Тот даже не стал оглядываться. Сразу метнулся в сторону, а затем исчез, скрывшись за обломками обвалившейся стены.
Расслабленно выдохнув, я только сейчас понял, что слева от нас продолжается перестрелка. Судя по всему, огонь вели сразу несколько человек из числа членов нашего отряда — перестук автоматов был абсолютно идентичным. А вот отвечали, кажется, всего двое. Конечно, если я правильно оценивал ситуацию.
На миг я замер, не зная, что делать дальше: продолжать продвигаться вперёд или держать позицию и мониторить улицу. А потом услышал голос «Старого»:
— «Восемнадцатый», «Девятнадцатый» — зайдите с фланга. Продвиньтесь немного вперёд и потом надавите на этих придурков. Пусть отходят.
Слова, вроде, звучали понятно, а приказ выглядел простым. Правда, с одним нюансом — он казался таковым только для тех, кому не требовалось его выполнять. Для нас же ситуация выглядела куда менее привлекательно. Если честно, я до конца не понимал, как мы должны «надавить» на противника, чтобы тот отступил. К тому же, сейчас я абсолютно точно не хотел никуда выдвигаться со своей позиции. Тем более, ради убийства врагов «Гелиоса», сражавшихся против корпорации.
Но выбора не было — «Старый» был уполномочен отдавать приказы офицером. Что приравнивало его команду к словам любого кадрового военного. Поэтому пришлось выполнить указание.
Сначала на пару домов дальше продвинулся Томас. Затем вперёд устремился я, заняв позицию около следующего здания, по левой стороне улицы. Когда-то это была одноподъездная многоэтажка, от которой сейчас остался лишь огрызок высотой около трёх этажей и груда обломков, засыпающая всё пространство вокруг. Часть из них, судя по всему, давно растащили, но солидное количество всё ещё оставалось на месте. Как раз за одним из них — большим куском крыши, я и укрылся.
Осторожно выглянув, внезапно обнаружил, что со стороны параллельной улицы по проходу между домами мчится человеческая фигура. Мужчина в тёмно-красном свитере, брюках и с длинной, неряшливой бородой. Сжимающий в руках автомат.
Предыдущий приказ младшего капрала никто не отменял, и я принялся поднимать оружие. Почти одновременно с этим, он тоже меня заметил. И сразу же остановился, начав вскидывать своё оружие. Я был вынужден ускориться — в приказе капрала Клэнса не было ни слова о том, чтобы беречь свою жизнь. Он лишь дал команду стрелять по всему, что движется. Так что вернуться в укрытие было невозможно.
Выбор у меня был небольшой — либо открыть огонь на поражение, либо надеяться, что незнакомец промахнётся и пули пройдут мимо.
Несмотря на абсолютно ясное понимание ситуации, я чуть отвёл ствол в сторону, надеясь, что мужчина осознает расклад и уберётся с открытого пространства. Может, и вовсе убежит куда-то в другую сторону. Но противник остался на месте. Более того — открыл огонь.
Пули ударили в бетон прямо рядом с моей головой, выбивая крошку и заставив меня вздрогнуть от страха. Инстинкты сработали моментально: я довёл ствол автомата, взяв противника на прицел. После чего нажал на спуск. Угодив точно в цель — незнакомец резко качнулся назад, схватился за живот и упал на одно колено. Правда, сразу же попытался выпрямиться, одновременно пытаясь поднять автомат и снова направить его в мою сторону.
Палец дрожал на спусковом крючке. Прицел был точно на его корпусе и я был уверен, что гарантированно попаду. Но этот человек уже не представлял реальной угрозы. Скорее всего, он ещё хотел меня убить, вот только не был на это способен физически. Из-за чего мой, секунду назад подчинившийся инстинктам, разум, снова вспомнил про гуманность.
Тем не менее, долго сдерживаться я не смог. В конце концов, палец нажал на спуск. И в грудь мужчины вонзились ещё три пули. Тот нелепо взмахнул руками, уронил автомат на растрескавшиеся остатки асфальта и завалился набок.
Я сглотнул и попытался перевести дух. В отличие от рукопашной схватки в офисе департамента, сейчас у меня не было никакой мотивации убивать. Я только что застрелил неизвестного лишь потому, что он был врагом «Гелиоса». Руки снова затряслись, а ствол оружия ходил из стороны в сторону. В голове послышался голос Тома:
— Они бросают позиции. Слышишь? Стрельба сместилась. Надо продвигаться дальше.
Сначала я не понял, из-за чего он проявляет такую активность. Для Штайнера это столкновение, по идее, тоже было первым. И вряд ли он был сильно рад идее сражаться с противниками корпорации. Дошло до меня только спустя секунду — он переживал не за операцию и интересы «Гелиоса», а за жизни членов отряда. Тех, кто сейчас продолжал двигаться вперёд, тогда как мы стояли на месте, оголяя их фланг.
Если предположить, что прямо сейчас кто-то очень быстро пересечёт улицу справа от меня, то окажется за спинами наших коллег — с вполне предсказуемым результатом.
Понимание того, что от моих действий зависят жизни других подневольных бойцов, неожиданно взбодрило. Развернувшись, я взял улицу под прицел и развернув интерфейс, озвучил ответил:
— Выдвигайся. Я прикрою с этой позиции. Потом меняемся.
Штайнер продвинулся сразу на три дома вперёд, опустившись на колено рядом с ржавым остовом автомобиля. Машина была перевёрнута набок и, скорее всего, оказалась в таком состоянии не слишком давно. Уж точно не во время Катастрофы — за полтора века подобный реликт просто бы рассыпался в прах.
Двинувшись следом за ним, я сменил сторону улицы, расположившись справа, и прислушался к звукам стрельбы. Теперь она стала куда активнее. Судя по всему, со стороны противника отстреливалось уже не два человека, а не меньше пяти-шести бойцов. Которым противостояли почти два десятка наших.
Мы с Томасом находились на самом правом фланге построения отряда. Остальная часть первого десятка занимала позиции левее, а ещё дальше располагался второй десяток. По какой-то причине капрал выбрал именно такой формат. Возможно, посчитал позицию слева более безопасной, из-за чего и отправился туда сам.
В проёме дома слева что-то мелькнуло. Я машинально развернул автомат и выпустил очередь. В самый последний момент уведя ствол вверх. Как итог, пули угодили не в оконный проём, а в стену над ним. Причина была очевидной — в окне мелькнула девушка. Или даже девочка. Лицо было чумазым, волосы спутанными, а сама она исчезла так быстро, что я не успел определить возраст.
Но, в любом случае, к охране нашей пятёрки целей она явно не относилась.
Какая-то часть моего разума прошептала, что это может быть ошибкой. У меня ведь нет никакой гарантии, что она не вооружена и не представляет угрозы. А если эта местная внезапно появится за нашими спинами с автоматом в руках — ситуация сложится отнюдь не самая позитивная.
Когда стремительный поток мыслей дошёл до идеи бросить в окно гранату, я заставил себя остановиться. Так можно действительно начать убивать всех подряд, превратившись в болванчика, оставляющего за собой груды трупов.
Спустя несколько секунд, мимо пробежал Том. Затем за ним устремился и я, напоследок бросив ещё один взгляд в сторону здания, где заметил девушку. Продвинувшись на несколько домов вперёд, занял позицию. А через секунду где-то впереди вспыхнула отчаянная стрельба. Мне же стало понятно, что предыдущая перестрелка была лишь небольшой увертюрой. Основное представление только разворачивалось.
Сейчас где-то впереди одновременно работали не меньше двух десятков автоматов. Слышались периодические взрывы ручных гранат, доносились ответные выстрелы. Периодически вклинивались очереди ручного пулемёта. Основные силы текущего рейда вступили в бой.
Параллельно наш отряд всё ещё сражался с небольшой группой прикрытия. Судя по всему, их задачей было задержать нас, пока остальные, сопровождающие пятёрку целей, покинут город.
Теперь же, отступающие наткнулись на солдат одиннадцатой роты. Когда мы высаживались в городе, воздушные машины спустились, образуя треугольник, слегка перекошенный в одну сторону. Десант высадился в трёх точках одновременно. Судя по направлению стрельбы, главная группа врагов «Гелиоса» пыталась пройти по самому центру одной из сторон треугольника. Видимо, командир противника предположил, что там прорваться будет проще всего. И, в теории был прав. Но их почему-то подвела скорость — банально не успели проскользнуть через сходящиеся клинья.
