– Ты же сможешь добраться сам, верно?

Вот она – женская, вашу мать, благодарность!

Стремительно выбираюсь из тачки и с возмущением захлопываю дверь. Делаю шаг от машины, потом так же резко обратно и, посмотрев на Куприну, недовольно и вопросительно развожу руками.

Она складывает ладони вместе, вымаливая у меня прощение. И лыбится... Сучка! А потом сразу газует и выезжает на дорогу. Подрезает пару машин. Дорога взрывается оглушительным рёвом клаксонов...

А я как идиот смотрю ей вслед.

Эта фифа... Эта  кукла... Да она просто кинула меня!

Вика

Я гоню на пределах возможностей своей машины. Нарушая скоростной режим, пролетая на красный сигнал светофора... И всё равно чертовски опаздываю.

На часах уже начало десятого. Руслан позвонил в тот момент, когда Ян пошёл выяснять номер преследовавшей нас тачки. Я соврала мужу, что попала в пробку, только вот он не дурак и прекрасно знает, что в это время пробок обычно не бывает. Разве что случится серьёзная авария, и участники ДТП перекроют дорогу...

Впрочем, так ему и скажу. В голове появляется картинка жуткого столкновения, и я даже съёживаюсь от этого зрелища. Не люблю врать, особенно о таких вещах. Но не хочу провоцировать Руслана на неадекватную реакцию, поэтому сейчас готова на всё, что угодно. Лишь бы он не распускал руки и вновь не запер меня... Иначе я не смогу увидеть Яна... Если он всё-таки решит вернуться.

Он ведь вернётся, правда?

Ян для меня – единственный глоток воды в выжженной пустыне моей жизни. Единственный человек, из-за которого я вновь хочу улыбаться. И лишь он может достать из этой незнакомки, какой я для него, да и для себя являюсь, Вику Соколову.

Книга по принятию себя, которую мне дал Руслан, не помогла. На самом деле я пролистывала её и раньше, сразу после операции. Тогда всё моё лицо было в бинтах, и я не покидала стены нашего дома. В попытке чем-то себя занять перекладывала книги на полках в гостиной, и мне попалась эта. Я забрала её в спальню. Не особо вникая в суть, дочитала лишь до половины. Тогда меня не слишком беспокоил мой новый образ, потому что я ещё не видела лица после операции.

Когда бинты сняли, у нас с Русланом случилась поспешная свадьба. Одно-единственное свадебное фото, которое я распечатала в надежде поставить в рамочку, стало закладкой для книги. Снимок я выбрала не самый стандартный. На нём я смотрела в пол, низко опустив голову. Руслану фото не понравилось, ведь он хотел, чтобы я транслировала новое лицо с самых удачных ракурсов. А я не хотела на себя смотреть, не могла... Тогда между нами случилась первая серьёзная ссора. Тема с фотографиями в доме была закрыта. А это фото я спрятала в книге. Но теперь его там нет. Возможно, Руслан его выкинул...

Подношу руку к лицу и ощупываю его. Так как еду на большой скорости, не могу посмотреть в зеркало, но даже наощупь оно по-прежнему неузнаваемо для меня. Поверит ли Ян, что я – это я? Захочет ли выслушать?

Вспомнив о парне, тут же вспоминаю его лицо, когда высаживала на дороге. Непроизвольно начинаю улыбаться, а потом и хохотать, в глазах даже появляются слёзы. Но они от радости. Смех очищает меня, на душе сразу теплеет. Я ощущаю неожиданную беззаботность, чего не было никогда прежде. Ни четыре года назад, ни потом, пока была в бегах – никогда я не чувствовала себя так легко, как сейчас.

Правда, это чувство быстро проходит, потому что подъезжаю к дому. Припарковав машину, подхватываю сумку и тоскливо смотрю на соседнее сиденье, где ещё недавно сидел Ян. Мечтаю о новой встрече. Если она состоится, то я признаюсь ему...

Да...

Тяжело вздохнув, киваю сама себе.

Я скажу ему, кто я такая! И будь что будет.

Мне хочется верить, что он не запал на Викторию Куприну – незнакомую девушку с идеальным лицом. И всё-таки почувствовал во мне Вику Соколову – девушку, которую когда-то любил. К которой поэтому и тянется сам, желая защитить... Возможно, я слишком наивная и верю в сказку, но мне хочется побыть в этой слепой вере в настоящую любовь как можно дольше.

Вновь тяжело вздыхаю и иду в дом. Гостиная встречает меня холодной тишиной. Свет горит лишь в столовой, и я, бросив сумку на диван, направляюсь туда. Руслан сидит за накрытым на двоих столом. Горят свечи... Бокалы наполнены шампанским. И приятно пахнет запечённым мясом и грибами.

– Мы что-то празднуем? – осторожно интересуюсь, подходя к раковине. – Прости. Эти пробки...

Не оборачиваясь на мужа, мою руки, вытираю бумажным полотенцем и делаю пару беззвучных вдохов-выдохов, прежде чем посмотреть в его глаза. Прежде чем начать врать напропалую, надеясь, что он мне поверит.

– Да, празднуем, – сухо бросает Руслан. – Сядь за стол, Вика!

Делаю, как он говорит, но от его пронизывающего взгляда моё тело напрягается, и я слишком резко опускаюсь на стул. И слишком громко пододвигаю его, наверняка царапая пол. Руслан недовольно морщится и протягивает мне бокал.

– Опустим то, что ты опоздала, – он пытается говорить миролюбиво. Пытается...

– Я... Я старалась ехать как можно быстрее... – зачем-то начинаю оправдываться, но Руслан на меня так смотрит, что съёживаюсь и замолкаю.

– Я же сказал: опустим! – повторяет настойчиво. – У меня... то есть у нас сегодня есть повод для праздника.

Взяв в руки бокал, смотрю на мужа и чувствую, что то, о чём он скажет, мне не понравится.

– Моя клиника сейчас твёрдо стоит на ногах, и я вполне могу двигаться дальше, – на губах Руслана появляется торжествующая улыбка. – И я, наконец, созрел для более высокого уровня. Для работы в Европе. Клиника в Женеве – это то, что мне нужно! Скоро мы переезжаем, Вик! Ну как тебе новости?

Мои губы непроизвольно начинают дрожать, и с них срывается наиглупейший вопрос:

– Куда?..

– Я же сказал: в Же-не-ву! – по слогам повторяет Руслан.

Да. Сказал. Но я не готова это слышать.

Ян...

– А мой салон? – лепечу я, пытаясь найти причину для отказа.

Это слабая попытка. Чертовски слабая, но всё же...

– Что – твой салон? – с вызовом дёрнув бровью, муж отставляет бокал и ставит локти на стол. – Твой салон не приносит нашей семье деньги. Ты лишь выплачиваешь кредит за него каждый месяц. Так вот: я перевёл Соболеву оставшуюся сумму. Теперь ты ничего не должна. Можешь просто оставить кого-то присматривать за ним или совсем избавиться от этого бесполезного бизнеса.

У меня падает челюсть, но шок быстро сменяется яростью. Я резко опускаю бокал, и янтарная жидкость расплёскивается по столу.

Плевать!

Вскакиваю из-за стола и отрезаю, смерив мужа непреклонным взглядом:

– Я не поеду!

Хочется топать ногами. Смахнуть со стола грёбаную посуду и каблуком раздавить осколки...  Но я лишь расправляю плечи и решительно выхожу из столовой.

Бежать! К чёрту всё! Наплевать, куда! Надо просто сбежать от Руслана!

В гостиной перехожу на бег. Вихрем поднимаюсь по лестнице и залетаю в спальню. Распахнув дверцы шкафа, хватаюсь за чемодан... И не успеваю даже испугаться, как этот чемодан внезапно выскальзывает из моих рук и летит в стену. Жёсткие мужские пальцы тут же сжимают мои запястья. Вторая рука Руслана хватает за горло. Под натиском его тела я очень быстро оказываюсь прижатой к стене.

– Куда ты собралась, Викуль? – голос до мурашек ласковый, но взгляд режет словно бритва.

– Я не поеду... – через стиснутое горло вырывается лишь шёпот. – Не хочу жить в Женеве.

Внутренности завязываются в тугой узел. Бессвязные мысли, бешеный стук сердца, дрожь во всём теле – у меня начинается паническая атака.

Я не знаю, что делать!

Смириться? Позволить Руслану управлять мной?.. Или хотя бы попытаться бороться за свою жизнь и свободу?

– Ты – моя жена, – говорит Руслан с неестественным спокойствием. – И будешь следовать за своим мужем. Неужели ты этого не понимаешь? Ты и я – только вместе, и никак больше, – отпустив моё горло, указательным пальцем проводит по щеке. – Ты же плод моего творения! Я дал тебе это лицо – и я же могу его забрать!