Твою мать! Псих! Монстр! Чудовище!

– Я... Я понимаю, – сдерживая дрожь и тошноту, наполняю свой голос смирением. – Не хочу этого, но поеду.

– Во-о-т! Умница! – ликует Руслан и тут же припадает к моим губам в жадном поцелуе.

Я стою смирно, позволяя себя целовать, в то время как горло наполняется желчью.

Ненавижу его!

Боюсь его!

Почувствовав мою напряжённую неподвижность, муж тут же отстраняется и освобождает мои руки. Его лицо недовольно морщится.

– Я понимаю, Вик... – качает головой, – могу тебя понять. Ты выросла в богатой семье. У тебя было всё, что ты хотела. А потом этого лишилась. У тебя совершенно не было никакого жизненного опыта, и ты ничего не умела. Пришлось побегать от проблем... А теперь у тебя появился салон красоты, и ты почувствовала себя чертовски самостоятельной и значимой. Ну давай я в Швейцарии для тебя салон открою? Будешь важничать там! Пойми! Я много лет шёл к тому, чтобы выйти на такой уровень. И теперь у меня достаточно опыта, связей и средств для того, чтобы мечта стала явью. И есть красавица жена, которая априори должна меня поддерживать!

Руслан расхаживает по комнате, нервно взъерошивая волосы.

– Или, может, не хочешь салон? Тогда что?!

Вновь приближается ко мне. Я всё так же вжимаюсь в стену, не в состоянии справиться с оцепенением. Мои ощущения можно сравнить лишь с тем чувством, словно находишься в клетке с диким зверем. Который ещё пока не знает, что с тобой сделает, если ты вдруг шевельнёшься.

– Чего, Вик? Чего ты хочешь?

Кусаю губы. У меня есть всего одно желание, о котором даже под страхом смерти нельзя сейчас говорить. Потому что тогда меня тоже может ждать смерть. Одному Богу известно, на что действительно способен Руслан.

– Да говори же, твою мать! – вновь закипает муж, потому что читает в моих глазах неприятие ситуации.

Это Куприна сдалась! А Вика Соколова внутри меня всё ещё борется! Она была храброй... И хитрой.

– Я не могу сказать, чего хочу, – начинаю юлить. – Но могу сказать, чего я точно не хочу.

– И чего же? – по его тону понятно, что он теряет терпение.

– Я не хочу так жить, Руслан. Не хочу бояться собственного мужа.

Он ухмыляется.

– Иногда страх – самое лучшее средство для подчинения.

– Ты хочешь, чтобы я тебя любила или просто подчинялась тебе?! – восклицаю, не сдерживая эмоций. – Поверь, это не одно и то же!

– Верю! Только вот твою любовь заслужить чертовски сложно, Вик. Но у меня будет для этого вся жизнь. Потому что если ты снова помышляешь о разводе, даже не трать на это энергию. Шаг в сторону, прыжок на месте – всё это будет расценено как попытка сбежать от меня. Я знаю, что ты дорожишь своим братом и его друзьями. Не создавай им проблем.

– Почему ты приплетаешь их в наши отношения?

Руслан пожимает плечами.

– Потому что хочу удержать тебя рядом любой ценой. Потому что... – резко замолкает, и его пальцы вновь смыкаются на моей шее. – Потому что люблю тебя, – шепчет напротив моих губ, пристально глядя в глаза. – Потому что могу повлиять на тебя только через дорогих тебе людей. Так уж вышло, но они – всё, что у тебя осталось. И я знаю наилучший способ превратить их жизни в ад. Есть один человек, который сделает это за меня. И ты его прекрасно знаешь.

Боже! О чём он говорит? О ком?

– Ты не понимаешь, верно? – скалится Руслан улыбкой психопата, видя на моём лице недоумение. Я качаю головой. – Что ж... Тогда объясняю доступнее. Захочешь от меня уйти – и о том, что ты жива, узнает самый страшный твой кошмар.

– Кто? – пищу я, уже понимая, о ком идёт речь. Но продолжаю надеяться, что Руслан имеет в виду что-то иное.

– Твой отец, – бросает муж, и мои надежды тают.

Конечно...

Мой отец без всякой помощи правоохранительных органов разнесёт Соболева в щепки, если узнает, что тот скрывал его дочь, платил за липовые документы об её кончине, а потом и операцию оплатил. Хотя нет, на операцию дал Игнат. Собственного сына отец тоже разнесёт, потому что больше всего на свете ненавидит, когда его кто-то водит за нос.

Я сбежала от отца, разрушив все планы, которые он так старательно выстраивал. Одно дело – погибшая дочь... И совсем другое – беглянка. Меня он тоже наверняка уничтожит, потому что Соколов-старший – поистине страшный человек.

Колесников

Закрыв крышку рояля, беру в руки фото. Вглядываюсь в изображение девушки на нём... Ракурс крайне неудачный – она смотрит вниз, слегка наклонив голову, словно стесняясь своего идеального лица.

Но почему? Ведь Куприна выглядит на все сто! Её лицо просто божественно! Довольно странно видеть такую девушку столь зажатой. И глубоко несчастной.

Вспоминаю тот вечер в ресторане, когда услышал, как она плачет. И потом на банкете, когда я чуть не сшиб её в дверях. Она тогда выглядела так, словно тут же упадёт в обморок.

Позже, когда я подкараулил Куприну возле салона, она снова меня испугалась... Но не только. Заплакала, когда я схватил её и зажал рот рукой. Правда, слёзы полились лишь после того, как заговорил с ней.

Всё это крайне странно... Куприна – странная. Может, у неё травма какая психологическая или типа того? Нет, она выглядит вменяемой, но какой-то потерянной... Сломанной!

Прохожусь по гостиной своего номера, приближаюсь к мини-бару. Наливаю полстакана виски... Чтобы спалось лучше, и паршивые воспоминания не мешали отдыху. Залпом осушаю стакан и, выключив свет в гостиной, ухожу в спальню. Бросив фото на кровать, стягиваю футболку. Включаю мягкую подсветку потолка, чтобы в комнате не было так мрачно, и ложусь поверх одеяла. Вновь смотрю на фотографию, держа её перед самым лицом. Изображение её мужа я оторвал, и теперь на нём только Виктория. Вика... Девушка, которая кинула меня сегодня, высадив на дороге.

Сначала я злился, и был готов поехать прямиком за ней, но когда добрался до своей тачки, меня немного отпустило. Сразу же позвонил своему другу-хакеру. Сообщил всё, что знал о той тачке, а потом выслал ему фотографии, которые у меня получилось сделать. Друг попросил набраться терпения на несколько дней. Да у меня и не было особого выбора. В этой ситуации я был в тупике ровно так же, как и с поисками своей девушки.

Наверное, я осознанно придумал себе новое занятие и стал помогать Куприной, чтобы не дать аду внутри себя развернуться на полную мощь. Я же обещал своим друзьям месть... У меня теперь есть средства и связи, чтобы превратить их жизни в ад, но мне, блядь, не хочется этого делать! Странно, но я всё ещё привязан к ним, несмотря на то, что они от меня отвернулись!

Вновь вспоминаю сегодняшний вечер. Мне не даёт покоя начало номера: А три. Да и машина показалась знакомой... Но память никак не хочет давать подсказки и извлекать из недр сознания то, что я, возможно, забыл.

Откладываю фото. Закрываю глаза. Мысленно представляю лицо Вики. Своей Вики!

Она очень красивая. В белой рубашке, юбке в клеточку и белых чулках. Собирается на какую-то школьную вечеринку. Расхаживает по дому, виляя бёдрами, прекрасно понимая, что все друзья Игната пялятся на неё. И я тоже пялюсь. Она в одиннадцатом классе, ей шестнадцать. Ещё вроде маленькая, но взгляд уже такой взрослый. Порочный... Эта девчонка под стать нам.

– Хорош, а? – Игнат пихает меня локтем в живот. – Это моя сестра!

– И что? – тут же вклинивается Соболев. – Она же не наша сестра, – ухмыляется и подмигивает Ренату.

– А то, что никому из вас я её не отдам, – отрубает Сокол. – Так что идите вы... в гараж! Сейчас тестить новый мерин отца будем.

Мы покидаем гостиную его дома и идём через небольшой дворик в просторный гараж. Тут несколько машин. Некоторые под тентами.

– Твой отец всю душу из тебя вытрясет, – усмехается Соболев.

Он самый старший среди нас четверых и уже успел сколотить состояние. Новым мерседесом его не удивишь.