Мне хочется уйти...

Конечно, я могу найти причины, чтобы остаться. Например, задать вопросы о той машине, которая за мной следила... Но мне не хочется. Ничего не хочется.

Я ненавижу своё лицо и больше не хочу, чтобы Ян смотрел на меня.

Поворачиваюсь и успеваю сделать несколько шагов в сторону салона, прежде чем жёсткие пальцы сжимают мой локоть и рывком разворачивают обратно. Я врезаюсь в его широкую грудь, и сильные мужские руки тут же обнимают меня за талию.

По телу пробегает дрожь от этого близкого контакта. Меня накрывает эйфорией и чем-то давно забытым и вместе с тем желанным.

Робко поднимаю голову, и мы вновь смотрим друг другу в глаза, только теперь с близкого расстояния. Ян громко сглатывает и тихо выдыхает:

– Вика...

Колесников

Сегодня её глаза голубые...

Узнаваемые.

И не будь я готов к такому повороту событий, наверное, потерял бы дар речи. Или тронулся умом.

Однако я был готов...

Чтобы переварить информацию, мне понадобились сутки. Сутки неверия. Отрицания... Полнейшей ломки принятия. А потом и агонии...

Прошлым вечером я ворвался в старый Шевроле, точно зная, кого там увижу.

Игнат! Брат Вики!

В одночасье вспомнил, что мы с друзьями всё-таки разбили тогда мерин Соколова-старшего, и он хорошенько нас проучил. Отпрыска лишил денег. Да ещё отдал Игнату в назидание старую тачку, которая даже не заводилась. Мой друг ненавидел эту машину, но должен был как-то оживить двигатель, приложив мозги и усердие, а не папины деньги. А пока ковырялся с ней, привык к тачке, и, видимо, так и не избавился от неё, когда вновь стал пользоваться деньгами отца и купил новую спортивную машину.

– Кого ждёшь, друг? – развалившись в кресле, я впился взглядом в невозмутимое лицо Игната. – Нахрена преследуешь Куприну?

– О, нет, друг мой, – ухмыльнулся тот в ответ. – Сегодня я жду тебя. Вики нет в салоне.

Всё-таки её не было...

Чтобы не выдать своего разочарования, стиснув зубами зубочистку, откинулся на спинку кресла и задумчиво уставился в потолок.

– Соболев похаживает к этой Вике... А теперь ещё и ты. Что в ней такого?

– А ты разве ещё не понял? – вновь хмыкнул Игнат, тоже расслабившись и скрестив руки на груди.

– Что я должен был понять? – перевёл на него раздражённый взгляд.

Во мне уже закипала злость, и я не собирался её тушить. А также не собирался уходить, пока не получу ответы на все интересовавшие меня вопросы.

– Что тебя связывает с Куприной? Почему ты следишь за ней? И что, блядь, я должен был понять?

Открыв окно, швырнул зубочистку на улицу. В этот момент из салона красоты вышли сотрудницы Куприной, и уже знакомая мне девушка-администратор закрыла дверь на ключ. Игнат проводил их взглядом и вновь посмотрел на меня.

– Я не слежу за Викой, а приглядываю. Аккуратно... Потому что гордыня не позволяет мне признаться ей, что я всегда был хреновым братом...

В этот момент в моей голове случилось короткое замыкание.

– Какого хрена ты должен говорить Куприной, что был хреновым братом?

Игнат не ответил, продолжая смотреть мне в глаза так, словно я сам должен был понять очевидное. Но моё сознание отрицало это очевидное. Боролось с ним.

– Я разочарован, Ян, – приоткрыв своё окно, Игнат достал сигареты из кармана куртки и тут же прикурил одну.

Вашу мать... Мне стало действительно нехорошо. Сладковатый запах табака быстро заполнил лёгкие, и я с остервенением вгрызся в новую зубочистку.

– Ты ходишь к Вике последние дни, – продолжил Игнат, смачно затянувшись. – Я думал, что ты уже догадался...

– Давай, блядь, без ребусов! – вновь вспылил я, настежь открывая своё окно.

– Думаешь, мы прятали Вику от тебя? – он продолжил говорить загадками. Когда увидел моё перекошенное злобой лицо, хмыкнул: – Ты как-то умудрился узнать, что она жива. А значит, и мой отец тоже может это выяснить. И тогда мы все пострадаем. Ведь ты не понаслышке знаешь, какой он человек.

– При чём здесь Куприна? – рявкнул, потеряв терпение.

Наверное, я просто хотел это услышать. Чтобы не казаться самому себе шизофреником, мне было нужно, чтобы кто-то произнёс вслух то, о чём я думал весь чёртов день. Думал и отказывался верить.

Её муж – пластический хирург. Зелёные глаза слишком ненатуральны. Скорее всего – линзы. А ещё когда она говорит, то всегда делает это тихо, с кажущейся робостью. И это не даёт распознать её голос. Ведь моя Вика никогда не была робкой.

– Вика Куприна, – Игнат кивнул на дверь салона, – моя сестра. Да, теперь она выглядит иначе, но это она, Ян.

Твою мать...

Я зажмурился и не дышал около минуты. Потом с хрипом втянул воздух и, распахнув глаза, перевёл ошарашенный взгляд на Сокола.

– Пиздец...

Только так можно было озвучить то, что происходило во мне в этот момент. А когда смог найти больше слов, из меня полились реки негодования.

– Она хоть добровольно замуж вышла? А лицо? Была согласна так измениться? Или вы, как всегда, за неё всё решили, мать вашу?! Да как вам живётся-то после этого, грёбаные вы эгоисты?!

– Эту кашу заварили вы с Викой, – Игнат в ответ тоже завёлся. – Так что, заглохни, Ян, и не сыпь мне соль на старые раны. Пластическая операция была необходимостью. Но вот замуж она выходила по собственному желанию. И её муж в состоянии о ней позаботиться. А также скрыть от нашего папашки. Поэтому я прошу тебя...

Его голос вдруг ослаб, а взгляд стал умоляющим. И это совсем не было похоже на Игната. Он громко сглотнул, вышвырнул в окно истлевшую сигарету и тихо продолжил:

– Пожалуйста, Ян... Не лезь к ней. Не приходи к ней. Вика замужем. У неё новая жизнь. Ты же видишь – она в порядке. Такая красивая, обновлённая. Не лезь в это дело. Иначе ты накличешь на всех нас дохуя проблем.

– Каких, к чёрту, проблем?

– Скоро Куприн увезёт Вику за границу. Там наш отец её точно не найдёт, и мы не столкнёмся с его гневом. Все будут счастливы.

У меня задрожали руки, а губы растянулись в ядовитом оскале.

– Счастливы, значит?.. Вика свалит и тем самым прикроет ваши задницы!?

– Нам не пришлось бы сейчас думать о задницах, если бы не ты и твой голимый поступок! – вновь напомнил мне Игнат.

– Да, видимо, тогда было бы ещё лучше, – согласно кивнув, я продолжил с ядовитой ухмылкой: – Если бы я не полез в тот дом, Вика вышла бы замуж за какого-то типа, которого выбрал ей ваш дебильный папашка. И все были бы счастливы! Супер!

Схватившись за ручку, распахнул дверь машины и выставил ногу на асфальт.

– Тебе всё-таки лучше поговорить со своей сестрой лично, – процедил я сквозь зубы. – Засунуть в жопу гордыню и постараться хоть на секунду стать ей настоящим братом. Потому что сейчас ты кто угодно, но только не брат. Даже я, толком не зная Куприну... Не зная о том, что она – это Вика, понял, что девушка глубоко несчастна! Но ты, Игнат, слишком эгоистичен, чтобы это увидеть.

Запустив руку в карман его куртки, извлёк оттуда пачку сигарет и, выдернув одну, шагнул и второй ногой на улицу.

– Ян... – послышался его обеспокоенный голос.

Я не стал оборачиваться. Приложив сигарету к носу, вдохнул приятный запах табака и побрёл к своей машине.

Той же ночью я выкурил эту сигарету. Словно доказывая самому себе, что у меня тоже могут быть слабости. И я не могу держать абсолютно всё под контролем. Нет, сейчас моя жизнь вышла из-под контроля.

Сутки!

Неверие.

Отрицание.

Принятие.

И... агония…

Потому что я допускал, что ошибся, и Вика в полном порядке и счастлива с мужем. А её странное поведение и страх – это лишь реакция на моё появление. Восставший из мёртвых бывший парень мог быть сейчас абсолютно не к месту.

И меня вновь ломало от подобных умозаключений.

Я провёл в номере почти сутки, прежде чем отправиться к ней.