— Нет, это не дело, — покачал головой я, глядя на нестройные ряды палаток.— Что, Ваша Светлость? Что-то не так? Вы скажите, мы мигом исправим, — отозвался Никифор — староста Ивовой. Им оказался тот самый мужичок, который один из первых со мной заговорил.— Нет, Никифор, вы здесь абсолютно ни при чём. Дело вообще в количестве и качестве деревень, домов и прочего. Это нужно исправлять.

С минуту я обдумывал пришедшую в голову идею и, решив, что так будет рациональнее, приказал Никифору собрать всех глав деревень и поселений, а затем, чтоб привёл их в особняк. Будем разговаривать.

После небольшой инспекции и размещения беженцев с юга, мы выехали в южном направлении. На перекрёстке нас уже ожидали три отряда воинов, остальные остались на своих постах.

— Ваша Светлость, — ёрзал в нетерпении Савелий, — мы взаправду поедем крушить лица этим зарвавшимся… — он резко оборвал себя, поняв, что сболтнул лишнего.

Я усмехнулся. Да, простые люди не имели права плохо отзываться об аристократах в присутствии другого аристократа. За это можно было не только плетей схлопотать, но и головы лишиться. Аристократы бдительно следили за тем, чтобы простой люд сохранял пиетет по отношению к ним. Но мне было плевать. По крайней мере, сегодня.

— Всё правильно, Савелий, мы едем крушить лица зарвавшимся аристократам.

Вид мужчины, смахивающего своим видом на медведя, счастливо улыбающегося, как ребёнок, впечатлило даже меня. Было видно, как он всем сердцем радуется, что род не оставил своих людей и встал на их защиту. Да и воины рода тоже возбуждённо поблёскивали глазами. В воздухе чувствовалось нетерпение и предвкушение битвы. Да уж, осторожная политика отца и деда пагубно повлияла на род в целом и на армию в частности. Нужно исправлять и срочно.

К восьми часам утра мы были уже на месте и практически сразу бросились в атаку. Схватка была скоротечной. Оставшаяся армия соседа не ожидала, что мы решимся выйти против них в открытом бою, поэтому они расслабились и не были готовы к нашему визиту.

Несмотря на численное преимущество на стороне врагов, воины нашего рода вступили в схватку без колебаний. Засвистели магические заклинания, тут и там раздавался лязг стали, взрывы, шелест стрел. Спустя полчаса битва была завершена.

Я стоял на пригорке и осматривал трофеи. Я хотел машины? Теперь они есть. А ещё, кажется, я нашёл самый быстрый способ заработать необходимую для погашения долга сумму.

— Вот он, Ваша Светлость, — один из солдат, которого я послал найти того, кто знает, где сейчас находится Кирилл Долгов, толкнул какого-то парня мне в ноги. Тот, упав на колени, зло глянул на солдата, а потом уставился на меня.— Я вам ничего не скажу, можете пытать, — заносчиво задрал свой нос парень.— Что ж, — проговорил я, — ты можешь и не говорить. Ты просто умрёшь, а расскажет всё он, — я кивнул на ещё одного парня, который стоял и смотреть на всё это расширенными от ужаса глазами, а по его штанам растекалось мокрое пятно.

Первый парень быстро обернулся и, поняв, что этот-то точно расскажет, гулко сглотнул.

— Хорошо, — опустил голову он и сдавленно продолжил: — я покажу то место, где сейчас находится Кирилл Афанасьевич.

***

Десять утра того же дня.

Предместье города Вольный.

Тихое утро всё ещё царствовало на улочках предместья Вольного. Здесь вообще постоянно витала сонная атмосфера. Богатейшие семьи города и не только, скупали земли в этом месте и отстраивали шикарные особняки. Сюда приезжали отдохнуть от шумных празднеств, суеты, проблем. И время здесь текло совершенно иначе. Если в городе десять утра — это практически день, то здесь… Здесь это раннее утро. Но в одном из шикарных особняков никто не спал. Там вообще давно уже никто не спал, его арендовали совершенно с иными целями.

— Тик-так, тик-так, — мерно отсчитывали время массивные напольные часы, добавляя тревожности.

Карина сидела за столом и напряжённо рассматривала всех присутствующих. С самого момента пробуждения она пребывала в скверном настроении. Словно ожидая чего-то ужасного и непоправимого. А всё из-за дурацкого сна. Всю ночь ей снился сон с каким-то оленем, который бегал по лесу и топтал гнезда змей. Бред какой-то. В очередной раз она раздражённо отмахнулась от воспоминаний о сне и вернулась к разглядыванию присутствующих.

Не хватало только одного — Седьмого. Именно того, кто и инициировал это собрание сегодня с утра пораньше, но причину так и не назвал. Они называли себя Малым советом семи, своеобразный плевок в адрес древних родов в общем и Совета семи в частности.

Когда-то она сама тоже считала эту затею забавной. Ну а как же? Семь отпрысков из богатых родов новой аристократии, как их презрительно называли «старички», которые заскучали и отчаянно пытались развеять эту самую скуку всеми доступными способами. А при их богатстве, доступно им было практически всё. А ещё в них горел огонь бунтарства и ныло уязвлённое самолюбие. Каждый раз, когда на светских мероприятиях они встречались с отпрысками древних родов, те всегда воротили от них нос. Заносчивые засранцы. Особенно бесили те, у которых, кроме имени, больше ничего не осталось. Наряды чуть ли не в заплатках и молью поедены, а всё туда же — нос воротят.

А чем они лучше? Да ничем. Носятся только со своими традициями, дурацкими правилами, этикетами, честью. Сильно они помогли им выжить? Не особо. А вот сила, хитрость, изворотливость, гибкость ума и принципов — очень даже помогли выжить и возвысится тем, кого эти снобы презрительно называют «новой аристократией». И не просто выжить и возвыситься. А в некоторых случаях и обогнать древние рода.

И тогда они решили создать этот Малый совет семи. Арендовали этот особняк и собирались здесь втайне ото всех. Сначала это было шуткой. Они приезжали, развлекались, устраивали парочку гулянок, иногда перерастающие в оргии, сплетничали о том, о сём, а потом разъезжались по своим делам. Но по мере взросления, шуток становилось меньше, а серьёзных и опасных тем — больше.

Отсутствие ограничений сильно помогает развиваться семимильными шагами. Да, тогда Карина, как и остальные члены малой семерки, искренне полагала, что различий нет, что цель — оправдывает средства. Но время шло, Карина взрослела, ввязывалась в разного рода авантюры, соблазняла, интриговора, убивала и всё больше она осознавала ту пропасть, которая лежит между новой и старой аристократией. Но повернуть назад уже было поздно, слишком глубоко она увязла в этом всём.

Поправив ажурную маску, закрывавшую половину её лица, она полезла в сумочку за обезболивающей настойкой. Теперь она не могла нормально существовать без них. Шрамы болели. Сильно болели. Каждое движение причиняло боль, что практически сводило с ума.

— Ба-ам, Ба-ам! — громко известили часы о десяти утра.

Карина вздрогнула и совершенно не по-аристократически выругалась.

— Мы долго ещё будем здесь сидеть? Уже час ждём, а у меня день распланирован по минутам, — раздался раздражённый голос Анны Островской.

Карина перевела взгляд на девушку и призадумалась. Знает ли Анна, чем занимался её отец или нет? Знает ли о клубе?

Вообще её всегда удивлял тот факт, что Анна вошла в состав малого совета семи, ведь её тётка замужем за Александром Лейном. Лейн… По спине девушки пробежали мурашки, при воспоминании о той роковой для неё ночи, а следом заныл шрам.

— Я думаю, мы уже прилично прождали Кирилла и теперь можем расходиться. Время каждого в этой комнате ценно, — решила поддержать Анну Карина.

Стоило ей договорить, как за дверью зала послышались громкие шаги, а следом открылась дверь и на пороге показался Седьмой — Кирилл Афанасьевич Долгов.

— А вот и я, прошу любить и жаловать. Расходиться тоже не стоит, потому что у меня прекрасные новости, — на пороге комнаты стоял лучезарно улыбающийся парень двадцати шести лет. Как и всегда, он был одет с иголочки, по последнему слову моды. Аккуратный маникюр, тщательно уложенная причёска, точёный профиль и очаровательная улыбка. Да, этот парень разбил не одно девичье сердце. Но у Карины был выработан иммунитет к нему.— Павлин, — фыркнула она на его приветствие.— О, — протянул Кирилл, — Кариночка, ты всё так же прекрасна и озаряешь своим великолепием наши серые жизни. Позволь поцеловать твою ручку, — он подошёл к ней и, поцеловав протянутую руку, продолжил: — А нет, показалось. Тц, уже не столь прекрасна и не столь великолепна. Да, Кариночка? — сказал он это с улыбкой и провёл своей рукой возле её щеки со шрамом, но при этом в глазах его не было и намёка на улыбку.