А потом меня загнали в ловушку. Уклоняясь от густых зарослей, я в итоге пришёл в древние руины. Настолько старые, что от зданий остались только стены и то местами. Тут оказалось логово павианов. Когда я увидел, как из руин стали выходить обезьяны одна за одной, уже не скрываясь и довольно скаля клыки, я ощутил мертвящий холодок в груди. Но сдаваться я не собирался. Поудобнее перехватил копьё и щит и яростно крикнул:
— Ну, кто тут комиссарского тела желает? Подходи по одному, твари! В очередь только, сукины дети, в очередь!
Мои преследователи отчего-то притихли.
Накричавшись, часть обитателей руин бросилась на меня. Не меньше десятка, разойдясь полумесяцем, будто пройдя подготовку в военном тренировочном лагере. И только совсем рядом со мной они сошлись в плотную группу.
— И-и, р-ра-аз! — с выкриком на выдохе я полоснул по обезьянам водяной струёй, разворачиваясь так, чтобы зацепить их всех. Их скученность и желание действовать одновременно сыграли мне на руку. Никто не отстал, не оказался за спиной сородича и, соответственно, все попали под плеть.
Во все стороны полетели капли крови и окрасившиеся красным лапы, пальцы, куски шерсти. Раз — и десяток тварей оказались на земле в паре метрах от меня. Большая часть уже мёртвая, меньшая умирала в агонии.
— Ну? Кто ещё на новенького? — выкрикнул я, переводя дух. Всё-таки длительное бегство под постоянными каменно-палочными обстрелами и частое применение боевого таланта забрали много сил, которые восстановить не было возможности.
На миг появилась надежда, что звери отступят при виде такой демонстрации моих сил. Увы, не срослось.
Из руин вышли два павиана, сильно отличающихся от остальных. Каждый из них раза в два превосходил своими размерами прочих зверей из стаи. А ещё выделялись цветом шерсти. У одного она была белой с голубым отливом. У второго каштановая с ярко-рыжим, почти оранжевым.
— Ц-ц-ц, — прицокнул я языком, — а может, не надо? Жалко вас таких красивых убивать. Вам бы жить да жить.
Сильнейшее нервное напряжение давало о себе знать вот такими фразами, переполненными сарказма.
Обезьяны мне даже ответили. Распахнули свои огромные пасти и дико заревели, демонстрируя огромные клыки. Странно, но откуда-то в памяти всплыло ранее прочитанное в интернете о прошлом Земли. За пару миллионов лет до моего рождения по планете ходили двухметровые бабуины, которые с аппетитом трескали мелких животных, разбавляя ими свою фруктово-овощную диету. Вот эта парочка разноцветных очень похожа на картинки, которые шли вместе со статьёй.
Белая обезьяна резво бросилась влево, рыжая прямо. И тут не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы не догадаться о подоплёке их маневров.
— Нет уж, на хрен, — буркнул я, развернулся и бросился назад. Не ожидавшие от меня такого мои преследователи чуть-чуть промедлили и подпустили меня очень близко с неприятными для себя последствиями.
Шурх-шурх! Водяная плеть ударила влево-вправо, разрубая заросли и высокую траву. а вместе с ними трёх зверей, укрывавшихся там. Бросив на ходу взгляд через плечо, я чуть сам не застыл в шоке. Рыжая обезьяна остановилась и катала в лапе огненный шарик. В тот самый момент, когда я на неё посмотрел, она замахнулась и метнула в меня его. Швырнула самый настоящий фаербол!
Скорость у пламенного сгустка оказалась обычная. Как у камней, которыми меня обстреливали сородичи сверхзверя. Мне не составило большого труда увернуться и огонёк пролетел в метре. Попутно напугал обычных зверей. Те рванули от него как бы не быстрее, чем бегали ранее от водяной плети.
Второй огненный шар поглотили заросли. Всех последствий — небольшой взрыв, сорвавший пару горстей листьев и сломавший дюжину веток. Самая толстая среди них была чуть тоньше моего мизинца.
Моей ошибкой оказалось то, что я выпустил из внимания второго бабуина. Уворачиваясь от третьего огненного шара, я пронёсся через кусты и оказался в пяти метрах от белого зверя. Через мгновение тот заорал и одновременно с его криком грива засветилась сотнями белых искр, как свежевыпавший иней. А потом с шерсти сорвались несколько тонких снежных струй. Очень похожие вылетают из направляющей трубы снегоуборщика. Разве что у обезьяны струи были толщиной в половину моего запястья и более плотные.
Морозная боевая техника бабуина легко дотянулась до меня. От двух из трёх струй я увернулся. Они прошли совсем рядом, обдав жутко леденящим воздухом, от которого перехватило дыхание. А вот третья ударила мне в правое плечо, чуть пониже дельт.
От боли я вскрикнул. Ощущение было, словно кипятком плеснули на голую кожу. А от разошедшегося холода заслезились глаза и совсем отказало дыхание. Раненая рука потеряла чувствительность, превратившись в палку.
Ранив меня, зверь совершил грубую ошибку. Может привык, что его магического удара вполне хватает, чтобы сразу повергнуть противника, и вместо того чтобы меня добить повторным ударом ледяной струи, он прыгнул ко мне с намерением вонзить в горло клыки. Мне просто оставалось выставить в его сторону здоровую руку и встретить водяной плетью. Тончайшая струйка сжатой воды попала ему в пасть и чудовищно изуродовала её и всю морду. Словно с неё снял кожу неумелый мясник. Повторять его же ошибку я не стал, и повторно применил свою технику по корчащемуся на земле в нескольких шагах от меня зверю, метя в шею. Плеть вскрыла горло как скальпель тонкую ткань.
Всё это заняло всего пяток секунд. Я даже снова вздохнуть смог только через несколько мгновений, как перестала лететь фонтаном струя крови из обезьяньей шеи.
«Сбор Ци +7!»
«Сбор Ци +8!»
«Сбор Ци +6!»
«Сбор Ци +7!»
Помня о второй такой же сверхопасной зверюге, я вместо того чтобы продолжить удирать, бросился обратно по тропинке, проделанной в зарослях полминутой ранее. Расчёт оказался точным. Второй бабуин, ну, или павиан, мчался на помощь своему сородичу ни о чём не думая.
— На-а! — выкрикнул я, и взмахнул ладонью, направляя ту на рыжего зверя. Расстояние между нами было вполне достаточным, чтобы плеть дотянулась до морды моего противника. Вода с легкостью срезала кончик задранного носа и полоснула по переносице.
Ох, как же завизжала обезьяна, когда внезапно ослепла! Закрутившись волчком, она схватилась лапами за раны, но почувствовав острую боль тут же их убрала. А затем сформировала огненный шар и метнула в заросли… совсем в другую сторону, а не где я стоял.
Первой мыслью было добить тварь. Я посчитал, что после расправы над вожаками прочая выжившая стая испугается меня и забьётся в своём логове. Но не тут-то было. В зарослях стали раздаваться тревожные крики обезьян. Их становилось всё больше и больше. А нотки постепенно сменялись на яростные. И тогда я плюнул на бесновавшегося ослепшего бабуина и бросился прочь. Бежал по своим старым следам. Благо, что ранее преследовавшие меня звери частью успели присоединиться к соплеменникам в руинах. А рыжего бросил, пожалев тратить на него внутреннюю энергию, которой и так осталось немного. Мне она ещё пригодится.
Пока бежал, почувствовал, как возвращается чувствительность в раненой руке. Новость была прекрасная. Я не останусь одноруким калекой, а обморожение тканей… ну, обморозил и обморозил. Из рассказов сборщиков я уяснил, что организм земного культиватора настолько крепок, что если не умер сразу, то потом быстро восстановится. Главное, чтобы руки-ноги остались на месте.
Мчась по знакомой тропке, я крутил головой по сторонам в поисках укрытия. Нужно было такое место, где буду прикрыт с трёх сторон, а с четвёртой останется узкое направление, которое не даст врагам атаковать меня всей стаей. И такое отыскалось. Правда, ближе к вечеру, но светлого времени ещё оставалось в достатке.
Скорее всего, когда-то давно тут стояла водяная мельница или мост с башней через реку. Сейчас осталась часть стены от башни с остатками потолочного перекрытия, всё остальное рухнуло в воду. Деревья и лианы так густо оплели остатки постройки, что превратили её в небольшой грот. Река давно пересохла. О ней напоминало русло в виде мелкого оврага, по дну которого журчал ручей.
