Как только я преодолел последний поворот, едва не столкнулся с этой довольной парочкой. Они смеялись, воодушевленно обсуждая что-то, и даже не сразу меня заметили. Первой затихла Элиза, потом уже нахмурилась и Вера.

— Воу! Что за вид, ваша светлость, — блондинка покорно склонила голову, но я-то видел, как она ухмыляется. Я бросил бесполезное разглядывание этой змеи (какой каламбур), внимая лишь каждому жесту своей истинной.

Она недовольно глянула на меня исподлобья, плотно сжала губы и пошла вперёд, не меняя собственных планов. Обошла меня так легко, будто я и не стоял у неё на пути, будто всем своим видом не кричал ей о том, что мне нужно объясниться.

— Пф-ф, гадость, — Элиза закатывала глаза и пыхтела, — Александр, поговори уже с ней. Пока её снова кто-нибудь не отправил или ещё чего. Хватит мяться.

— Элиза.

— Да?

— Помолчи.

— Можно подумать… — она скривилась, но и действовать на нервы прекратила — просто ушла.

Я думал лишь мгновение, удар сердца, и я поспешил за Верой. Она не успела отойти далеко, поэтому я следовал за ней попятам, сохраняя дистанцию, но точно копируя ее темп. Слышал, как недовольно она вздыхала, периодически оглядываясь. Я был уверен, что она пойдет в комнату, захлопнет передо мной дверь, громко провернет ключ в замке, чтобы намеренно указать мне на невозможность нашего общения. Но и я был настроен решительно — в конце концов, этот замок являлся моим домом, в нем для меня не было закрытых дверей.

Тем не менее, она не свернула, когда следовало, а пошла дальше, поднимаясь по лестницам все выше. Куда она вела меня? Хотя… Какая разница, если я готов был последовать за ней хоть в желанный рай, хоть в мучительный ад? В какой-то момент моя истинная ускорилась, преодолевая последние ступеньки широкими прыжками. Я пытался успокоить мечущееся сердце. Моя дражайшая Вера поправилась — это было самым главным. Как изящна была ее поступь, так и ловки движения.

— Зачем ты это делаешь?

Поднявшись, я наткнулся на ее осуждающий взор. Она быстро перехватила инициативу в этом разговоре, ведя его так, как ей было удобно. Мне приходилось подчиняться, снова усмиряя свою гордость.

— Мне нужно…

— Напомнить, что ты меня не прощаешь? Что не желаешь видеть? Хочешь выслать? — я замер, оглушенный шквалом неправдоподобных обвинений. Хотя, почему же неправдоподобных? Именно этого и можно было от меня ожидать раньше, но не теперь.

— Вовсе нет. Я хотел…

— Почему ты улетел? Почему не приходил ко мне? А теперь делаешь вид, что мне не все равно.

— С чего ты это взяла? — теперь уже она с сомнением отвела взгляд, — Я проводил в твоей комнате практически каждую ночь, когда был здесь. В первые дни, пока ты бредила, я был рядом. Ты этого хотела.

— Бред, нет. Я не могла хотеть этого, — Вера запустила пальцы в волосы, помассировала голову, будто хотела вызвать недоступные ей воспоминания.

— Ты звала меня, — я осторожно подходил ближе, стараясь не привлекать к этому особенного внимания. Нас разделяло лишь несколько шагов.

Я оглянулся по сторонам. Передо мной было только мрачное ночное осеннее небо. В полуразрушенной круглой башне остался только пол. Стены, разрушенные временем, отсутствовали, лишь в одном месте осталось несколько кирпичей. Ветер гулял свободно, пробирая холодом до костей. Скоро выпадет снег, это чувствовалось в каждом его злом порыве.

— Не звала, — вновь отозвалась Вера.

Я подошел еще ближе. Оставалось лишь протянуть руку.

— Ты лгунья, Вера.

Она распахнула глаза, на лице был испуг. Она поняла, что мы теперь слишком близко друг к другу. Ее стройная система допроса, холодность в разговоре — все планы по отрицанию нашей связи рушились, оставляя на своем месте лишь оголенные чувства.

— Пусть так. Чего ты хочешь теперь? Я готова была отдать тебе все, но ты отверг меня, — она зажмурилась, отвернулась, подходя ближе к краю. Казалось, она борется сама с собой, исчерпывает резервы. Ее руки дрожали, будто в напряжении, и все ее тело походило на натянутую струну.

Ледяной воздух бушевал в ночной тиши, неприятно свистя в ушах. Он трепал мою рубашку, и подол платья девушки, создавая причудливую иллюзию хлопков-аплодисментов. Действительно, разворачивалась самая настоящая драма, в которой мы два единственных действующих лица никак не могли обрести друг друга, снова и снова поддаваясь собственным страхам и слабостям. Ощутил, как ослаб узел на затылке — лента полетела дальше, подхватываемая потоком воздуха.

В следующую секунду, произошло что-то невероятное. Вот она, стоит передо мной, я мог легко ее коснуться, и тут же злой порыв ветра будто толкает ее в спину, и она ухает вниз, не находя никакой опоры. Она только взвизгнула, и я кинулся за ней.

Не тратя времени на попытки ухватить ее, начал перевоплощаться. Услышал далекий вскрик и ринулся вперед, уже взмахнув крыльями. Вот, я вижу ее хрупкую фигурку в темноте, стремящуюся все ниже и ниже. Я рву мышцы, они ноют, я взмахиваю снова и снова, ускоряясь. Когда я оказываюсь совсем близко и протягиваю лапу, стремительная вспышка ослепляет меня. Я рыкнул, дезориентированный, но тут же услышал ликующий рев над собой.

Золотая драконица оказалась слишком близко, я не успел среагировать, а она вцепилась острыми когтями в спину, парализуя крылья.

— Только дурачье отказывается от истинных! — она злобно зарычала, усиливая хватку, — Это — божественный дар. Ты — мой! — ее зубы опасно клацнули над моей шеей.

— Вера? — пророкотал в ответ. Ее хватка ослабла, и я, наконец, смог подняться, опасливо подметив, что все это время мы так и стремились вниз, и я уже мог различить каждую плитку на внутреннем дворике. Я поднял голову, встречаясь с злобным взглядом янтарных глаз.

Сердце застучало быстрее, перед глазами явственно возник образ герба моего дома. Она, как звезда, переливалась золотом в свете полной луны. Такая прекрасная, такая сильная. Я приблизился, она вытянула морду, касаясь моей носом, от чего я, сам того не контролируя, заурчал. Драконица прикрыла глаза, нежась в жаре моего дыхания.

Она все еще была связана со мной. Я не мог все испортить. Не мог.

***

— Господин? Ваша милость.

Я нехотя оторвался от губ Анжелики. Она тут же смущенно опустила задранную юбку.

«Черт бы побрал эту неуемную стражу!»

— Что у тебя? — раздражение даже не пытался скрыть. Мне было слишком тесно в штанах, чтобы меня без последствий могли отвлечь.

— Здесь господин… У него что-то важное для вас.

Анжи удивленно вскинула брови. Я же скривился, обычно подобные встречи не сулят хорошего.

— Лортина ко мне. Пусть как раз и проводит ко мне этого гостя.

Уже через десять минут кабинет стал походить на проходной двор. Я, смущенная Анжелика, суровый Лортин, какой-то незнакомец с совершенно непроницаемым лицом и стражник, что привел его в поместье.

— Так, ты. Выйди, — солдат спешно поклонился и покинул помещение. Я перевел взгляд на мужчину, — Чего тебе, старик? Благотворительностью я не занимаюсь.

— Замечательно, ваша светлость. Потому что мне нужны не ваши положительные качества, мне нужен лишь интерес, — его голос звучал строго. Я внимательнее пригляделся, оценивая его внешний облик. Не мог сказать, что он одет богато, но аккуратно и с определенным стилем.

— В чем он? Этот интерес, — голос Лортина зазвучал удивительно вовремя. Отругал себя за задумчивость — нельзя делать слишком большие паузы.

— В одной очень важной для вас барышне, — старик улыбнулся, он явно знал, что мне нужно. Вот только как он воспользуется этой информацией?

— Вероника? — с испугом проговорила Анжелика.

— Я слышал, вы хотели бы перевыбрать невесту? — он обращался ко мне. Хитрец сразу определил, за кем здесь определяющее право голоса.

— Хотел.

— Я могу вам помочь. Видите ли, одна из моих способностей — влиять на решения людей, — он сцепил руки за спиной, важно прохаживаясь перед нами.

— Что ты хочешь? — он замер, оглаживая густую аккуратно подстриженную бороду, — Мести? — иронию в голосе не перекрывал даже интерес в его обещаниях.