Я тоже улыбаюсь, и в ту же секунду мои слёзы заливают щёки, потому что все чувства из клетки выбираются наружу.

Я чувствую всё! Как моё тело реагирует на его прикосновения... Как губы саднит от необходимости приклеиться к его губам. Как сердце заранее ноет от тоски – ведь нам никогда не быть вместе. А душа готова остаться в этой машине навечно. Застрять в этом дне, в этой ночи... которая только для нас двоих.

Ян толкается своим горячим членом, проникая в меня по сантиметру. Губами осушает щёки от слёз. Крепко целует в губы, спускается к шее, прикусывает кожу... Заставляет меня не думать о предстоящей боли.

И я действительно больше не думаю об этом. Дернув бёдрами, буквально вынуждаю его проникнуть в меня глубже. Не могу больше ждать! Хочу почувствовать всё до конца, по-настоящему!

Но когда его член упирается в преграду внутри меня, моё тело напрягается, и я вся сжимаюсь.

– Шшш... Расслабься и доверься мне, – шепчет Ян напротив моих губ. – Я сделаю тебе больно только один раз. Сейчас! Потом ты никогда больше не испытаешь боли от меня. Только наслаждение.

Зажмуриваюсь. Часто киваю, показывая, что готова. И тут же чувствую его горячее дыхание на своих губах и язык, проникающий в рот... и затыкающий крик, который рвётся словно из самого нутра.

Резким рывком Ян заполняет меня до основания и тут же замирает. Его тело тоже дрожит, и я, открыв глаза, вижу сквозь пелену слёз, что ему тоже больно.

Кажется, что мы не двигаемся целую вечность... Просто смотрим друг другу в глаза. В его взгляде что-то необратимо меняется. В нём появляется нечто сродни привязанности. Влюблённости...

Ян осторожно подаётся назад и вновь толкается в меня. Снова замирает, позволяя мне привыкнуть к нему. А когда я больше не испытываю острой боли, становится напористым и безудержным.

– Вика... – словно в агонии шепчет моё имя, наполняя меня до основания.

Приподнявшись и удерживая вес тела на руках, двигается медленнее и ещё глубже. Каждый раз заглядывает мне в глаза, словно в поисках боли. А её там нет. Там только любовь... 

Но ведь я обещала себе никого не любить...

Наш ад на двоих начался именно той ночью. Когда Ян подвозил меня домой после вечеринки у Соболева. Не отдайся я ему тогда – возможно, смогла бы сдерживать свои чувства и дальше. И его чувства тоже как-то сдержала бы...

Меня насильно выдали бы замуж. А Ян просто забыл бы обо мне... И не горел в итоге в аду, потому что меня бы не было в его жизни.

Но всё вышло из-под контроля. Наши тела и души решили за нас, и мы просто влюбились в друг друга. До ломки, до фанатизма стали нуждаться друг в друге.

А теперь так же вместе горим в аду.

И я вновь попадаю в свой, когда поднимаю тяжёлые веки и сквозь пелену слёз вижу лицо Руслана.

Колесников

- И что, мы просто ворвёмся туда? - переспрашиваю Рената, а у самого по венам пробегает дикое предвкушение.

Мы припарковались достаточно далеко от дома Куприна, но всё же видим, что ни в одном из окон не горит свет. Попасть в этот дом будет очень просто. Найти спальню - ещё проще, потому что я уже был там. А вот удержать себя в руках, сохранить здравый рассудок, когда увижу рожу хирурга - вот это точно задача не из лёгких. Потому что я всё ещё мечтаю сломать его грязные пальцы, которые оставили отметины на её бёдрах...

- Да, просто зайдём в дом, - отвечает Ренат так расслабленно, словно мы говорим о походе в магазин. - Вырубим хирурга, ты заберёшь свою девушку, а дальше... - друг резко замолкает, проводит пятернёй по почти бритой макушке и бросает взгляд на окна спящего дома Куприна. -  А дальше, мы будем полагаться на судьбу, Ян. Если эта мразь действительно настроен решительно и пойдёт на любую подлость по отношению к Вике, то она не должна больше там оставаться. И чтоб ты знал, - Ренат вновь поворачивается и смотрит прямо мне в глаза. - На этот раз, я делаю это не ради неё.

Друг распахивает дверь и выходит на улицу, а мне лишь хочется, чтобы он закончил свою мысль. Сказал вслух о том, что рискует всем сейчас... Ради меня?! Но он ничего не говорит, а мне лишь остаётся верить, что так оно и есть.

Тоже покидаю тачку и ставлю её на сигнализацию. Оглядываясь по сторонам, но улица выглядит пустой и словно нет никому дела до двух отмороженных на голову типов, которые сейчас возможно наломают дров.

Лишь бы не ломать, чёрт возьми! Лишь бы не увлечься процессом и не нанести  хирургу непоправимые последствия.

Стиснув кулаки и сжав челюсти, приближаюсь к Ренату и мы начинаем двигаться в сторону дома Куприна.

- Игнат с Киром нас по головам не погладят, - бросаю я между прочим.

Алиев смотрит на меня в недоумении, потом едва заметно ухмыляется и говорит небрежно:

- Похоже люди всё-таки меняются.

-  Ты о чём? - до меня не доходит смысл его фразы.

- О том, что четыре года назад, тебе было плевать на мнение друзей и ты всё делал ради своих собственных интересов.

Да. Было.

- Я и сейчас такой же, - тоже ухмыляюсь. - Но иногда существуют исключения из правил.

-  И какие исключения сейчас?

Мы уже приблизились к нужному забору, но Ренат не смотрит вперёд, его взгляд направлен на меня. Он ждёт ответа, однако я в один миг забываю о том, какой был вопрос и о чём мы вообще говорили.

Потому что в окнах первого этажа вдруг расцветает зарево. Сначала даже хотел пригнуться, подумав, что кто-то включил свет в гостиной... Но это не свет от лампочек в люстре. Это...

-  Пожар?! - указываю на окна, а сам всё-ещё не верю в то, что вижу. Не верю что языки пламени облизывают стёкла и пожирают шторы. - Твою мать, дом горит! Вика...

Срываюсь с места и в один мах преодолеваю забор. Пересекаю участок, бегу прямиком к входной двери и тут же дёргаю за ручку. Дверь поддаётся и я сразу попадаю в дом.

- Я-ЯН! - кричит Ренат, влетая  за мной следом.  Хватает меня за плечи, в попытке удержать на месте. - Дверь открыта! - орёт в самое ухо. - Какого хуя она открыта?

- Да насрать мне на грёбанную дверь! - вырываюсь, скидываю его руки с плеч и пытаюсь пробраться через пламя к лестнице. - Вика! Там - моя Вика! - повторяю её имя, как молитву.

- Да подумай ты, - Алиев не даёт мне двигаться, выкрутив руки за спину. - Дом пуст! Хирург ушёл вместе с Викой!

- Блядь, отпусти меня! СУКА! ОТВАЛИ!

Я ничего не хочу слышать. Не хочу думать! Не хочу замечать того, на что указывает друг. Мне просто нужно спасти свою девушку!

Из горла вырывает вой отчаяния, а потом я начинаю орать её имя так громко, насколько хватает воздуха в лёгких и голосовых связок.

Внезапно, Ренат меня отпускает и я тут же подбегаю к эпицентру пламени. В нос сразу ударяет запах гари. Для меня он символизирует теперь лишь горящую заживо плоть. Мою плоть.

В горле образуется тошнота, колючий страх сковывает тело доводя до оцепенения. Согнувшись пополам, сотрясаюсь в кашле. Шрамы от старых ожогов начинают фантомно саднить. Разум вновь и вновь прокручивает в голове кадры того пожара.

Блядь! Нет!

Заставляю своё тело двигаться. Страх лишь в моей голове! К чёрту сознание, буду действовать бессознательно. А сейчас мне нужно просто пройти сквозь огонь, вашу мать!

Зажмуриваюсь. Делаю шаг в эту жаровню и тут же чувствую как меня накрывают с головой чем-то мокрым и подталкивают вперёд.

Ренат проходит сквозь огонь вместе со мной, накрыв нас сырой занавеской, которую умудрился содрать с окна и даже хорошенько намочить. Плечом к плечу с другом, который однажды отправил меня в горящий дом, моя паника вдруг резко отступает. Мы бежим вверх по лестнице, захлёбываясь кашлем, но не сбавляем темп и не останавливаемся. Как только приближаемся к двери спальни, я сходу вышибаю её ногой.

В глубине души хочу верить, что не опоздал. Что Вика просто надышалась дыма и теперь без сознания, поэтому не пытается спастись или звать на помощь. Однако слова Рената о том, что долбаная дверь была открытой, уже завладевают моими мыслями. Оказавшись в спальне, обнаружив постель пустой, проверив ванную и все грёбаные комнаты второго этажа, суровое понимание накрывает с головой. Вики здесь просто нет! А мы к чертям сейчас сгорим заживо, собственноручно загнав себя в ловушку.