужчину.

Он сидел с противоположной стороны, так что мне не составило труда его рассмотреть. Мужчина был возможно чуть младшая Густаво. Экипаж был ему явно тесноват — он казался очень высоким, в отличие от того же Густаво. Он показался мне более ухоженным. Одежда была не простой, а многослойной и дорогой, но при этом не слишком вычурной. Когда он снова заговорил, я переместила взгляд на его лицо. Бесстрастные зеленые глаза смотрели на меня слишком внимательно, мне было тяжело дышать. Длинный тонкий нос особенно выделялся на его лице. У его сухих губ пролегли морщины, но мне было сложно угадать, от того ли, что он улыбался, либо же недовольно кривился. Одно стало ясно — он распространял вокруг себя давящую ауру — этот мужчина явно умел командовать.

— Меня зовут Сталван. Это последний раз, когда я иду тебе на уступки. Как твоё имя, мышка? — его лицо по-прежнему ничего не выражало. Лишь холодное спокойствие. Он вновь разлепил губы, — Так ты хочешь отплатить мне за спасение? Недоверием?

Так вот, что произошло! Это была не я!

Опустила глаза на свои руки, сжатые в кулаки. Всё моё тело было напряжено в ожидании опасности. Я глубоко вздохнула.

— Моё имя Вера, — я едва узнала свой голос: осипший, дрожащий, слабый.

— Хорошо! — ухмыльнувшись, мужчина предложил мне яблоко, — На, перекуси. С собой больше нет ничего.

Я снова посмотрела ему в глаза. Мне почудилось, что сейчас они еще больше потемнели.

— Куда вы меня везете?

— Трусливая мышка… Я ехал домой и своих планов менять не намерен. Или надо было бросить тебя в том поле?

Поле… Подумала о моем добром Густаво, глаза тут же защипало. Я уже не могла сдерживаться и тихо всхлипнула.

Бедная Адма… Как же она будет жить? Она никогда меня не простит!

— Жаль того старика, мышонок.

Ощутив вспышку опасной решимости, спросила:

— Вы видели, кто это сделал?

Он вновь откинулся на своём сидении. И опять этот обжигающе равнодушный взгляд.

— Мстить собираешься? Забудь! Ты просто слабая трусливая мышка, — даже когда он улыбнулся, то не стал выглядеть добрее, — Я не видел. Я едва успел, пока те ублюдки… — заметила, как меняется его выражение лица. Вот он, спокойный, но в тот же миг такой яростный. Но затем, будто опомнившись, вновь отбрасывает ненужные эмоции.

— Будешь служить в замке. Найду тебе пристойное занятие, но учти, маленькая мышка — как однажды я спас тебя, так могу и погубить. Мне нужны преданность и послушание. Это ясно?

“Во что я ввязалась?”

Сталван сцепил руки перед собой, упокоив их на собственных коленях. Ему не нужен был мой ответ, очевидно. Как только он договорил, будто сразу же потерял ко мне всякий интерес. А я была так напугана, что не могла и рта раскрыть. Спрятав дрожащие пальцы в складках платья, я стала смотреть в окно.

Мимо проплывали вечерние пейзажи. Бескрайние поля, окрашенные в розовый, тянулись всюду, куда хватало глаз смотреть. Я покрутила головой, пытаясь узреть всю эту картину. Мир в своём замерзшем спокойствии противопоставлялся моему смятению. Так хотела я быть просто колоском в этом бескрайнем травяном море. Расти, крепнуть, уступать ветру, повинуясь его воле. Мне кажется, именно так я и жила…

Что будет теперь? Что сделает со мной этот человек? Что поручит? Наверное, если бы хотел сделать со мной то же, что эти бандиты, не стал бы церемониться.

Как я теперь буду жить? А если я вспомню? Смогу ли уйти…?

Почувствовала, как мои щеки стали мокрыми. Я страдала по своей прошлой жизни, которую никак не могла вспомнить, оплакивала потери новой судьбы. Всё это, мне казалось, слишком много для одной меня.

— Трусливая мышка, — ровный голос Сталвана выдернул меня из тяжелых размышлений. Я обернулась, смотря в его потемневшие глаза, — Боишься, что я заставлю тебя делать что-то бесчестное, унизительное?

Я неуверенно кивнула, решив честно признаться в том, о чём думала, чего опасалась. Ответом мне стал его низкий бархатный смех.

— Вера, — наконец обратился он ко мне по имени, — Я хочу уберечь одного человека. Он важен для меня. Но я не могу быть всё время рядом, ведь он не знает, что…

Сталван резко умолк, от чего я даже подалась вперёд, желая узнать побольше:

— Господин?

— Не имеет значения. Во дворце ты будешь обращаться ко мне по имени и только так. Я дам тебе несложную работу. Но ты должна внимательно смотреть и слушать. Обо всём мне будешь рассказывать. Поняла? — он взял мою ладонь в свою руку, оглядывая. На подушечках пальцев розовели новенькие волдыри, которые я заработала этим утром, — Это что такое?

— Я работала, — тут же снова одернула руку.

— Работала! Как же! — он тихо засмеялся, — Откуда ты, мышка?

Мне хотелось ответить ему как-нибудь грубо, чтобы он запомнил и всем передал, чтобы больше ни у кого не возникло мысли задавать мне эти вопросы.

— Я не знаю, — вопреки своему нежеланию проговорила я. Когда его взгляд стал ещё более заинтересованным, пришлось продолжить, — Очнулась в лесу. Откуда, кто я — ничего не помню. Вышла к деревне, меня приютили, — я старательно избегала подробности о Густаво и Адме, потому как боялась возможного влияния этого опасного мужчины, — Сегодня поговорила с доктором. И…

— Ясно. Это будет проблемой.

— Простите?

— Если ты вспомнишь. Это будет проблемой.

— Что вы со мной сделаете? — шумно сглотнула я, ощущая, как пересохло в горле.

Но он ничего не ответил.

— За кем, вы хотите, чтобы я смотрела? — предприняла ещё одну попытку. Сама не заметила, как начала нервно теребить край юбки.

— Графиня Элиза Моуз.

— Элиза?! — у меня похолодело внутри. Я была уверена, что это она убила бедного Густаво.

— Ты должна была ее видеть сегодня, — я быстро закивала, — Она постоянно творит глупости. Носится за мужчиной, хотя принадлежит другому. Я боюсь, что она натворит глупостей.

“Глупостей?! Старичок, она беременна! И теперь пытается избавиться от этого ребёнка!”

— Что с тобой, мышка? Хочешь мне что-то рассказать?

— Нет, нет. Ничего, — я поспешно отвела взгляд, но ощутила на себе его внимательный.

— Хорошо. Потому что, если я узнаю, — а я узнаю — будет нехорошо.

От зловещей интонации его голоса по спине пробежал холодок. Краем глаза я увидела, что он зашевелился, но не смогла заметить, как быстро он выбрасывает свою руку вперёд, чтобы схватить меня за шею. Его пальцы, впивающиеся в тонкую кожу, были такими горячими, словно пылали огнём.

— Дважды повторять не стану, мышонок.

— Я… Она… — до смерти перепуганная, я вцепилась в его руку, пытаясь освободиться. Он сжал ещё сильнее, окончательно перекрывая доступ воздуха к моим лёгким. Я не могла сопротивляться, чувствуя, как силы покидают мое и без того слабое женское тело, — Хр-р…

— Ты скажешь! — сквозь зубы проговорила он. Я медленно моргнула, готовая согласиться на всё, лишь бы снова сделать вдох.

— Ах, — его хватка ослабла, и я повалилась на дно повозки, сползая со скамьи. Долго пыталась откашляться и прийти в себя.

“Как же я вообще дожила до своих лет, если всё все вокруг хотят меня убить?!”

Сталван грубо подхватил меня, усаживая обратно.

— Я видела её сегодня, — прохрипела, еле сдерживая кашель, — Она брала у врача снадобье, чтобы… — краткий миг сомнения. Это было не моё дело. Возможно, Густаво пострадал из-за того, что услышал что-то, чего не должен был. Ну а кто я такая, чтобы сопротивляться и бороться с тем, кто явно сильнее меня? Грудь неимоверно жгло, я чувствую, как во мне накапливается ярость, — Чтобы избавиться от ребёнка, — едва я выплюнула эти слова ему в лицо, тут же отпрянула, видя, как мужчина преображается. Его лицо вытянулось, глаза тоже стали менять свой цвет на более яркий. Меня замутило, хотелось выскочить в маленькое окно прямо на ходу.