Снова захотела видеть его. Опуская пальцы, приоткрыла завесу… Зажмурилась, снова отказываясь в это верить. Ногтями вцепилась в свои щеки, рассекая их до подбородка. Я закричала.

Этот вопль разносился по замку, что в миг застыл. Его слышал каждый. И каждый тут же понял, что произошло. Еще один крик до боли в горле, срывающийся на визг.

Болезненный импульс пронзил мое сердце, я вновь упала на тело возлюбленного, пытаясь совладать с собой. До краев я переполнилась горем, а теперь оно неизвестной силой разносилось по моим венам. Словно по ним растекался жидкий огонь, смешиваясь с моей омраченной душой, превращаясь в черное пламя, которое требовало выхода.

«Я отдам тебе все, что у меня есть,»- вдруг всплыли в голове сегодняшние слова Александра. Он отдал мне свой огонь. Он защищал меня, даже из другого мира.

Вновь подняла голову. Новое ощущение было слишком болезненным. Хотя разве могло быть хуже? Словно вся боль этого мира свалилась на меня одну, придавливая неподъемной тяжестью. Если я поддамся, хотя бы на миг, она меня расплющит. Может, не сопротивляться? Воссоединюсь ли я с возлюбленным в посмертии? Ждет ли он меня? Слезы не пересыхали, опять перемежаясь с рыданиями и воем, с которыми мрачная сила находила выход.

Как ты хочешь, чтобы я жила, если все, что наполняло мое существование жизнью только что погибло на моих руках?

***

— Что происходит? — в конце коридора показался Асмиас. Суровое выражение лица вдруг сменилось на обеспокоенное, когда очередной вскрик пронзил тишину.

— Вера… — я прикрыла рот рукой, задерживая вздох. Меня словно ледяной водой окатило, значит, Александр… Я вдохнула. Еще и еще, но все равно заплакала. Почувствовала, как Сирил оплетает меня руками, нашла укрытие на его груди.

— Что ж… — брат подошел ближе и тоже положил руку на мое плечо, — Это печально. Со свадьбы попадать на похороны.

Отняв мокрое лицо от спасительного тепла, обернулась на Асмиаса. Он внимательно смотрел на меня, но больше ничего не говорил. Только лишь покачал головой.

— Я… Я нужна ей. Простите, — быстро выпутавшись, я понеслась вперед. Перескакивая ступеньки через одну, поднялась на следующий этаж. Побежала дальше, не давая себе и секунды на передышку. Мое сердце так и сжималось от боли за подругу. Понурые стражники ступили было бы мне навстречу, но я поклялась убить во сне любого, кто попытается мне помешать. Они переглянулись и отвернулись, дав мне дорогу. Ввалившись внутрь, я замерла от ужаса. От ужаса, что стал вдруг правдой, хотя раньше казался просто страшной иллюзией. Я никогда не могла представить его таким… И она… Точно обезумела от горя, расшвыривая все вокруг себя, избивала тело своего супруга и кричала…

— Верни-и-ись, — Вера взвыла и устало опустилась на его грудь. Плечи сотрясались от тихого плача. Мне показалось, вся постель залита водой. Неужели у нее было столько слез?

Я медленно подходила ближе, но она будто не замечала.

— Вер… Вероника? — осторожно прикоснулась к ее руке, от чего та вздрогнула, резко вскидывая голову. Я отпрянула, испугавшись ее взгляда. Глаза точно пылали, я испугалась, что она лишь одной мыслью испепелит меня, — Я… Мне очень жаль, — я не решилась снова касаться ее, но надеялась, что она видит, что я искренне ей сочувствую.

— Уходи! — она зашипела, прикрывая собой Александра, точно прятала его от моего взгляда. Не позволила даже попрощаться с ним, — УЙДИ!!!

Я медленно попятилась к двери, не поворачиваясь спиной. Я все смотрела и смотрела, пока не уперлась спиной в дверь. Вера же вернулась к своим стенаниям, потеряв ко мне всякий интерес.

Когда я вышла, в коридоре уже стояли оба саадханца. Они о чем-то негромко перешептывались, бросая взгляды на стражников.

— И… Как она? — Сирил переключил на меня внимание быстрее брата. Я заметила неподдельное беспокойство на его лице. Кажется, он проникся особенной симпатией к паре моих друзей, и теперь по-настоящему был опечален.

— Не в себе. Я даже не смогла с ней поговорить, — снова ощущала иссушающую вину. Она мучила меня, мне все последнее время казалось, что я могла что-то сделать, но не сделала. Или сделала недостаточно. А уж что могла испытывать Вероника, я и не представляла.

— Дай ей время. Быть может, она найдет в себе силы это пережить, — Асмиас был, как всегда, не слишком разговорчив. Он вновь обратился к Сирилу, понизив голос.

— О чем вы тут шушукаетесь?

— Пойдем, — они оба подхватили меня под руки, буквально снося по лестнице по воздуху, повели в комнаты, что отвели гостям, — Выпьешь? — брат звякнул бокалами в руках, когда Сирил закрыл за нами дверь.

— Если только того северного напитка. Не могу же я лакать вино, когда произошла такая трагедия.

— Хм… Ладно, — Асмиас отставил бокалы, подхватывая пальцами крошечную стопку. Он влил прозрачной резко пахнущей жидкости и передал ее мне. Наполнил еще две. Переглянувшись, мы разом вскинули стопки, выпивая, — Он был… Хорошим человеком?

— Александр? — мои брови поползли вверх, будто жили своей жизнью. Я вовсе не хотела так удивляться его вопросу, но все же показала свои чувства, как на ладони, — Да… Да. Очень. Спокойный, справедливый, честный. Я знала его до того, как они встретились. Он был… Несчастным. А потом… Точно расцвел, ожил. Будто весна ворвалась в его жизнь, — постаралась незаметно утереть слезу, но все равно привлекла внимание, — Лей еще, — Сирил забрал стекло из моих рук и передал Асмиасу. Скоро мы снова держали в руках по порции крепкого напитка, — Да обретет он покой.

— Да обретет он покой, — вторили моему два мужских голоса. Традиции Саадха в отношении почивших были суровыми. Никаких торжественных погребений, мертвых уносили в пустыню и закапывали в песок. Чаще всего младший родственник. Сын хоронил отца или мать. Но бывало, что и родитель закапывал своего ребенка. Такие, чаще всего, уже не возвращались обратно, оставаясь в песках со своим отпрыском. За тех, кто вернулся в пески, друзья и близкие в память пили кактусовую настойку, которая была одного возраста с тем, кто умер. Чаще всего это не было слишком печальное событие. Женщина почти в тот же вечер находила нового мужа, мужчина — жену, а еще чаще все просто заканчивалось безумной оргией. Кактусовая настойка вызывала временные галлюцинации и позволяла забыться тем, кто был в трауре.

— Так о чем вы говорили? — спросила я после того, как отправила очередную порцию в рот. Скривилась от крепости. Показалось, меня сейчас стошнит, слишком быстро я разговорилась, не дав себе времени как следует проглотить жгучее пойло.

— Ты же не думала, что я на недружественную территорию явился с четырьмя стражниками? — Асмиас ухмыльнулся и присел напротив меня. Я недовольно зыркнула в сторону Сирила, который поспешно отвел взгляд. Он все еще был задумчив и молчалив, — Видно, ты уже и позабыла, кто такие саадханцы?

— Я просто не думала, что ты будешь лгать, глядя мне в глаза, — я лишь фыркнула. Надеюсь, до него дойдет, на сколько я разочарована, — Ладно, допустим, у тебя есть еще солдаты. И где же они?

— Охраняют членов правящей династии, — брат повел плечом и закинул ногу на ногу. Его совершенно не волновала моя обида.

— Ясно, — я что-то промычала и отвернулась, нахохлившись. Почему рядом с ним я снова чувствовала себя маленькой беспомощной девочкой?

— Нет, не ясно, — Асмиас склонился в мою сторону, лишь немного меняя позу. Сузил глаза, но я все равно видела, как изменились его зрачки, становясь змеиными. Он что, надеется, что я испугаюсь? Я тоже так умею! — Мне, по крайней мере. Однако, ты можешь быть в курсе.

— Да о чем ты говоришь? — не выдержала, взрываясь повышенным голосом.

— Мне доложили, что к замку стягивается большой отряд. Всего в двух днях пути. Ни знамен, ни отличительных знаков. Ты что-то знаешь об этом?

Я замерла с открытым ртом. Задумалась. Поднялась на ноги, прошлась по комнате, вырисовывая траекторией овал.

— Но… Это не может быть Александр. Или Вероника, тем более. Вся дворцовая стража здесь, охраняет от… — я пискнула, когда, наконец, догадалась, — Это Сталван! Сталван!!! Боже… Вероника она… Вот о чем она рассказывала мне за ужином! Как же я не догадалась?! — я схватилась за голову, усаживаясь обратно.