Один из рядовых тоже его заметил. И быстро зашагал к непонятному трофею, явно намереваясь тот поднять. Даже успел наклониться и протянуть руку, как за его спиной раздался яростный голос лейтенанта.

— Отставить! Отошёл от него! Никому не приближаться!

Формулировки снова были недостаточно детальными, но в данной ситуации этого не требовалось. Все мы были на виду, и офицер мог легко проконтролировать каждого. Тем более, солдаты одиннадцатой роты слушались его беспрекословно.

Судя по тому, насколько быстро и торопливо их командир бросился к трофею, это было что-то крайне важное. Два капрала, вошедшие в помещение следом за ним, тоже смотрели на устройство с явным удивлением. А ведь эти парни были куда опытнее любого из рядовых. И, по сравнению с ними, были едва ли не гениями. Раз они удивлены, значит, эта штука действительно была чем-то необычным. Как минимум, отличным от того, что им было привычно.

Замерев на месте, я не отрывал взгляда от офицера. Тот же, усевшись на корточки, начал крутить трофей в руках. Наконец, встал, продолжая его рассматривать, провёл языком по губам и тихо что-то прошептал.

Я попытался разобрать слово, которое произнёс командир одиннадцатой роты — уши отчасти его уловили и разуму казалось, что стоит лишь чуть напрячься, как оно сразу станет понятно. Но провернуть подобный фокус упорно не выходило. А спустя несколько секунд, в голове прозвучала команда возвращаться. Вернее, собраться на небольшой площади рядом с баром и выставить охранение. После чего ждать прибытия транспорта.

Где-то в глубине сознания мелькнуло удивление — как это «Гелиос» так просто взял и отказался от всех прочих трофеев? Впрочем, оказавшись на площади, я услышал беседу двух капралов, и всё встало на свои места. Вместе с колонной техники сюда прибудет специальная команда «сборщиков», которая выгребет всё ценное.

Обогнув постамент, я наклонился к телу Бреннера, собираясь подтащить его ближе к месту общего сбора. Но тут же был остановлен младшим капралом, который с апломбом заявил, что трупы соберёт специально прибывшая команда, и их утилизация — это совсем не наше дело. Да и вообще, теперь это всего лишь удобрение.

Проигнорировать приказ я не мог. Даже ответить ему как следует был не в состоянии. Собственно, я даже не был способен живо представить, как стреляю в Клэнса из автомата. Стоило об этом подумать, как немедленно начинала раскалываться голова. Но вот на холодную ненависть, что постепенно разгоралась в моём сознании, действия чипа контроля, не распространялись. По крайней мере, никаких негативных ощущений из-за неё не возникало.

Ждать нам пришлось ещё около полутора часов. Одиннадцатую роту разместили на отдых, а вот наш отряд в полном составе оказался в охранении. Так что всё это время я провёл, держа под прицелом пустую улицу и отчаянно размышляя. Подстёгнутый адреналином и злостью мозг, кажется, вышел далеко за пределы своих обычных возможностей.

Наконец, прибыла колонна для эвакуации. Пять грузовиков, четыре БМП и столько же внедорожников.

Охранению приказали вернуться на площадь, но команды на погрузку пока не было. Так что у меня имелось время, чтобы понаблюдать за весьма оживлённым спором лейтенанта и мужчины в тёмном костюме. Последний явно требовал передать ему трофей, тогда как офицер настаивал, что устройство останется на территории военной базы до возвращения некоего «полковника».

А ещё я, наконец, понял, что именно шептал командир одиннадцатой роты в баре. «Ультразвук». Он дважды повторил это слово во время спора на повышенных тонах. И я был абсолютно уверен, что слышал его же ранее.

Наконец, нам приказали грузиться и скоро мы уже катили в сторону Полиса № 16 по разбитой горной дороге. На которой нещадно трясло и приходилось постоянно держаться, чтобы не полететь вниз лицом. Больше двух часов непрерывного поединка с гравитацией и собственной вестибулярной системой.

Зато этого времени с головой хватило, чтобы ещё много раз обдумать ситуацию. Хотя, пожалуй, я уже всё для себя решил. Труп Бреннера всё ещё стоял у меня перед глазами. Его безумный «танец», после которого в Ника всадили длинную очередь из автомата. Впечатлений за сегодняшний день было более чем достаточно, чтобы понять — я вполне готов рискнуть, чтобы выбраться за пределы базы. А потом и полиса. Тем более, как я надеялся, сейчас у меня появился реальный шанс. На какое-то время устройство останется на территории базы. Что означало — появится теоретическая возможность до него добраться.

Выгрузившись из грузовика, я, как и все остальные, двинулся за лейтенантом, который решил лично довести всех участвовавших в операции до казарм. Механически переставляя ноги, шагал в общем потоке, стараясь отвлечься от всех посторонних мыслей. Сейчас требовалось сконцентрироваться лишь на той одной, что имела практический смысл.

Из состояния задумчивости меня вырвало восклицание Штайнера, который шёл рядом. Удивлённое, печальное и гневное одновременно. Это вынудило отреагировать и повернув голову, попытаться отыскать причину такого поведения техника. Последняя обнаружилась практически сразу. Метрах в десяти от нашего небольшого строя. Именно там стояла Люсия. Сопровождаемая человеком в армейской форме.

По разуму моментально прокатилась волна ярости и шока. Сердце застучало в бешеном ритме, а тело попыталось свернуть в сторону девушки. Хотелось немедленно рвануть вперёд, прикончить на месте её конвоира и бежать.

Естественно, изменить направление движения у меня не вышло. Всё, чего я добился, — острой боли, что полыхнула в голове. Сама Люсия тоже меня заметила. Я хорошо видел, как удивлённо приподнялись её брови, а ноги напряглись, пытаясь притормозить. Но у неё была своя команда, нарушать которую девушка никак не могла.

В следующую секунду сопровождающий военный оскалился в ухмылке и шлёпнул её по заднице, одновременно что-то тихо проговорив в спину. Люсия же сразу же устремила взгляд в пространство перед собой и ускорилась, шагая в сторону одного из корпусов. Совсем не к тому, рядом с которым размещался наш отряд.

Сейчас внутри меня полыхал не гнев. Это была ненависть. Лютая. Зашкаливающая. Плавящая сознание и подавляющая все иные эмоции.

Я впился взглядом в спину уходящей Люсии, а в следующую секунду в голове неожиданно раздался новый, незнакомый голос.

— Стоп! Всем остановиться и оставаться на месте.

Мозг послушался приказа в автоматическом режиме — я замер на плацу. Ещё раз убедившись, что эмоциональное состояние напрямую связано с оперативностью реакции разума на команды. Если все остальные выполнили указание в ту же секунду, то я едва не врезался в идущего впереди.

Кто именно нас остановил, стало понятно спустя пару мгновений. К лейтенанту одиннадцатой роты подошёл человек в гражданском. Тот самый, который пытался забрать устройство сразу после завершения операции.

Оба старались говорить тихо, но выражение лиц указывало на явный конфликт. Я же, смотря на них, отчаянно размышлял. Устройство, которое прикончило Бреннера и освободило его напарника, до сих находилось у лейтенанта. Насколько я понимал, отдавать он его не собирался. Могу поспорить, эта штуковина, напоминающая сканер, была одной из основных целей нашего рейда. Наряду с пленением тех людей, что должны были её использовать. Либо стала таковой в процессе, когда офицер понял, что она находится прямо перед ним. Это объясняло и схватку внутри бара. Вполне могло случиться так, что кто-то из противников желал уничтожить устройство, чтобы оно не досталось врагам. Другие же хотели использовать его по прямому назначению.

На первый взгляд, шансы подобраться к трофею у меня практически отсутствовали. Сложно что-то предпринять, если ты не можешь даже свободно говорить, а воля опутана стальными канатами ограничений. Тем не менее, смотря на двух спорящих мужчин, я не мог отделаться от мысли, что это неплохая возможность. И далеко не факт, что мне когда-нибудь представится такая же.