Будто услышав меня, судьба решила дать спокойную ночь. Стоило мне устроиться в убежище и смежить веки, как сразу же провалился в сон. Проспал я до позднего утра, когда солнце уже высоко поднялось над горизонтом и никто меня не посмел меня побеспокоить. Даже не пытались пробраться внутрь.

— А нет, пытались, — пробормотал я себе под нос, когда увидел глубокие царапины на толстых ветках и чурбачках, которыми затыкал на ночь вход в пещерку. Кто-то ночью хотел пробраться ко мне, но ему не хватило сил растащить баррикаду. Её я сложил на совесть, цепляя части друг за друга выступами и изгибами, а потом в щели вколотил тонкие ветки как клинья.

Есть хотелось до одури. Прям вот сейчас, сию секунду. Но из запасов мало что осталось. Были крупы и сухари, доставшиеся по наследству от команды Итира, но первые нужны долго готовить, а вторые… вторые тоже, так как по твёрдости были как окружающие камни. Размачивание в холодной воде займёт четверть часа как минимум. Причём середина всё ещё будет твёрдой. Уже проверено.

И чего я вчера не замочил несколько в горшке с водой? Сейчас бы имел съедобное чёрное месиво из хлебного мякиша.

Самый острый приступ голода мне удалось заглушить большим количеством воды. Выпил литра полтора. Аж живот раздулся. Затем сунул в рот кусочек сухаря, став его рассасывать словно карамельку. А пока организм оказался обманут я занялся быстрым приготовлением завтрака. Замочил сухари, потом взялся кипятить воду, чтобы сварить крупу. Для костерка выкопал две ямки и соединил их глубокой канавкой. В одной запалил огонь и сверху поставил котелок. Канавку заложил сверху кусками дёрна, превратив в дымоход. А вторая ямка стала трубой, из которой выходил дым. При этом сама конструкция заставляла его рассеиваться над землёй, а не тянуться вверх столбом.

К моменту, когда голод вновь взялся грызть мои внутренности, уже «подошли» сухари.

— Докатились вы, батенька, ох, докатились, — шутливо укорил я сам себя. — Ещё недавно трескали экзотические блюда, приготовленные неизвестным, но очень классным шеф-поваром, а сейчас рады размоченному хлебу, — тут вспомнилось, что ещё немногим ранее я ел то, что мог сам приготовить в духовке или заказывал очень вкусные обеды и ужины из кафе. Правда, не самых дорогих. Но и не забегаловки, где неучтённые мигранты в грязном подвале на электроплитках варят плов, манты с хинкалями, да жарят рыбу. Вспомнил и совсем приуныл. Вряд ли мне светит вернуться обратно на свою Землю.

ГЛАВА 6

Я резко замер. Бросил взгляд влево и вправо, а потом вновь уставился прямо перед собой. В двадцати метрах передо мной стояла на четырёх лапах очень крупная обезьяна с гривой как у льва, демонстрируя клыки, которым позавидовал бы упомянутый царь зверей. Существо очень сильно напоминало земного павиана своей тёмно-красной мордой. Только крупного и бугрящегося мышцами по всему телу, которые отчётливо виднелись там, где их не скрывала грива.

— Пшёл вон, скотина, — шикнул я на него. — Я же тебя пополам разрублю.

Тот на мой голос никак не среагировал. Как застыл на одном месте, так и стоял не пошевелившись. Только чуть дёрнул всё также раззявленной пастью, из которой потянулись к земле две ниточки тёмной слюны.

— Ладно, сам напросился, — совсем тихо сказал я и шагнул к нему, активируя свою единственную боевую технику. Обезьяну мне было совсем не жаль. Выглядела она страшно, а вела себя и того хуже. Или хищник, которому плевать кого есть, или мутант, про которых мне Итир с товарищами рассказывал, земля им пухом.

В ответ обезьяна отпрыгнула назад, активировав сразу все конечности. Я такое видел иногда в исполнении котов.

Заманивает?

Ага, хрен там — отвлекает!

Это я понял, услышав шорох в зарослях слева от меня. Почти сразу же в мою сторону полетели две палки и несколько камней с той стороны. Чудом удалось увернуться от снарядов, запущенных чьими-то очень сильными руками. Ну, или лапами. Для этого пришлось упасть на землю и перекатиться.

Не успел подняться, как с другой стороны на меня вылетели три обезьяны, аналогичных той, которая отвлекала моё внимание. С каким-то тошнотворным уханьем и повизгиванием они попытались запрыгнуть на меня.

Сразу двоих я рассёк водяной плетью прямо в воздухе. От третьей ушёл, вновь перекатившись дважды, а на третьем кувырке всадил в зверя водяную струю точно в оскаленную пасть. На этом сухой счёт обезьяны размочили. Воспользовавшись моментом, когда моё внимание было отвлечено на троицу сородичей, сзади на меня напала ещё пара обезьян. Одна вцепилась в лодыжку лапами, а потом и клыками. Вторая захотела навалиться на мой загривок со спины, чтобы когтями разорвать лицо и горло, а зубами вгрызться в шею.

— А-а-а, суки! — взревел я от крайне болезненного укуса в ногу. Но с грызущей меня тварью пришлось повременить и заняться той, которая несла больше опасности. Вонзи последняя свои клычищи мне в шею под затылком, то запросто достанет до позвонков. И тогда всё — кирдык!

Я забросил руки назад, схватился за густую шерсть и рванул обезьяну на себя, одновременно разворачиваясь к ней, а второй ногой пиная в рожу вторую. Та ожидаемо на инстинктах рванула обратно: отталкивают — прижимайся, тянут — отпрыгивай. Я сразу же выпустил её, освобождая руки.

Шурх!

Водяная плеть ударила почти в упор в середину груди зверя и вылетела из спины натуральным кроваво-красным фонтаном. Обезьяна издала горловое бульканье и завалилась назад. Последняя тварюшка оставила в покое мою ногу и отпрыгнула назад сразу на пару метров в желании скрыться в зарослях. И у неё это почти удалось. Тонкая струйка сжатой до сотен атмосфер догнала её в кустах и раскроила череп.

— Урру-у, урру-у! — донеслось из окружающих меня зарослей.

— Хренору! — крикнул я в ответ и осторожно поднялся на ноги. Прокушенная нога сильно болела. Но наступать на неё я мог без особых проблем. Достав из кольца кусок ткани, я задрал штанину и туго перемотал рану. Из-за того, что обезьяна пустила в ход только клыки, раны не сильно кровоточили, но одновременно это же было и плохо. Ведь вся гадость с чужих зубов осталась во мне. Одна надежда, что мой улучшенный организм справится с ней сам. Кстати, обезьяны оказались простыми животными, раз мне не перепало ни с одной ни капли Ци.

Подобрав копьё, я похромал прочь, держась подальше от самых густых зарослей. Оружие использовал в качестве посоха. Когда окажусь в городе, то нужно будет найти учителя, какого-нибудь мастера копья. Пусть хоть чуть-чуть подтянет мне навыки по его владению, а то вон — уронил его сразу же, как на меня напали обезьяны. Куда такое годится?

Обезьяны, потеряв пятерых сородичей, враз обрели осторожность. Больше на глаза не появлялись. Я иногда только видел смутные силуэты среди ветвей и листвы, да слышал их рёв и взвизгивания. Ещё три раза они приближались ко мне и пытались забросать палками и камнями, а я отвечал ударами водяной плети и разок кого-то из самых наглых зацепил. Правда, мне всё равно доставалось больше. Потом стало совсем тяжко, когда твари забрались на деревья и принялись метать в меня оттуда тяжёлые снаряды. Но тут и я их уже стал доставать. Из-за завесы ветвей им приходилось спускаться довольно низко. Двое павианов нарвались на ответную атаку и почили в Бозе. Одному я раскроил грудь. Да ещё так удачно вышло, что из раны лёгкие вывалились, как красный воздушный шарик с гелием вылетает из мешка. Второму водяная струя отсекла лапу, которой тот держался за ветку. А когда он с истошным визгом рухнул вниз, был мгновенно добит.

Всё мое тело было покрыто синяками и кровоподтёками. На голове болезненно ныли шишки и из двух рассечений сочилась кровь. Несмотря на немалые потери стаи павианы не думали оставлять меня в покое. Думаю, будут гнать до ночи, чтобы в темноте попытаться взять реванш.

Спустя пару часов стало легче. Я наткнулся на рощу высокого и тонкого бамбука. Стебли с трудом держали тяжёлых обезьян, а отсутствие боковых ветвей превращало рощу в ясную полянку. При этом стволики совсем не держали удары водяной плети. Здесь я прикончил ещё одну тварь и серьёзно ранил вторую. А также сплёл себе щит из крупных побегов. Благодаря ему атаки сверху стали значительно менее опасными. Плюс свою роль сыграли потери в стае.