Лара оглянулась по сторонам. Высоченная ольха росла прямо за забором. Ствол как хобот слона, и ветки собрались на самом верху, там, где гуляет свободный ветер. Лара снова прикрыла веки и вслушалась в шуршание листьев. Таким звуком потрескивает ток в проводах, сыпется песок, ливень обрушивается на землю и стучит по крыше. До чего радостно побыть одной!

– Чего сидим? Кого ждем? Особое приглашение требуется, чтобы в дом зайти? – насмешливо прозвучало рядом.

Лара в тревоге распахнула глаза. Перед ней высилась мать, держа пустое ведро. Нигде покоя нет в этом месте, везде отыщут…

– Я всё сделала, – едва слышно пролепетала Лара.

– Прямо всё? – намеренно удивленным голосом вопросила родительница.

Лара кивнула.

– А посуду кто мыть будет? Мне предлагаешь?

– Можно я завтра помою?

– С чего вдруг? – Мамины глаза блеснули искрами. Они впились в Ларину кожу остриями, прожгли ее насквозь и проникли внутрь.

– Я устала, – честно призналась Лара.

– А я?! Я не устала? – взвилась мать, – Батька твой пьет, ничего ему не надо, а я пашу за двоих. И ведь без того жалею тебя, как могу. Встаю раньше солнца, рублю курей, варю вам цельный день, обстирываю, огороды на себе волоку. Могла бы тебя заставлять, так нет – сама делаю.

Мама прервалась, громко вздохнула и продолжила:

– Только меня никто в ответ не жалеет. И в детстве не жалели, «Людка – то, Людка – сё», а что не по ним – сразу поленом били. Вас легонечко тронь, от шнура плачетесь, а меня – поленом!

– Но почему братья не моют? – попыталась воззвать к справедливости Лара.

– Хватит придуриваться, они дети, а ты выросла уже! Да и не мужицкое дело на кухне ковыряться.

Лара опустила ноги в мокрые мыльницы и, хлюпая водой при каждом шаге, побрела в дом. Опять ей выпала работка! А кому еще делать?! Папка в загуле, Косуля – маленькая, Тима – мужик, Сеня – и маленький, и мужик, вообще не подкопаешься.

Лара нагрела чайник воды, оторвала от старой наволочки чистую тряпку для мытья, достала алюминиевый таз. Посуды за день накопилась внушительная гора, занимающая весь хозяйственный стол. Хорошо хоть утром кашу из общей кастрюли ели.

Лара вздохнула и принялась за дело. Первой следует помыть наименее загрязненную утварь, кружки и стаканы, последней очередью – сковородки. Они самые жирные.

Чашки уже сияли чистотой, тарелки блестели. Лара собрала вилки, ложки и ножи, утопила их в таз. Бахнула входная дверь. Кто бы мог зайти без стука? Мама и остальные дети дома сидят. Неужели папка явился?

Лара выглянула в прихожую. Братья вышли из детской, мать и Кася показались из зала.

Родительница встала руки в боки, выставила левую ножку вперед и, постукивая стопой по полу, воскликнула:

– Ого, кого принесло! Посмотрите-ка! Ты случайно номер дома не перепутал? Уверен, что по нужному адресу пришел?

– Людок, ладно тебе. Я нам батон к чаю принес. – Добродушно улыбнулся отец и протянул длинный румяный хлебопродукт. – Вкуснотища! Французский багет называется.

– Батон. Нам. К чаю. Принес. – Шла к нему и чеканила каждое слово мать. – Как. Благородно.

Она схватила протянутый багет и резко приземлила его на голову папы. Щедрый кусок булки отлетел в сторону.

– Я тебя этим батоном и убью сейчас, козлиная морда! – Мать колотила отца багетом. – Деньги где?

– Какие деньги? – изумился батька.

– Телек продал, сволочь! – напомнила мама.

– Да какие с него деньги?! На запчасти отнес – гроши вышли.

– Так и отдай мне гроши! – Наступала мать, долбя по отцу ошметком хлебопродукта.

– Я батон на остатки купил, – невозмутимо ответил папа.

– Горло три дня заливал, а теперь за батон думаешь искупление грехов получить?! Скотина! Я тебе этот батон сейчас в глотку так глубоко засуну, что никакая водка сквозь него никогда не проникнет.

Мать тыкала багетом отцу в лицо, он доблестно защищался, отмахиваясь руками. На фоне разъяренной мамы спокойный папа казался маленьким, тощим и щуплым. Хотя на самом деле он был выше ее на полголовы, шире в плечах и крупнее. Крошки и мелкие кусочки булки расползлись по его растрепанным волосам, закрепились на бровях и усах, белели на темной футболке и рабочей спецовке.

Внезапно зарыдала Кася. Лара рванула к ней и обняла сестру.

– Людок, давай не будем ругаться при ребятне! – миролюбиво предложил отец.

Мать глянула на него волком и громко скомандовала детям:

– Вон отсюда! В свою комнату и не высовывайтесь!

Вчетвером дети зашли в детскую и закрыли за собой дверь. С прихожей доносились громкие крики матери и заискивающий шепот отца.

– Ловко она ему батоном вломила! – расхохотался Тимофей, Сеня улыбнулся.

Братья забрались на кровать Тимы, сели, поджав под себя ноги.

Кася в слезах прерывисто вздыхала, посасывая палец.

– Косуля, хочешь, в акробатику поиграем? – предложила Лара, чтобы отвлечь сестру от скандала и хоть немного развеселить.

Малышка оживилась, глаза ее расширились и заблестели, улыбка озарила светом детское личико.

– Начнем с разминки.

Лара крепко схватила Касю за хрупкие ладошки и принялась кружить вокруг себя. Резко остановилась – тело сестры по инерции продолжило путь и вернулось обратно словно маятник. Лара раскрутилась в другую сторону и замерла. Помотавшись взад-вперед, Косуля повисла неподвижно. Лара поставила юную акробатку на пол и отпустила. Касю шатнуло от головокружений, она начала падать, но Лара ловко подхватила сестру, подняла вверх и обняла.

Косуля, откинувшись назад, смеялась от радости всем своим хрупким тельцем: двигались тонкие ручки, дрожал острый подбородок, тряслись пухлые щечки, ходила ходуном грудная клетка. Кася заливалась хохотом, но не издавала и звука, кроме разве что редкого тихого всхлипывания от сильной радости.

Мать раздражал любой шум со стороны детей, а смех окончательно выводил из себя и заставлял терять остатки контроля. Приходила мама, и заканчивались игры. Глаза родительницы подергивались пеленой, рука стремительно хватала орудие возмездия, ремень или кипятильник.

– У матери море проблем, – орала она, – а они веселятся. Бесчувственные эгоистичные дети, ни капли жалости к близким.

Первой урок тишины усвоила двухлетняя Лара. Родились братья, прошли ту же обучающую программу. Теперь настала очередь Каси выучить наизусть, что мама любит покой.

Когда сестра отсмеялась и успокоилась, Лара прислушалась. Издали глухо доносились голоса родителей. Наверное, в зал перешли, но продолжают ругаться.

Тогда Лара важно объявила:

– Переходим к основной части. Упражнение «Мостик».

Кася послушно легла на красно-черный палас, установила в положенные места конечности. Лара подошла и медленно потянула сестру за спину вверх. Косуля стояла вниз головой, счастливо улыбаясь. Лара, не отрывая рук, аккуратно подняла юную спортсменку. Та беззвучно рассмеялась.

– А теперь сложное задание – кувырки.

Малышка мгновенно встала перед Ларой и протянула руки.

Лара держала маленькие ладошки, а Кася перебирала крохотными ступнями по телу Лары. Начнет маршрут с колен, дойдет до груди, закинет ноги назад. Кувырок готов! И снова по кругу.

– Ох, спортсменка-акробатка наша Косуля! – поддержал сестренку Тима.

– А теперь викторина! – продолжила игру Лара и задала вопрос, – Как тебя зовут, девочка?

Сестра бодро пробежалась по вертикали тела Лары, кувыркнулась назад, распрямилась и громко сказала:

– Кася.

– Тсс! – Лара приложила палец к губам. – Говори тихо, чтоб мама не услышала.

Косуля кивнула. Смышленая растет.

– А полное имя? – задала Лара следующий вопрос.

Сестра засеменила ножками, перевернулась назад и прошептала:

– Казия.

– Правильно, – похвалила Лара и четко произнесла, – Кассия. Красивое имя! А фамилия у тебя какая?

Последовал кувырок и ответ: