– Давай-ка, на заднее сиденье, Вик, – командует Ян, приподняв меня с себя.

Я выбираюсь из машины и быстро осматриваюсь. Кажется, здесь нет никого, кроме нас, берег выглядит пустынным.

Ян выходит следом и открывает для меня дверь. Прямо на улице избавляется от порванной рубашки, брюк, боксёров, обуви. Я сдираю с себя юбку и ложусь на спину. И дрожу от предвкушения, когда Ян забирается в машину и захлопывает дверь, погружая нас во мрак. Устраивается между разведённых в нетерпеливом ожидании ног, и когда его член касается моего лона, врывается внутрь.

– Вика... – шепчет, покрывая лихорадочными поцелуями моё лицо. – Я так виноват перед тобой... Втянул тебя во всё это, – говорит с отчаянием, одновременно яростно вколачиваясь в меня.

Накрываю его губы ладонью и качаю головой. Он замирает на секунду, а потом его движения становятся медленными и глубокими. Очень похожими на занятие любовью…

– Да, это всё моя вина, – продолжает Ян, когда его рот вновь оказывается на свободе.

Я снова качаю головой.

– Давай опустим этот трёп, Колесников! Ты ввязался во всё это, чтобы спасти меня от замужества. А потом мы оба погибли... И всё это время я была мёртвой. Но именно ты сегодня вдохнул в меня жизнь...

Колесников

Это её глаза... её волосы... тело. А к новому лицу я смогу привыкнуть. Ведь это просто маска, за которой скрывается моя Вика... её душа, к которой я тянулся всем своим естеством, но не понимал, почему.

А теперь, конечно, понимаю.

Рано или поздно я бы узнал её душу и без помощи Игната. Он просто немного упростил мне задачу.

Наконец-то я держу в объятьях свою любимую девушку...

Вика делает судорожный вдох, когда по её телу проходит дрожь оргазма. Впиваюсь в раскрытые губы в жадном поцелуе, ловя её стоны. Выпивая их до дна. Смакую вкус губ, вдыхаю аромат кожи. Как животное... самец, который, наконец, нашёл свою самку.

И я хочу заполнить её собой до предела. Быть внутри её лона и сердца. Излиться в неё, чтобы сделать своей бесповоротно.

Приподнявшись на локтях, яростно вколачиваюсь, а Вика вонзает в мои плечи ноготки и стонет от наслаждения... и от боли, которую я наверняка причиняю, потому что изголодался по ней.

Волны удовольствия пронизывают всё тело и обрушиваются в пах. Прошептав её имя, замираю и изливаюсь, не вынимая члена. Потом продолжаю медленно двигаться, наполняя своим семенем. С нежностью целую в губы, щёки, подбородок... Утыкаюсь носом в шею и накрываю её тело своим. Мы оба тяжело дышим, пытаясь восстановить сбившееся дыхание.

Вика проводит ладошками по моей спине, скользит вниз к пояснице и замирает, наткнувшись на шрамы. Осторожно ощупывает их, и я чувствую, как её руки дрожат. Приподнявшись, смотрю в голубые глаза, наполненные печалью.

– Ты ведь сильно пострадал в том пожаре, – догадывается она.

– Это уже неважно, – говорю с беззаботной улыбкой. – Шрамы – ничто по сравнению с тем, через что я прошёл, когда был на твоих похоронах.

Не хотел говорить об этом. Вообще не хотел поднимать тему прошлого, потому что сейчас меня волнует только этот момент и то, что будет завтра. Ну и много лет спустя. Но вместе с оргазмом меня накрыло понимание её слов.

«Сегодня ты вдохнул в меня жизнь», – сказала Вика. А значит, она всё-таки несчастлива в браке. И мой ад, наконец, разрушился, потому что я теперь могу быть со своей девушкой.

К чёрту хирурга! Она уйдёт сегодня со мной!

– Я узнала о твоей смерти, только когда вернулась в город. Три года считала, что ты жив-здоров и просто передумал бежать со мной... И мне чертовски стыдно, что я так думала.

– Не вини себя, Вик, – говорю успокаивающе и прикасаюсь губами к её лбу. – Между нами всегда что-то стояло. Или кто-то. Твой брат... Алиев. Но теперь все стены разрушены, и мы можем уехать. Вместе!

Смотрю в её глаза, но не вижу в них воодушевления. Всё-таки выхожу из неё и приподнимаюсь. Вика сразу подтягивает ноги, согнув их в коленях.

– Ну же, Вик... – схватив девушку за подбородок, вынуждаю смотреть себе в глаза. – У меня есть деньги, связи. Да у меня всё есть, понимаешь?! Только тебя не было. И вот, наконец, я тебя нашёл. И я больше не буду твоим адом, каким был прежде. Потому что смогу превратить твою жизнь в рай. Обещаю! Ты ни в чём не будешь нуждаться. И я буду любить тебя всю жизнь. Гарантирую! Помнишь, как мы мечтали?! Домик где-нибудь на юге Франции. Детишки...

Она улыбается, а в глазах стоят слёзы.

Я не понимаю...

Вика сжимает мою руку, и мне приходится отпустить её лицо. Переплетает наши пальцы. Смотрит мне в глаза с теплом и любовью, но... Но есть в них что-то, напоминающее безысходность.

А потом она тихо шепчет:

– Я пока не могу уехать...

Во мне вновь сгущается тьма. Сжав челюсти, стараюсь утихомирить взбушевавшиеся нервы, но у меня хреново получается.

– Ты любишь своего мужа? – выплёвываю и тут же жалею о сказанном, потому что по её щекам начинают бежать слёзы. Сжимаю лицо девушки в ладони, сокрушаясь: – Прости! Прости, я сказал, не подумав. Просто я не понимаю, Вик! И чертовски, блядь, устал от этого непонимания. Прошу, расскажи мне всё!

– Мой брат, – шепчет Вика. – И Соболев, и Ренат. Все пострадают, если я просто уйду от мужа. Он расскажет моему отцу о том, что я жива. Понимаешь, что мой отец сделает с Игнатом? Или с Кириллом – за то, что тот помогал мне.

Сука!.. Понимаю! Скорее всего, Соболева он уничтожит как бизнесмена. Игнату закроет доступ ко всем перспективным возможностям заработка. Алиева вернёт в тюрьму. Но мне-то, блядь, какое до них дело?

– Почему твой муж должен так поступить? – скрипнув зубами, всё-таки решаю немного поковыряться в этой истории.

Вика кусает губы и напрягается, словно не хочет говорить мне правду.

– Ви-ик? – протягиваю с недовольством. – Почему хирург должен так поступить?

– Потому что он не хочет давать мне развода, – несчастным голосом произносит она.

Понятно. Мне она тоже проблем не хочет. Ничего не изменилось, вашу мать. Я пытаюсь защитить её, а она самозабвенно пытается спасти меня. Только в этот раз я сделаю всё сам.

– Думаю, хирург блефует, – говорю уже более расслабленно. – Решил тебя запугать, потому что у самого кишка тонка причинить реальные проблемы тому же Соболеву.

– А если нет? – она смотрит на меня испуганно. – Что, если он, и правда, расскажет всё моему отцу, как только поймёт что я сбежала?..

– Да и плевать, – отмахиваюсь. – Мы уедем немедленно. Покинем город. Твой отец тебя не найдёт.

– А как же остальные?

– Да не хочу я о них думать, Вик! – развожу руками. – Я хочу думать только о нас!

– А я так не могу, Ян, – говорит она с пылом, подаваясь ко мне всем телом. – Мой брат, конечно, не святой, но подставлять его я не стану.

Твою мать!

– ТВОЮ Ж МАТЬ! – вмазываю кулаком в подголовник кресла.

Нервы всё-таки сдают. Душу заполняет чувство безысходности. Потому что вижу – Вика со мной не поедет!

– Ян... – в попытке меня утихомирить хватает за руку. – Ян, пожалуйста...

Второй рукой цепляется за мою шею, притягивая к себе, проводит по коротким волосам на затылке. Однако сейчас это не поможет.

– И что ты предлагаешь, Вик? Отпустить тебя? Позволить вернуться к мужу?

На последнем слове я брезгливо морщусь. Вика опускает взгляд, и её плечи поникают.

– Ладно, прости...

Вновь извиняюсь, чёрт возьми! Потому что не могу видеть её подавленной. Обещал же, что сделаю счастливой.

– Почему ты вообще за него вышла? – слова вырываются с болезненным хрипом.

– Потому что... – её губы начинают дрожать. – Потому что не хотела быть одна...

Громко сглатываю. Понимаю, о чём она говорит, ведь я и сам, страдая от одиночества, забывался в компании женского пола. На самом деле – просто трахал тех, кто хоть немного походил на Вику. А она – просто слабая девушка, которая не хотела быть одна.