Я зря сюда пришёл. Или не зря... Потому что теперь у меня есть ещё один весомый повод остаться.

Этот Куприн кажется задницей с огромным количеством скелетов в шкафу. Ну или Соболев действительно сука и болтает обо мне налево и направо. Но он не стал бы говорить о том, что было четыре года назад. Поэтому Куприн однозначно подозрительная задница. И я останусь, чтобы раскусить его.

Сев в машину, громко шарахаю дверцей. Бросаю взгляд на вход в ресторан и охереваю... Жена Куприна, застыв на месте, не сводит с меня широко распахнутых глаз. Видимо, парализовало от страха, вашу мать.

Завожу мотор, вдавливаю педаль газа в пол и срываюсь с места. Моё сердце всё-таки наполняется ненавистью. Но видит Бог, я этого не хотел...

Вика

Я схожу с ума...

Совершенно точно мой рассудок решил подшутить надо мной, подсовывая образ человека, который давно похоронен. Или это не образ? И этот человек действительно стоит передо мной, придерживая за талию?

Мои губы дрожат. Впиваюсь взглядом в лицо, которое я никогда не забуду. У меня кружится голова. Ноги становятся ватными и почти не слушаются. Глаза готовы наполниться слезами.

Ян... Ян, которого я оставила в горящем доме. Мой Ян! Мой живой Ян!

Он резко отшатывается и с ехидством выплёвывает:

– Да ладно, не реви. Женщин, детей и ущербных я не трогаю. Ты, кстати, третий вариант. Потому что нельзя называть женщиной такую куклу, как ты.

Мои губы дрожат ещё сильнее, и начинают стучать зубы. И если секунду назад я могла допустить мысль, что этот человек просто похож на Яна Колесникова, то теперь я точно знаю, что это именно он!

Это его голос. И тон, каким он произнёс эти обидные слова, тоже его.

Слёзы душат меня. И не потому, что он просто отворачивается и уходит, не взглянув ещё раз в мою сторону. А потому, что даже если бы взглянул, в моём лице он никогда не увидел бы МЕНЯ!

Его Вики больше нет. Даже в моей душе от неё мало что осталось.

Ян садится в машину. Всё же бросает взгляд в мою сторону – и недовольно качает головой. Мне нестерпимо хочется до него дотронуться. Убедиться, что он настоящий, а не привиделся в самые паршивые времена моей жизни.

Но он стремительно уезжает, и его машина быстро исчезает из вида, смешавшись с другими авто.

Рыдание всё-таки вырывается наружу. Сердце стучит как отбойный молоток, норовя сломать мне рёбра. Глаза наполняются жгучими слезами. Обняв себя за плечи, продолжаю стоять на месте и смотреть в ту сторону, куда он уехал. Словно Ян может вернуться. Но он, конечно, не возвращается...

Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем я решаюсь вернуться обратно в ресторан. Мне нужно сходить в уборную и поправить макияж. Руслан наверняка будет задавать вопросы о том, где я была и почему так выгляжу.

Кажется, Ян назвал меня ущербной. Что ж... Он прав. Мои губы сами по себе растягиваются в улыбке. Сейчас меня веселит то, что он сказал. Так хлёстко высказаться может только Колесников. Боже, как же я скучала по нему!

И если он не погиб в том доме, то где был эти четыре года? Почему не нашёл меня? И знают ли остальные, что он жив?

Миллионы вопросов – и все без ответов. Улыбка сползает с моего лица, и я возвращаюсь в суровую реальность. Мне наверняка не получить ответы на эти вопросы. Потому что нас с Яном больше ничего не связывает. Теперь я для него незнакомка. А он для меня – незнакомец. По всей видимости, преуспевающий.

Когда шок отступает, я вспоминаю и его дорогой костюм, и шикарную машину. Да, его лицо осталось прежним, но этот Ян Колесников держался слишком самоуверенно для обычного парня, каким был раньше.

Похоже, мы оба изменились за минувшие годы...

Поправив макияж, возвращаюсь в зал и тут же сталкиваюсь с Русланом. Он машет охраннику и бросает:

– Отбой. Я её нашёл.

Схватив меня за локоть, стремительно оттаскивает в сторону подальше от чужих глаз.

– Какого чёрта, Вик? Где ты была? Мы весь ресторан перевернули!

– Я... Я была в туалете, – с запинкой отвечаю, пытаясь выдернуть свой локоть из его жёстких пальцев. – Мне больно! Ай! Ты делаешь мне больно! Отпусти!

Повышаю голос, чтобы привлечь хоть чьё-то внимание. Кажется, Руслан это понимает и, резко отпустив локоть, обхватывает ладонями моё лицо. Претенциозно заглядывает в глаза.

– Ты плакала? Что-то случилось?

В его голосе нет заботы. Это, скорее, похоже на допрос.

– Нет, я не плакала. В туалете кто-то покурил, и мои глаза, должно быть, покраснели от дыма.

Руслан отстраняется. Явно мне не верит, но у него нет времени на допрос с пристрастием. Желваки на его скулах ходят ходуном, и он всё время теребит галстук, словно пытается его ослабить. Теперь и мне начинает казаться, что что-то случилось.

– У меня гости, Вик. И обязанности перед ними! – выплёвывает муж с недовольством. – А ты опять ведёшь себя как избалованная дрянь, считая, что можешь вот так просто взять и уйти. Нет, не можешь! Но до тебя, похоже, никак это не доходит!

Он берёт меня за руку, насильно переплетает наши пальцы и ведёт обратно в зал. С фальшивой лучезарностью всем улыбается, продолжая нервно теребить свой галстук.

Опустив взгляд в пол, я вяло перебираю ногами, позволяя собой распоряжаться. Сил бороться просто нет! Я опустошена и всё ещё шокирована появлением Яна. Пытаюсь осознать это до конца и перестать удивляться, что он жив. Ведь формально и я умерла четыре года назад. Однако моё сердце всё ещё бьётся. И сейчас в нём начинает разгораться маленький огонёк надежды. Я пытаюсь потушить этот слабый огонь. Растоптать его ногами, залить слезами... Но это невозможно, потому что глубоко внутри я чувствую, что теперь у меня есть шанс на счастье.

В своей жизни я любила лишь раз. Думала, что моя любовь сгорела в том доме. Но судьба распорядилась иначе. Моя любовь жива. И я тоже снова буду жива, когда верну Яна. Только нужно, чтобы он вновь меня полюбил. Незнакомку с чужим лицом и знакомым именем Вика. Возможно ли это?

К тому времени, как возвращаемся домой, я уже с трудом могу смотреть на Руслана. Во-первых, от него штормит заносчивостью. Ещё бы! Столько людей восхваляли его золотые руки этим вечером. А во-вторых, все мои мысли занимает лишь Ян, поэтому лицо мужа кажется мне совершенно чужим.

Выйдя из машины, быстро иду в дом и поднимаюсь в спальню. Скинув туфли и одежду, беру домашний халатик и ухожу в ванную. Запираюсь, не колеблясь. Не хочу, чтобы Руслан врывался ко мне. Мечтаю лишь смыть макияж, принять душ и лечь в постель, чтобы сразу забыться сном.

Мозг требует перезагрузки, потому что я всё ещё потрясена от внезапного появления воскресшего Яна. И всё-таки улыбаюсь, думая о нём. Давно не чувствовала такой лёгкости в душе и теле.

Постояв немного под тугими струями воды, выключаю воду и обтираюсь полотенцем. Надеваю халат и тщательно сушу волосы перед зеркалом. Как только берусь за расчёску, слышу настойчивый стук в дверь. Нехотя открываю.

В ванную заходит Руслан. Галстук на нём отсутствует. Несколько верхних пуговиц и манжеты на рубашке расстёгнуты. А в руке он держит бокал с янтарной жидкостью – должно быть, виски. Это худшее, что могло случиться...

Руслан не пил спиртное на банкете, и я надеялась, что не будет пить и сейчас. Трезвым муж ведёт себя намного сдержаннее. Выпивает он достаточно редко. Но когда это случилось в последний раз, Руслан ударил меня затылком об стену. Воспоминания фантомно причиняют боль, и я неосознанно тру затылок, отступая к зеркалу.

– Не забудь намазать лицо кремом, – приказным тоном бросает Руслан, поставив бокал на край раковины. Сам встаёт со мной рядом, снимает часы с запястья и включает воду. – И всё же, где ты была, Вик? – спрашивает, набирая воду в ладони.

Я продолжаю расчёсывать волосы, стараясь выглядеть невозмутимо.

– Когда? – делаю вид, что не понимаю, о чём идёт речь.