Около минуты ничего не происходило — вражеские бойцы так и продолжали спокойно сидеть около перехода, командиры «куковали» на блокпосту, «минеры» - так и продолжали «колдовать» около двери, а я… я уже начал переживать, что все наши приготовления напрасны…

Но вот, в рядах захватчиков началось какое-то суетливое движение. Сначала поднялся один «воин» и, как бы невзначай, переместился поближе к переходу на «Главную Техническую», затем второй, третий…

Через десяток минут в проходе на нижнюю палубу началась «давка», да и «минеры» начали двигаться быстрее, опасливо косясь на «командиров», которые, кстати, никаких признаков испуга не выказывали, наоборот, они пытались привести своих подопечных «в чувства»: где просто криками и руганью, а где и рукоприкладством не брезговали. Пока у них ничего не выходило, и мы начали надеяться, что все пройдет гладко и враги уберутся, но… но нашим надеждам не суждено было сбыться — в какой-то момент, что-то внутри генератора щелкнуло, и он затих.

«Пи...ц!» - промелькнуло в голове.

Времени на раздумья не оставалось и я, включив режим «Хамелеон» и подхватив «связку» гранат, устремился вперед. Если сейчас дать бойцам противника прийти в себя, то все - амба защитникам, да, скорее всего и нам…

«Пролетев», буквально, за пару секунду метров сорок, я швырнул в толпу врагов зажатую в руке россыпь гранат, настроенных на самоподрыв при ударе. Как только взрывоопасный «гостинец» отправился адресату, я упал на пол, перекатился в сторону и накрылся щитом. Прозвучавший взрыв превзошел все мои, даже самые оптимистичные, ожидания – мало того, что взрывная волна разметала скучившегося врага, так еще и вспышка яркого света, вкупе с громким звуком, оглушили и дезориентировали бойцов, не попавших под взрыв. Понятно, что бОльшая часть наших противников жива, но главное было вывести их из строя, хотя бы временно.

Пользуясь этим обстоятельством и тем, что меня никто не видит, я открыл огонь из автомата, стараясь в эти первые минуты выбить как можно больше вражеских бойцов и желательно тех, кто не попал под взрыв или слишком быстро пришел в себя.

К сожалению, долго «резвиться» мне не дали, я успел расстрелять всего лишь одну обойму, как на моей практически беззащитной тушке скрестилось с десяток вражеских очередей, и все они летели с гребанного «блокпоста». Энергетический щит выдержал жалких пару секунд, и мне, в срочном порядке, пришлось перекатываться, меняя свою «дислокацию».

Работающий «Хамелеон», продолжавший исправно выполнять свои обязанности, надежно скрыл меня от вражеских взглядов, а зазвучавшие со стороны «жилого» перехода автоматные очереди, заставили противника переключить свое внимание на моих «камрадов».

Эти их действия дали, так нужное мне сейчас время, чтобы перезарядить автомат и осмотреться…

В итоге, наше общее положение можно охарактеризовать одним емким словом, уже второй раз за последние пятнадцать минут, прозвучавшим у меня в голове – это «Пи…ц!». Вся наша подготовка и мой «гениальный» план позволили сократить вражеский контингент чуть больше, чем на половину – все пришедшие в себя бойцы сгруппировались за гребанной баррикадой и, в данный момент, нам противостояло около сорока противников, половина из которых состояла из командиров и их «ближников». Это конечно не сотня головорезов, но тоже, хорошего мало…

Отстреляв, практически в пустую, весь боезапас автомата, я принял единственно верное, как мне казалось на тот момент, решение – откинув бесполезное уже оружие и пользуясь собственной незаметностью, я вплотную приблизился к преграде и, отдав своим подопечным команду «Не стрелять», резко перемахнул через баррикаду.

Первые четверо умерли так ничего и не поняв, а потом… потом обойма пистолета опустела, до обидного, быстро и мне ничего не оставалось, как перехватить нож поудобнее и окунуться в ярость битвы…

Со стороны это не было похоже на танец, как любят выражаться писатели из сети, это было страшным и кровавым зрелищем, лишенным всякой ритмики и красоты. В ножевом бою против готовой растерзать тебя толпы на первом месте всегда стоят скорость, постоянное движение и эффективность собственных атак, поэтому мое тело не делало хитроумных приемов, обманных движений или красивых стоек — все было очень просто и лаконично. Взмах — и один из бойцов лишается кисти, обратное движение — и второй воин падает с практически отрезанной ногой, и снова взмах — и третий валится с рассеченным до позвоночника горлом…

Основной идеей и тактикой такого вида ножевого боя было не убить врага, а максимально быстро вывести его из строя: лишить конечности, повредить позвоночник, проткнуть внутренние органы, запугать…В общем сделать все, чтобы он не мог нанести тебе вред или как-то помешать.

Первое время мне удавалось оставаться невредимым, а все потому, что, как я и предполагал, вражеские бойцы, боясь зацепить друг друга, не использовали огнестрельное оружие - в ход пошли различные станнеры, ножи и даже какие-то странные дубинки.

К моему глубочайшему сожалению, надолго «миролюбия» у противника не хватило — раздались сначала первые, одиночные, выстрелы, а затем и целые очереди. Попеременно активируемые щиты, в костюме и в ноже, некоторое время спасали меня от ранений, но долго это продолжаться не могло — в один, далеко не самый приятный для меня, момент я немного «затянул» с включением «ножевого» щита и мой бок обожгло резкой болью. Долго она не продлилась, автоматическая аптечка быстро ввела мне нужные препараты. Дальше была рука, потом бедро, потом плечо, лопатка, спина…

В какой-то момент я перестал думать над каждым своим действием и отдался на волю инстинктам. Тело работало само, на одних рефлексах, наработанных за четыре месяца практически ежедневных тренировок. Телу не нужен был мой разум, который ему скорее мешал, чем помогал, замедляя и тормозя раздумьями быстрые и точные движения…

Не знаю сколько длилась эта кровавая «жатва», но, прямо в ухе, прозвучал спокойный голос Тюрана:

- На пол! И щитом накройся… если остался!

Команда была выполнена мгновенно – я шлепнулся на пол и, скрючившись, попытался полностью накрыться маленьким щитом, встроенным в нож, а в это же время на «блокпосту» разверзся ад…

В центре рукотворного укрепления родился и начал увеличиваться в размерах огненный «шторм». Он настиг меня спустя долю секунды после того, как я кое-как разместился за щитом. Впрочем, это меня не спасло — взрыв был такой силы, что он и не заметил мою энергетическую защиту, и в ту же секунду ко мне пришла Боль. Я думал, что сильнее, чем в тот раз с распределением десятка ОХ, это чувство быть не может, но, Боги, как же я ошибался…Все мое тело горело огнем, будто мою несчастную тушку закинули в чан с раскаленным маслом, а в это же время изнутри, меня заживо пожирали тысячи мельчайших муравьев.

Я попытался закрыть разум воспоминаниями, как делал это уже не раз, но увы, даже это, казалось бы, гарантированное средство не помогало — через все мои мысленные барьеры и преграды, будто их и нет, прошла Боль. Казалось, я слышу треск собственных зубов, чувствую запах и вкус горелого мяса и собственный нечеловеческий крик, застрявший в глотке и так и не вырвавшийся изо рта.

Не знаю сколько это продолжалось — может мгновение, может пять, может час, а может и вечность, но в какой-то момент Боль перешла в боль обыкновенную, от которой вполне можно спрятаться в глубинах собственного разума.

Оставив самый краешек сознания снаружи, я с огромным облегчением окунулся в самого себя, правда ненадолго. Прямо над головой зазвучал знакомый мужской голос:

- А может он еще живой?

- Ты про этот обгорелый кусок мяса? Извините, Вячеслав Андреевич , но после такого не выживают, даже тут…

- Все же, я лучше проверю, а то, как потом в зеркало на себя смотреть…

Я почувствовал, как к моей шее что-то прикоснулась и на мгновение вернулась та самая Боль, но в этот раз кто-то или что-то меня пощадило, я, наконец, потерял сознание.