Между бровей кота копошились черные блохи. Бедняга, съедают животное заживо. Лара ногтем очистила Рыжику надпереносье и переместила его на крыльцо: дела ждут.

Налив воды курам, кроликам и ушедшему в самоволку Волче, Лара возвращалась в дом. Хвост от непрерывного движения совсем размотался, бант висел посередине, волосы торчали по бокам. Лара вошла на веранду. С чулана доносились сдавленные всхлипывания. Она открыла вертушку и заглянула внутрь. Заплаканная Кася сидела в дальнем углу на дощатом неокрашенном настиле.

– Косуля, ты чего тут делаешь? – удивилась Лара.

– Ни наю. – Сестра перестала всхлипывать.

– Иди сюда, – позвала Лара.

Малышка радостно рванула навстречу, забралась на ручки и крепко обняла Лару за шею.

– Кто тебя запер-то? – риторически вопросила Лара.

– Мама, – последовал неожиданный ответ.

Лара не поверила: наверное, пацаны шалили. С Касей на руках зашла в дом и пожаловалась:

– Мам, братья закрыли Косулю в кладовке.

– Ой, тупая! Кто тебя просил ее доставать? Я с кипятком бегаю, оболью еще. Ладно, давай пигалицу сюда.

Родительница подбежала, выхватила Касю вместе с клоком волос Лары.

– Ай, больно! – взвизгнула Лара.

– Я тебе сказала хвост крепкий делать, вшами не трясти. Прибью, если ребенка мне заразишь.

Мать усадила малышку в детский стульчик и принялась кормить манной кашей. Косуля морщилась и отказывалась кушать. Мама запихает ложку, зажмет рот сестре и заставит глотать. Кася не выдержала, расплакалась. Родительница грохнула тарелкой о стол и в сердцах произнесла:

– Лучше бы Алёшка выжил. С вас, девок, толку никакого нет. Умеете лишь плакать да жаловаться.

Последнюю беременность мама ходила двойняшками. Обещали пацанов, мать сильно гордилась собой и даже имена придумала, Алексей и Кассий. Первым родился мальчик Алёшка, сильный и здоровый – девять баллов по шкале оценки новорожденных. Второй ко всеобщему удивлению пришла девочка – ноль баллов, синюшная и бездыханная. Трясли ее, по попе хлестали, ничего не помогало. Хотели уже смерть заверить, а она как закричит. Мать не стала менять имя, записали: «Кассия». Алёшка же на следующий день и помер, прямо в роддоме, дышать перестал.

Ох, как мать убивалась. Утверждала, что ее в молодости из-за красоты великой цыганка сглазила и прокляла, пообещав смерть ребенка. Один должен быть принесен в жертву. Почему Алёшенька? Кася украла чужую жизнь.

– Покорми сестру! Я пока на работу соберусь. Сегодня на полдня уйду, попросили подменить. Ты за старшую. Отца не трогать.

Лара самолетиком наводила ложку в рот Косули. Та съела три раза и отвернулась.

– Так и быть, выручу тебя, но последнюю кашу скушаешь сама. Поняла? – шепотом на ухо предложила Лара.

Кася кивнула.

Лара быстро доела манку, оставив лишь полную ложку. Они дождались матери. Стоило той войти на кухню, как Лара поднесла ложку, сестра открыла рот и с видимым аппетитом сглотнула.

– Ты сама всю кашу скушала, Кася? – нежно-заботливым тоном осведомилась мама.

– Да, – без тени сомнений ответила малышка и уверенно посмотрела родительнице прямо в глаза.

Взрослеет сестренка.

Стоило матери закрыть за собой калитку, как из зала появился заспанный папа в помятой майке и растянутых на коленях кальсонах. Завоняло перегаром. Трясущимися руками отец разбил в сковородку два яйца, пожарил и съел, запив сладким чаем.

– Пойдемте, я травы кролям накошу, вы соберете, – то ли приказал, то ли предложил папа и ушел за косой в сарай.

Тимка схватил картофельный мешок, вчетвером дети выстроились на крыльце, дожидаясь родителя.

Открылась калитка у предпоследнего дома по другому краю улицы. Из нее вышел мужичок и направился в их сторону.

– Папкин приятель идет. Наверное, засек, как мать на работу ушла, – сообщил Тимофей, посмеиваясь.

И правда, мужчина завернул к ним.

– Привет малышне. Папка где?

С глубины двора, держа косу, наконец появился отец.

– Здорово, Степаныч! Как после вчерашнего?

– Голова трещит, пришел вот к тебе здоровье поправить малёхо. – Степаныч скосил глаза на принесенную сумку из плотного материала. – Да, смотрю, народу здесь многовато.

– Сейчас исправим, – отозвался батя.

Он опустил косу, приставил ее к стенке веранды и обратился к детям:

– Идите-ка одни. Только не за участок, а в лесок в конце улицы. Травы кроликам нарвите, «гусиных лапок». Без полного мешка не возвращайтесь.

Отец погрозил пальцем детям и подмигнул сотоварищу.

– Папа, тебе покосить пять минут, а нам руками три часа собирать! – возмутилась Лара.

– Видишь, ко мне гость пришел. Невежливо его бросать. Чему вас только в школе учат?! – укорил батя в ответ.

Лара опасалась оставлять родителя и Степаныча без надзора. Веры им нет, телевизор утащили, вынесут и другие вещи из дома в отсутствие обитателей. Мама расстроится, будет на них, детей, кричать и отчитывать за безалаберность. Но делать нечего, папка сегодня главный, и он гонит их прочь.

Вчетвером вприпрыжку добежали до конца улицы. Дорога завернула направо. Дети же двинулись прямо и зашли в небольшой перелесок. Островками виднелись требуемые папой растения.

– Давайте пособираем, затем просеку перейдем и в настоящем лесу продолжим, – предложила Лара.

– Если тут начнем, мне тяжелый мешок придется таскать вслед за нами. Лучше наоборот: сначала в лесу нарвем, а в конце здесь дополним, – дельно возразил Тимофей.

– Разумно, – согласилась Лара.

Они двинулись вперед, вышли на широкое выкошенное просеку-поле, протянувшееся далеко в обе стороны. Тело окутало жаром, пахнуло пряным запахом сухой травы и луговых цветов.

– Ура, сейчас играть будем! – воскликнул Сеня и засветился от радости.

Трое старших разошлись и встали поодаль друг от друга.

– Косуля, смотри, кто последний удержится. На счет три. Раз, два, три! – прокричал Тимка.

Ребята распахнули руки в разные стороны и закружились вокруг своей оси с громкими криками: «А-а-а!»

Лара закинула голову вверх. Вращались калейдоскопом редкие прозрачные облака, мелькало сверкающее солнце и темные верхушки деревьев. Бант от движений сполз вниз и улетел, отпущенные волосы развевались по ветру, едва успевая за Ларой. Свобода!

– Сеня первый, – беспристрастно сообщила судья Кася.

Бац, Лара не удержалась на ногах и повалилась на землю! Качалось небо и верхушки высоких елок.

– Няня вторая, – снова известила сестричка.

Тимка кружился дольше всех. Но и он, в конце концов, с громким взвизгом рухнул на поле.

– Победил Тима, – подвела итоги Косуля и аккуратно прилегла на траву около Лары.

Так и лежали рядком: Сеня, Тима, Лара и Кася, глядя в бескрайние голубые дали. Тишину луга нарушало лишь стрекотание кузнечиков да отдаленное пение птиц.

Небо – самая красивая вещь на свете. Его можно рассматривать бесконечно, оно всегда разное. Темное, яркое, звездное, пасмурное, чистое или с воздушными странниками. Сегодня, например, ясное небо и редкие миниатюрные облака. Одно, посерее, похоже на клок шерсти Волчи. Второе, круглое, напоминает цветок валерианы, если на него прямо сверху глядеть. А третье, полупрозрачное, словно пуховое перышко, легкое и невесомое. Такое Лара видела вчера… пенек, топор, обезглавленная курица в тазу. Лара в испуге вздрогнула и помотала головой: привидится же…

– Смотрите, орел парит! – восторженно прокричал Сеня и указал пальцем.

Дружно, как по команде, вчетвером прикрылись ладонями от яркого солнца за головами и присмотрелись. Огромная птица плыла по небу, широко расправив длинные крылья. Она то снижалась, то летела боком, то заходила на круг. Казалось, птица совсем не шевелится, лишь изредка колыхались кончики крыльев и двигался вверх-вниз хвост.

– Это, может быть, не орел вовсе, а… – начал Тима, но Лара толкнула его ногой, и брат замолчал.