Установившееся молчание позволило предположить, что император пытается вспомнить случаи, к которым можно было бы притянуть использование подобных устройств.

— Мне нечего предложить Песцову, — наконец недовольно сказал император. — Даже княжеская резиденция в перешедшем ко мне княжестве не сравнится с домом в Дальграде. Есть варианты с квартирами в Дальграде, но согласится ли он? Они слишком уступают твоему поместью.

— Дай ему к квартире денежную компенсацию, — предложила Живетьева. — Хорошую денежную компенсацию. Нужно, чтобы участок ко мне вернулся. Любыми путями.

Императору идея платить за то, чтобы имущество вернулось к Живетьевой, по сердцу не пришлось.

— Он может компенсацию взять, и от участка не отказаться.

— Костенька, да зачем ему участок, заваленный битыми стройматериалами?

— Участок можно разобрать и поставить на нем новый дом.

— У него денег на это не хватит.

— Компенсацию в любом случае придется выплачивать. Одни проблемы с этим Песцовым. Еще и Прохоров на меня насел, чтобы я подтвердил, что по договору между родами Шелагиных и Прохоровых обязанности Николая перешли к Илье.

— Хм… — задумалась Живетьева. — В договоре указано имя?

— Указано.

— Тогда не уступай. Пусть мальчику хоть что-то достанется.

— Арина Ивановна, ты сейчас про кого?

— Про Коленьку. Все же не чужой он мне. Пусть Прохоровы договор со своей стороны исполняют в точности. Или откупаются от него. Коленька сейчас у Шелагиных?

— Да, под арестом. Ума не приложу, что с ним делать. Забирать на дознание — скандал неминуем. Причем скандал, касающийся целителей.

— Почему сразу целителей? — недовольно буркнула Живетьева. — Вполне конкретного целителя. Мало ли случаев, когда кто-то с кем-то спит вне брака? Вот и Эрни не удержался. Княгиня шелагинская красивая была, хоть и глуповата самую малость.

На мой взгляд, глуповата она была отнюдь не на малость, а к глупости довеском шли жадность, жестокость и беспринципность. Но со стороны она могла показаться невинной жертвой при должных умениях тех, кто это будет доносить до общественности.

— Мы отвлеклись от Песцова. Жизнь твоего правнука я не намерен устраивать, — отрезал император. — Тем более что Шелагин с Прохоровым могут договориться без его участия. Сейчас важнее участок.

— Не скажи, Костенька. Не могу перестать беспокоиться о близких, даже таких негодящих. Если уж Эрни сбежал, так подло всех подставив, то будет справедливо, если на него повесить грехи сына, а с Коленьки снять. Тебе это ничего не стоит, а мне будет приятно.

— Я подумаю.

— А участок я могу и через чужое наследство получить. Я к нему девочек приставила, он на одну клюнул. Она, правда, зело неуклюжая оказалась. Не смогла в точности выполнить то, что от нее требовалось. Оплошала. Но она у меня под такой клятвой, что как вдовой останется, так участок и отдаст.

Да уж, меня уже и женили, и похоронили, и наследством после меня распорядились. На этом фоне договор о намерениях куда предпочтительней выглядит.

— Неплохой вариант, — признал император. — Так участок точно к тебе вернется.

— Костенька, для решения этого вопроса мне нужна свобода.

— Арина Ивановна, милая, сразу как принесешь клятву — выйдешь на свободу.

— Не будет этого, — буркнула она недовольно. — Давай так. Ты меня отпускаешь, а я оплачиваю компенсацию Песцову за разрушенный дом. И возможно, вообще его отговариваю от этой собственности. Предложу взять деньгами и подобрать что-то в Дальграде на свой вкус.

— Ни одной сделки на его имя в Дальграде не одобрят. Он уже в списке.

— Но мальчик-то этого не знает? Ко мне он хорошо относится.

— После откровений Эрнеста я бы не был в этом столь уверен.

— Согласна, Эрни мне знатно подгадил. Но Илюша — мальчик умненький. Поймет, что со мной лучше дружить, чем враждовать. В крайнем случае, у меня есть еще одно взрывное устройство. К сожалению, последнее.

— Твои устройства от времени уже повыходили из строя.

— Наверное, попался дефектный экземпляр.

Следующие слова императора заставили меня изрядно удивиться.

— В пространственном кармане держишь?

— Разумеется. Это же такая вещь, которая не знаешь, когда пригодится, — не стала Живетьева отпираться. — А после того, как ты меня дважды ограбил…

— Не выдумывай!

— … я решила там держать все то, что невосстановимо, — невозмутимо продолжила она. — Места там мало, но сейф, как оказалось, для хранения некоторых вещей не подходит. Знала бы раньше, что ты устроишь, вытащила бы всю взрывчатку и держала бы там реликвию, которую ты украл. И не только ее. Верни хоть целительские записи, ирод!

После этого они минут десять на друг друга орали, не стесняясь в выражениях. Переговоры завершились в пользу Живетьевой. Император ее отпустил, хотя и нагло отрицал свое участие в воровстве сейфа, а компенсацию выбил не только мне, но и себе — за подмоченную репутацию.

Приглашение на Совет в этот раз пришло только на Шелагина-старшего и меня. Шелагина-младшего не пустили даже в качестве родственной поддержки, так что я сидел в комнате ожидания в одиночестве. Не совсем, конечно, в полном, потому что Песец был всегда при мне.

«У меня появилась идея, как заставить Живетьеву отступиться от дома, — внезапно сказал Песец. — Нужно сделать так, чтобы он перестал быть для нее интересным».

А потом поделился со мной более развернуто, и сделал он это вовремя, потому что не успел я ему хоть что-то ответить, как в комнату вошла сама Живетьева. Император в это время отбивался от очередных обвинений со стороны князей, не говоря ровным счетом ничего интересного, поэтому я смог сосредоточиться на вошедшей.

— Добрый день, Арина Ивановна, — сказал я, поднимаясь с диванчика.

— Ох, Илюша, не такой уж он и добрый, — тяжело вздохнула она. — Когда все, что ты создавал многие годы, рушится в одночасье, каждый день плохой. Даже дом, в котором я прожила столько лет, разрушился.

— Вы же его сами взорвали, Арина Ивановна, — укорил я, — чтобы не отдавать мне свой источник целительской энергии.

— Чтобы не отдавать что? — опешила она.

— Источник целительской энергии. Эрнест Иванович рассказал. Я из-за этого дом и захотел себе взять. Но источник разрушился вместе с домом.

— Что ты говоришь… — она аж побледнела.

— Можете съездить произвести замеры, — предложил я и вздохнул не менее грустно, чем она не так давно.

Благодаря моим регулярным проходам через Прокол, концентрация энергии Изнанки там и без того падала, а после взрыва ошметки разнесло по большой территории и место источника по скоплению энергии найти было уже невозможно. Во всяком случае, так уверял Песец.

— А и съезжу, — решила Живетьева. — Что еще мой внук рассказывал такого, что не попало на видео?

— На видео попало больше, чем решили показать на Совете, — намекнул я. — Но одно могу вам сказать, Арина Ивановна: я понял, что вы ко мне не так хорошо относитесь, как я думал.

— Не выдумывай, Илюшенька, — нахмурилась она. — Ты мне всегда нравился, но интересы Рода для меня выше, чем симпатии к посторонним. Был бы ты среди моих людей…

Она протянула столь выразительно, что не было сомнений: это опять приглашение.

— Это с полной клятвой? — хмыкнул я. — Спасибо, но нет. Да и кажется мне, что у вашего Рода в ближайшее время будет очень много проблем. Это я сейчас не про источник целительской энергии, который вы своими руками уничтожили. Если вы очень захотите выкупить участок, то за уничтожение его тоже придется заплатить.

Живетьева застыла, превратившись в статую: обдумывала вырисовывающиеся перспективы. Делала она это дольше, чем я рассчитывал, потому что меня вызвали на Совет раньше,чем она нашлась с ответом.

Император опять выглядел нервным и невыспавшимся и с ходу спросил у меня, есть ли претензии.

— Ваше Императорское Величество, вы гарантировали, что на участке нет никакой опасности, — напомнил я. — В результате там оказалась бомба, которая убила бы всех нас, сработай на пару минут позже.