– Устал? Много работы?
Изо всех сил стараюсь выказать интерес, но яд скрипит на моих зубах, потому что лицемеркой я никогда не была.
– Да, немного, – отзывается муж, приступая к ужину. – Хочу побыстрее оказаться в спальне.
Я беру вилку, цепляю лист салата и подношу его ко рту...
– Ты должна помочь мне расслабиться, Вик! – заявляет Руслан, подмигивая.
По позвоночнику ползёт холодок. Теперь я замечаю во взгляде мужа пьяный блеск. Это не первый и даже не второй стакан виски за сегодняшний вечер. Его масленый взгляд шарит по моему лицу и шее, опускается к груди...
Положив лист салата в рот, заставляю себя жевать. И тщательно и неторопливо жую в течение всего ужина, растягивая время и внутренне содрогаясь под испепеляющим взглядом мужа.
Я не хочу помогать ему расслабляться. Не могу больше спать с ним. Все его прикосновения вызывают во мне лишь брезгливость. Особенно теперь, после того, как я была в объятьях любимого.
– Пойдём, Вик, – Руслан первым встаёт из-за стола и протягивает ко мне руки. – Не могу больше ждать. Ты же знаешь, какая ты красивая? И как действуешь на меня?
Я поднимаюсь, и мужчина накрывает мои поникшие плечи ладонями. Проводит ими вниз до локтей и вновь поднимается вверх, к шее. Одной рукой сжимает её и притягивает моё лицо вплотную к своему. Его влажный напористый поцелуй настолько омерзительный, что мне хочется оттолкнуть Руслана. Но я терплю, крепко зажмурившись.
Пока он держит меня за горло одной рукой, второй задирает подол юбки. Пальцы яростно сжимают кожу на бёдрах, наверняка оставляя синие отметины.
Конечно... Ведь моё тело – это не моё лицо. Его можно не жалеть. Можно наносить ему увечья...
На ватных ногах двигаюсь за мужем, который ведёт меня в спальню, крепко держа за руку.
Мне нужен какой-то план... Если придётся переспать с ним сегодня, я, наверное, умру. Нет! Теперь моё тело принадлежит Яну. Я больше не могу отдавать его ненавистному мужчине.
Руслан пинком открывает дверь нашей спальни. Проходит к кровати и садится на край. Силой усаживает меня сверху, прижав спиной к своей груди. Обнимает и долго тискает мою грудь, одновременно целуя и покусывая шею. Задрав блузку к подбородку, а потом и стянув её совсем, принимается за юбку...
– Руслан, – я накрываю его руку ладонью. – Сегодня у нас ничего не получится...
Он словно не слышит. Двигает бёдрами так, словно уже трахает меня, хотя ещё даже не снял брюки. Скидывает мои руки, его пальцы цепляются за край юбки и яростно дёргают вверх. Ткань издаёт жалобный треск.
– Нет, хочу видеть твоё лицо, – шепчет муж, отталкивая меня.
Разворачивает и, вновь потянув на себя, вынуждает его оседлать. Практически вгрызается в мою грудь. Облизывает соски. Дует. Вновь облизывает...
– Руслан...
Уперевшись ладонями в его плечи, пытаюсь оттолкнуться и встать с его колен.
– Руслан, не сегодня...
– Что? – его затуманенный желанием и алкоголем взгляд поднимается к моему лицу.
– Сегодня... мы не сможем, – повторяю негромко.
Облизав пересохшие губы, пытаюсь изобразить на лице и возбуждение, и подавленность.
– Почему? Потому что ты не хочешь? – жёстко выплёвывает Руслан, сжимая мои бёдра так, что из меня вырывается болезненный всхлип.
– Я хочу! – говорю поспешно. – Просто... у меня... месячные.
Руслан крайне брезгливый мужчина. И не станет спать со мной во время цикла, несмотря на то, как сильно любит... моё лицо. Ведь не станет?
– Ты уверена? – выдыхает он, явно опешив от неожиданности, но всё ещё впиваясь пальцами в мои бёдра.
Если захочет проверить, то наверняка убьёт меня за обман... Месячные у меня были сравнительно недавно. Он просто забыл о том воздержании в пять дней, потому что чертовски устаёт на работе. А сейчас пьян и вряд ли вспомнит...
Подавленно киваю:
– Да, сегодня начались... Прости. Я пыталась тебе сказать.
Он удручённо вздыхает. Его руки ложатся на мою талию, губы льнут к груди. Язык неторопливо вновь облизывает соски, зубы прикусывают кожу вокруг них. А потом муж снова недовольно вздыхает и отпускает меня.
Встав с кровати, окидывает тяжёлым взглядом, в котором теперь читается пренебрежение. Конечно, ведь на эти пять дней я – грязная!
– Ложись спать, Вик, – бросает Руслан небрежно. – Пожалуй, я пойду проветрюсь...
Глава 24
Колесников
– Какого хуя, Ян?! – выплёвывает Кирилл, как только выходит из машины и подлетает ко мне.
Удивительно, как быстро с помощью денег и знакомого хакера можно заставить человека, наконец, себя выслушать. И нет, я не платил Соболеву, чтобы наш разговор состоялся. Но сейчас он просто жаждет моего внимания.
В это раннее утро один из его стриптиз-клубов опечатывают. А всё потому, что он стоит на моей земле. Теперь – на моей!
– Какого хуя, Ян? – вновь повторяет Кир, прожигая меня недобрым взглядом. – Я уже знаю, что ты нашёл Вику. Что тебе ещё нужно?!
– Ты, – тычу пальцем ему в грудь. – А также Игнат... Короче, вы все.
– Что ты несёшь, твою мать? – Кирилл закатывает глаза. Вновь смотрит на опечатанное здание и разводит руками. – Тебе нужна какая-то помощь, и поэтому ты закрываешь мой клуб? Блядь, да ты гений!
– Еще бы не гений, – ухмыляюсь. – Зато теперь ты вдруг хочешь со мной поговорить. И в итоге – поможешь, потому что я могу забрать весь твой бизнес. Я предупреждал, Кир! Всех вас предупреждал.
Запустив руки в карманы брюк, Соболев нервно ходит по тротуару вперёд-назад, подпинывая гравий носком начищенного до блеска ботинка. Злится. Потому что всегда считал себя самым умным. Непобедимым, мать вашу!
– Ну и какой тебе толк от моего закрытого клуба? – выплёвывает с недовольством.
– А тебе? – парирую я. – Как владелец этой земли я не позволю твоему клубу работать, пока ты не поможешь мне.
И это, блядь, окончательное решение!
Хватит! Я пытался просить мирным путём, но меня никто не услышал!
– Чего ты хочешь, Ян? – Кир приближается вплотную. Поигрывая желваками на скулах, сжимает челюсти.
– Всё то же, что и в прошлые наши встречи, – отвечаю с деланым спокойствием. – Мне нужна Вика.
– Так забирай её! – восклицает Соболев. – Забирай и увози, мать твою!
– Я с превеликим удовольствием сделал бы это ещё вчера, – теперь уже и я гневно сжимаю челюсти. – Но, блядь, не могу, потому что Вика не хочет, чтобы ты, друг мой, пострадал от рук её папашки. Потому что её убогий муж, как только она помашет ему ручкой, сразу явится к Соколову-старшему с удивительной историей о воскрешении его дочери из царства мёртвых. И, конечно, о таинственной «фее-крёстной», которая помогала ей и на этапе побега, и потом, после возращения. А фея-крёстная, кстати – это ты!
Кирилл не улыбается, слушая эту «весёленькую» сказочку. Его взгляд полон недоумения.
– Зачем Куприн будет сливать эту информацию?
– Всё просто, Кир, – я тяжело вздыхаю. – Убогий муж, который не знает, как удержать рядом с собой красавицу-жену. И готов пойти на всё, что угодно, ради этого. Ради красивых женщин мужчины часто совершают самые невероятные вещи. Одни становятся героями. Другие – злодеями. Вот только пока я не вижу хэппи-энда у нашей сказки. Потому что я не герой и ради Вики готов поступить как сука! И я подставлю вас всех, если вы не решите этот вопрос правильно. Короче: если не станете мне помогать, злая колдунья превратит ваши жизни в ад.
Я поправляю его галстук, расправляю полы его пиджака. И, глядя в холодные серые глаза, говорю негромко:
– И злая колдунья – это не я, Кир! Ты же знаешь, что папашка Вики намного хуже меня... Да и всех нас, вместе взятых. Несмотря на наши деньги, связи и власть, Соколов-старший может раздавить нас одним мизинцем, – криво ухмыльнувшись, исправляюсь: – Точнее, вас! Ведь мы с Викой уже уедем.
Похлопав друга по плечу, разворачиваюсь и иду к своей тачке. Сажусь за руль, опускаю стекло:
