Больше мы никуда не успевали, так что заехали в гостиницу, забрали вещи и вызвали такси в аэропорт. Пока ехали и ожидали рейс, я привычно ковырялся на сайтах с монетами и нашел-таки по начинке Проколов почти все, кроме шестого уровня. Но до шестого мне еще пару лет, по уверению Песца, так что повода для переживаний не было. Заказы размещал на разных сайтах, но прийти они должны примерно в одно время — не придется ежедневно в центр ездить. Кстати, обнаружил, что заказанные лари уже пришли — нужно будет заехать и забрать, благо дядина машина находилась на стоянке при аэропорте.

Вообще, выбор модулей действительно увеличился и ассортимент постоянно менялся: некоторые яркие исчезали из продажи, пока я изучал содержимое сайта. Хорошо, что на них не было ничего полезного для меня. Были интересные контейнеры, но, помня о том, что с деньгами у нас сейчас не слишком хорошо, я для себя просто отмечал их наличие и с болью в своем и песцовом сердцах закрывал сайты. Военные сейфы и сейфы родов я бы непременно выкупил, но таких не попадалось. Диски я тоже глянул, но уже без особого интереса — успел убедиться, что Песец прав и там в основном обучение очень низкого уровня, иногда просто даются основы без конкретики. А вообще, я пришел к выводу, что с интересом бы прослушал лекции или почитал про любые направления магии. Потому что понял, что модули дают только основу, которая должна была шлифоваться учителем, на роль которого Песец не слишком подходил по ряду причин. К сожалению, такие материалы если и сохранились, то только в сейфах родов, в связи с чем я начал азартно прикидывать, как все же подступиться хотя бы к имеющемуся военному сейфу — Песец утверждал, что на Родовых может быть защита посерьезней.

Идеи появились, и довольно интересные. Настроение резко испортил телефонный звонок.

— Илья, привет! — радостно прощебетала Прохорова. — Как там поживает моя сумочка?

— Привет. Никак. Кожевничество — мое хобби, поэтому время на него уходит по остаточному принципу.

— Как это никак? — возмутилась она. — Ты вообще в курсе, что я невеста младшего княжича? Думать надо, кому отказываешь.

Через телефон не влияла ни ее, ни моя магия, поэтому все, что могла Прохорова, — это давить авторитетом, а все, что мог я, — просто отказывать.

— Так и вам думать надо кому хамите. Меня же в княжестве ничего не держит, — приврал я. — Соберусь в два счета и перееду в другое, где правители будут полояльней. И тогда вы не получите вообще ничего.

— Илья, да я же пошутила, — захихикала Прохорова в трубку. Теперь, когда ее саму не было видно, голос казался очень неприятным и еще более лживым, чем при личной встрече. — Ну и понадеялась, что это тебя подстегнет.

— Шантаж со мной не работает.

— А премии?

— Юлианна, у меня пока нет на это времени. Займусь не раньше следующих выходных. Если ничего более срочного не вылезет.

Она тяжело вздохнула и попрощалась.

— Прохорова? — уточнил Олег. — Похоже, она с тебя теперь не слезет. А если узнает, что ты по крови Шелагин, может затребовать признания и пересмотра помолвки с изменением жениха на тебя.

Говорил он в шутку, но я действительно испугался такой перспективы.

— Не дай бог!

— Кстати, не такой уж нереальный вариант, — внезапно нахмурился Олег. — С учетом того, что княжества теперь не объединятся, могут пересмотреть вариант с невестой Шелагина-младшего, потому что нам теперь этот союз не выгоден.

— Положим, он совсем не Шелагин по крови…

— Ты же сомневался?

— Я забыл рассказать, что его видел у Живетьевой. Характер их разговора уже позволял предположить, что с отцовством там не все просто, но я дополнительно проверил. Николай Шелагин не сын князя.

Олег воспринял новость на редкость равнодушно.

— Собственно, я это и предполагал с самого начала. Это только ты сомневался. Но теперь все точно, а значит, Шелагиным нужно сообщить.

— Скандал будет, — поморщился я. — А еще на меня насядут со всякой ерундой, потому что выходит, что наследником оказываюсь я. У старшего княжича блок что-то повредил, и само там ничего не восстанавливается. Я подумываю по нему регенерацией проходиться, но, мне кажется, там слишком глубинное повреждение, требующее специального подхода. Нормальный целитель нужен.

Угрозу со стороны Николая Шелагина со счетов сбрасывать не стоило. Если его вышвырнут из Шелагиных, возможность мне гадить у него существенно снизится, а вот желание убить никуда не денется, даже усилится. Как и у его биологических родителей, которых до сих пор в живых было двое.

Странно, что Живетьев, получив разрешение от бабушки на убийство княгини, с ним не торопится. Ведь наверняка он уже давно в деталях разработал несколько планов. Осталось выбрать самый подходящий — и тогда у меня на одного врага станет меньше, а может, и на двух, если удастся убедить князя в том, что к смерти супруги приложил руки целитель.

— Так что, скорее всего, быть тебе князем, — заключил Олег. — Потому что альтернатив нет.

— А что насчет моего отказа? Знаешь, это не моя ноша, вот ни разу. Тем более если в нагрузку пойдет Прохорова, то поневоле задумаешься, не лучше ли, если княжество отойдет императору.

— Знаешь, чем это закончится? — серьезно сказал Олег. — Тебя убьют, чтобы ни ты, ни твои потомки не имели возможности претендовать на эти земли. Те князья, что отдавали земли добровольно, не имели на них права крови, что и докажет любая экспертиза. А с тобой дело другое. Тебя будут убивать, а под замес могут попасть и родственники со стороны матери. То есть мы с Вовкой. Нет, Илья, предложат признание — не ерепенься.

Перспектива была так себе. Мне казалось, что, напротив, вероятность того, что меня приговорят, повысится именно с признанием Шелагиных. Но пока все это — всего лишь сотрясение воздуха. Возможно, меня убьют раньше, чем Шелагины сделают официально заявление о моем изменившемся статусе. Пока их останавливает нежелание быть действующими лицами скандала. Но скандал все равно будет, потому что нельзя молчать об отцовстве младшего княжича. А значит, к нему надо готовиться и помнить о защитных артефактах.

Больше Олег к этому вопросу не возвращался, а потом началась посадка на самолет, где такие разговоры вести вообще не стоило. Поэтому дядя устроился поудобней и уснул, а я опять ушел в медитацию, которая сейчас была важна не только как возможность роста, но и как подстраивание организма к увеличившемуся потоку силы. Как любил говаривать Песец: «В любой непонятной ситуации — медитируй. Ситуация понятней станет или нет — неизвестно, а польза от медитации будет в любом случае».

Долетели мы благополучно и приземлились даже чуть раньше срока, и вскоре уже катили к пункту выдачи. Модули все оказались рабочими, а вот один из ларей пришел с разорванным контуром, то есть использоваться не мог без починки. Хоть назад сдавай. Остановило только то, что с ходу не смог придумать уважительную причину возврата (не говорить же, что нерабочий?), а Песец сказал, что там не такая серьезная поломка, чтобы я не смог справиться уровне на втором артефакторики. Намекающе так сказал: мол, качай — и будет тебе счастье.

Так что битый ларь пошел к такому же с волковских раскопок, а рабочие я зарядил, и один отправил в военный транспорт, как и собирался. Артефакторикой решил сегодня не заниматься: завтра начинаются соревнования и на них нужно приходить отдохнувшим, а погружение в артефакторику меня пока еще выматывало, не давая ожидаемого Песцом вдохновения.

Но купленные в Дальграде контейнеры наконец открыл. Первым делом, разумеется, тот, по поводу которого Песец уверял, что Олег придет в восторг. Олег тоже про это помнил, поэтому вытанцовывал вокруг контейнера все время пока я заряжал лари.

Что могу сказать? Ожидания оказались завышенными. Из контейнера был извлечен музыкальный инструмент, больше всего напоминавший современную гитару, набор модулей, звуковая изоляция для стен, несколько типов записывающего и проигрывающего оборудования, стол, регулирующийся стул, пюпитр, дополнительные модули с композициями и носители с записью нот. Восторга на лице Олега я не увидел и в себе этого чувства не ощутил.