К ним из города вышли трое. Не через ворота. Все выходы уже завалили так, что не разобрать и за пару часов. Спустились по верёвочной лестнице со стены. Пообщавшись с вражескими переговорщиками они таким же путём вернулись обратно. С ними ушли и пленники. О результатах беседы нам не сообщили. Вообще ничего, ни словечка. И это было зря. Нужно было бы хоть что-то дать массам. Даже собственную придумку. Спустя несколько часов среди нас ходило множество версий одна другой страшнее.

А потом враги сделали новый шаг. Крайне страшный и давящий на психику обороняющихся. Они расставили в возле дороги столбы и высокие колья с заточенными верхними концами. И принялись развешивать на них пленников. Тех, кто не успел убежать в город. Охотников, фермеров, собирателей, караванщиков, дровосеков. И тех, кто сбежал из него в надежде спастись самостоятельно. С содранной кожей, ослеплённые, с переломанными конечностями, вспоротыми животами, из которых тянулись внутренности. Половину сразу посадили на колья. Другую зверски истязали на наших глазах. Несмотря на приличное расстояние в несколько сотен метров мы прекрасно слышали истошные крики жертв и довольные крики со смехом палачей. Кто-то пытался стрелять. Но без особого успеха.

В эту ночь городские улицы почти не освещались. Весь свет был отправлен на передовую. На стены и подступы к ним снаружи.

— Демоны!

Истошный чужой крик вырвал меня из дремоты. Подорвавшись, я заорал, не став вникать в ситуацию. Это позже, только зря время терять.

— Отряд, на позиции! Ирдирд, ко мне! Мей, следи, чтобы никто не потерялся!

Это был просто кошмар. Ещё до того, как враги нанесли свой первый удар мы стали нести потери. Не подготовленные к осадам и вообще к боевым действиям подобного масштаба люди нервничали и совершали грубые ошибки. Кто-то упал со стены. Кого-то с неё столкнули. В другом месте зажгли костры, которые следовало запалить только в определённый момент и тем самым лишились топлива, за которым позже пришлось отправлять людей, снимая тех с постов. Кто-то в темноте спросонья и в панике не узнал союзника и напал на него. Поодиночке все они могли быть неплохими воинами на личном поле сражения: в лесу, среди скал, под землёй или на воде. Но оказавшись в городе в одной группе они терялись, злились, огрызались. Так было не везде, но хватало совсем малой части, чтобы казалось будто городская армия разваливается, как гнилой мешок, полный тяжёлого угля.

Я едва не сорвал голос, приводя в порядок дисциплину и возвращая людям адекватную оценку ситуации. Десятник из стражи помогал изо всех сил в этом. Он использовал кулаки, ноги и крепкую дубинку, с которой не расставался.

Сквозь шум, царящий вокруг, я услышал глухие удары, донёсшиеся из-за стен. Спустя несколько секунд над ними пролетели огненные шары и расплескались по крышам домов. Через несколько минут залп повторился. Затем прилетело в третий раз. Начались пожары и появились первые погибшие с ранеными среди простых горожан.

— Демозы на стенах!

Гибкие длиннорукие твари воспользовались сумятицей и смогли незаметно подобраться к стенам. Либо их прикрыл иллюзией какой-нибудь чёрный практик. Мутировавшим обезьянам не требовались лестницы с верёвками или иные подручные устройства чтобы забраться наверх. А ещё их было очень много, и они не знали страха. Многие даже не дрались, а просто накидывались на бойца, вцеплялись в него всеми лапами и старался свалиться вместе с ним вниз. На раны не обращали внимания. Даже с отсечёнными лапами безумно лезли вперёд.

За считанные минуты потери у первой линии случились такие, что пошли резервы.

— Вперёд! Лучники, бить снизу! Не лезть наверх! — проорал я и повел свою полусотню наверх. Духовный доспех и обычная броня, доставшаяся мне в наследство от бывшего владельца пространственного кольца, прекрасно меня защищали. А боевые техники крошили тварей налево и направо.

«Сбор Ци +4!».

«Сбор Ци +5!».

«Сбор Ци +4!».

«Сбор Ци +4!»

«Сбор Ци +6!».

«Сбор Ци +4!».

«Сбор Ци +4!».

«Сбор Ци +5!»…

Энергия от убитых мутантов полноводным ручьём текла в мой резерв.

В левой руке я держал трофейный зелёный кинжал, который иногда приходилось пускать в ход. Материал оказался не старой бронзой, которую не чистил покойный чёрный практик, а каким-то минералом, отдалённо похожим на нефрит или малахит. По прочности он превосходил сталь.

В какой-то момент я оказался один на обширном участке стены. Вокруг лежали мёртвые или умирающие люди и твари. Крови было столько, что она уже перестала впитываться в кладку и блестела чёрными лужами при свете факелов.

Демозы лезли со всех сторон. заходили с флангов, пытались подобраться со спины. Я крутился, как волчок, прикрывая единственный спуск вниз, по которому мутанты могут спуститься в город. Те, кто прыгал стабильно ломал себе ноги или терял сознание. Такие быстро становились целями бойцов под стеной. Мей со своими стрелками сбивали тех тварей, которые пытались спускаться, цепляясь за выступы в стене и за щели между блоков. Получалось у них хорошо, но не быстро. Поэтому ещё никто не смог благополучно приземлиться.

Всё тело огнём горело. Несколько раз перед глазами всплыли ранее не виденные сообщения от Системы. Они предупреждали о перенапряжении меридиан и риске их уничтожения от нагрузки. Но что мне было делать? Демозы лезли, не чувствуя страха.

«Камикадзе чёртовы… Да, когда же вы закончитесь!».

В какой-то момент я дал слабину и оказался в цепких объятьях одного из монстров. С хрустом вонзил ему в глаз кинжал. Но тот даже после смерти не расцепил хватки. Потом к нему присоединился ещё один, и ещё. Я резал их кинжалом и водяной плетью, сбивал в прыжке Брызгами, кидал под ноги бездонные лужи. Но инициативу упустил. Всё завершилось моим падением со стены. Удар смягчили облепившие меня демонические обезьяны. И всё равно он оказался слишком мощным, а духовный доспех доживал последние мгновение. Моё сознание выключилось.

ГЛАВА 16

Пришёл в себя под матерчатым навесом на тонкой суконной подстилке с валиком из свернутой ткани под головой. Тело ломило и болело, но в целом чувствовал себя терпимо. Доспеха и верхней одежды на мне не было. То ли украли, то ли сняли, чтобы добраться до ран и позже вернут. Повреждений на себе не нашёл. Ну, серьёзных. А так присутствовала куча ссадин. синяков и глубоких царапин. Все они были покрыты тонким слоем желтоватой мази, которая засохла и превратилась в стягивающую кожу плёнку.

«Кольцо!», — я машинально схватился за самую ценную вещь, что у меня была. Нащупав невидимый для окружающих ободок, успокоился. После огляделся по сторонам.

Вокруг лежали десятки раненных. Не всем досталось навеса от солнца и подстилки. Очень многие лежали на голых камнях мостовой. Нас уложили прямо на улице совсем недалеко от городской стены.

«Отбились, — пришла мысль. — Иначе бы я тут не лежал».

Я медленно поднялся, оценил своё состояние и направился в сторону недавнего сражения. Внимания на меня никто не обратил. Только несколько женщин и подростков, ухаживающих за раненными, мазанули взглядом и тут же вернулись к своим занятия.

За углом меня остановили.

— Ты откуда? Кто такой? — на меня направили два коротких копья стражники. Внешне слегка потрёпанные, у одного вместо перчатки на кисти белеет повязка. Но оружие он держал крепко, а взгляд на осунувшемся и грязном лице был цепким и настороженным.

— Командир Шен, командовал отрядом ополчения второй линии на северо-восточной стене, — ответил я. — Кажется, был ранен. Не помню точно. Очнулся там, — я махнул рукой назад.

— Почему голый?

— И ран не видно.

— Вот я и хочу узнать, куда делись мои вещи и оружие. И вообще, бойцы, не лезли бы вы, — от мысли, что меня приняли за дезертира или вруна, мгновенно вскипела злость и я, активировав Водяную плеть, резанул ей по брусчатке сбоку от себя и стражников.