Он провел рукой по моей щеке, стирая влажные дорожки и мерцающие капли слез:

— Все мои мысли обращены сейчас к тебе, моя любовь. Я мечтал о тихой церемонии в том лесу, но, боюсь, это будет уже слишком.

— Даже не думай! Я не позволю тебе тащить в такую даль! Если тебе так нужен божественный глас, прикажу позвать духовника, — острыми фразами я делала больно себе. Вспомнила о том, как когда-то в детстве заставила кончину старшего родственника. Он жаждал исповедаться перед смертью, и другой старик, не менее дряхлый, слушал о его грехах. Скривилась. Какую же мерзость я способна еще произнести?

— Пожалуйста.

Я насупилась, но все же сделала, как он хочет. Кроме того, он наказал мне переодеться в цвета его дома, черный и красный, хоть меня это и удручало. Черный… Пугал меня. Слишком рано, слишком… Почему мы тратим драгоценное время на эти глупости?

Когда я вернулась, он все сидел, печально смотря куда-то в сторону.

— То был Каспар. Он убил тебя руками своего слуги, — бесцветным голосом произнесла я, и Александр поднял на меня задумчивый взгляд.

— Знаю, да. Даже хотел убить его, но застал столь «дивную» картину, что рука не поднялась, — он нахмурил лоб, и я не поняла, почувствовал в этот миг он боль физическую или же ощущал горечь роковых ошибок, — Твоя сестра вышла за него. Я сам слышал, как она сообщает ему, что ждет ребенка, а он поклялся больше тебя не преследовать.

— И ты думаешь, теперь он меня больше не тронет? Все вышло так, как они хотели, но он все равно не успокоится. Он… Почему-то ненавидит меня.

— Я не знаю, здоров ли он своей головой, в себе ли, но, смею предположить, считает тебя источником бед своей возлюбленной. К тому же, я лишил его правой руки. И…

— Что еще? — я готовилась услышать худшее из возможного. Кажется, я даже знала, какие слова он произнесет следом.

— Сталван с ними.

— Понятно, — я проглотила тяжелый ком в горле, от которого едва могла вдохнуть. От одного упоминания его имени меня бросало в нездоровую дрожь, — Понятно, почему они поженились.

— Ты переживаешь? Вспомнила о чувствах к Каспару? — никакая болезнь и отрава не могли изменить взгляда моего дракона. Внимательного, цепкого, подмечающего каждую ускользающую от других деталь.

— Что?! Конечно, нет!

Александр кивнул и закашлялся. До того сильно, что я побоялась, что он не сможет сделать вдох, и поспешила оказать рядом, чтобы его поддерживать. Он едва не повалился со скользкой скамейки. Когда вновь наступила тишина, прерываемая лишь его тяжелым дыханием, я продолжила:

— Я, получается, и не любила его. Ведь теперь я знаю, что это такое, — наплевав на трагичность ситуации и неприятные разговоры, потянулась к губам, чтобы сорвать еще один поцелуй, — Почему ты думаешь, что я не уйду за тобой?

— Потому, что мы связали наши души, помнишь? Ты будешь чувствовать, что я с тобой, что я рядом. Я отдам тебе все, что у меня есть, — Александр оглаживал мои плечи и спину, прижимая к себе, — Как все-таки причудливы витки судьбы. Словно сама она шепнула тебе на ухо эту идею.

— Я не хочу жить без тебя. Не хочу. Ничего не будет иметь смысла.

— Госпожа, я уже все равно, что мертв. Ни к чему оплакивать неизбежное.

Александр… Мой Александр, имя которого довольно сокращать и коверкать только мне. Как можешь ты, моя любовь, так просто прощаться с жизнью? Прощаться со мной?! Он был удивительно отрешенным. Быть может, лишь только делал вид, не показывая мне истинных чувств… Зачем же это напускное безразличие к собственной участи? Ему больно не меньше, чем мне. Я это чувствую.

Я вновь прислонилась к нему, тут же почувствовала ответное касание. Быть может, я бы так никогда и не решилась отстраниться, надеясь, что яд задремлет, если ничто не нарушит этой тишины. Я бы превратилась в каменное изваяние здесь. Лишь бы мой Александр был со мной.

Осторожный стук в дверь оказался очень некстати. Я даже тихо зарычала, точно цепная собака, готовящаяся к нападению на незваного гостя на своей территории. Любимый похлопал по моему плечу, отвлекая, и позволил войти. Хоть его голос и был тихим, охрипшим, пришелец услышал, будто только на это и надеялся.

Когда вошла Элиза, я поднялась, вдруг ощущая дрожь в коленях. Мало забот, так еще и она была с видом, будто призрака увидела.

— Что-то случилось? — вдруг осознала, что и мой голос звучит иначе. Интонация изменилась, выказывая больше важности, точно я воспряла над этой болью, пытаясь подчинить ее собственной волей своей власти.

— Мой брат приехал, — она долго пялилась на нас, не моргая. Я заметила, как в уголках ее глаз собираются слезы, лишь только после того, как первая сорвалась вниз, Элиза опустила взгляд на свои туфли, — Официальная делегация Саадха, отправленная ко двору, просит дать им кров на несколько дней.

Я взглянула на Александра, но он молчал. Лишь повел рукой, указывая, что я вольна решать самостоятельно.

— С кем путешествует твой брат?

— С ним, — она закусила губу, выдерживая паузу, спрятала руки за спину, — Официальный посланец, который является и его близким другом, и несколько человек стражи.

— Несколько? У наследника? — возлюбленный подал голос, проявляя нетерпение. От чего, черт возьми, она так смущается, что приходится из нее каждое слово вытягивать, тратя на это слишком много и без того ускользающего времени.

— Они путешествуют инкогнито. По крайней мере, пока не получат позволения явиться к королю.

Я прошла вперед, сокращая расстояние между мной и подругой. Элиза отступила на шаг, отчего-то пугаясь.

— Не переживай, — я протянула ей свою руку, и она ответила тем же жестом, — Я не оставлю твоего брата ночевать на улице, как и его напарника. Но стражу я в свой дом не пущу, — сама того не замечая, расправила плечи, придавая своему облику все более убедительный вид, — Если они хотят быть гостями, пожалуйста. Для этого им не нужна охрана. Солдат накормят, определят на ночлег.

Элиза быстро закивала, в благодарности сжимая мою руку.

— Если тебя не затруднит, пригласи их сюда, — стоило Алексу проговорить несколько слов, как подруги и след простыл. Лишь только звук удаляющихся шагов напоминал о том, что она приходила, — Думаю, наши гости не обидятся, если мы встретим их в обеденном зале за ужином?

Я шустро передала указания слугам. Сейчас им придется из кожи во вылезти, чтобы подать достойные блюда ради того, чтобы угодить нашим иностранным гостям.

— Ты уверен, что…?

— Конечно, — опираясь на стол одной рукой, другой приобнял меня за талию, вынуждая прислониться, — Заодно побудут нашими свидетелями сегодня, — Александр кивнул, улыбаясь. Сквозь плотную ткань платья я чувствовала, что у него снова поднимается жар.

***

— Я свое обещание сдержал. Твоя очередь.

Скрипучий старческий голос выводил меня из себя. В последние дни я был так погружен в бытовые заботы, что уже даже начал забывать о жажде мести. Всего-то нужно было избавиться от безделья, чтобы разрушительное чувство притихло. Но стоило этому хрычу снова появиться, как я вспыхнул с новой силой, еще и получив плохие новости.

— Твой человек мертв. Как его там звали?

— Лортин, — процедил сквозь зубы, сжимая кулаки. Он был самым верным слугой. Напрасно я позволил травить его этим змеиным ядом, добавляя решимости. «Черный» предупреждал, что затея очень плохая.

— Точно. А девчонка осталась невредима.

«Да чтоб тебя!»- в ярости я стукнул по столу, но Сталван даже не дрогнул.

— А хорошие новости есть? — его лицо исказил неприятный оскал, лишь отдаленно напоминающий улыбку.

— Герцог получил ранение. Если еще не сдох, то скоро обязательно. Твой слуга все же открыл тебе путь к справедливому исходу. Вместе мы уравновесим чашу весов, утоляя жажду отмщения.

— Слишком высокопарно, — скривился, — Ты радостнее, чем обычно. Так нужна та девчонка?

— Нужна. В назидание остальной родне, — Сталван скрестил руки на груди, — Раз у замка не станет хозяина, заберу еще кое-что. Ма-аленькую безделушку, — его голос повысился, что не могло не вызвать у меня недоумение.