От ответа меня избавил вызов на бой. Я подхватил куртку, которую мне Даша молча протянула, и пошел на выход, вручив по пути свои артефакты Олегу, который уже благополучно с кем-то болтал и даже оказался не в курсе, что у племянника первый бой вот-вот произойдет. Мельком бросив взгляд на монитор, увидел, что Агеев уже входит под купол вместе с противником. Пусть его там хорошо прожарят, проморозят и прошвыряют по разным углам. У купола, конечно, углов нет, но пусть там что-нибудь ради него вырастет прямо под носом.

Я пару раз резко выдохнул, стараясь успокоиться. С таким настроением выходить на бой — заранее подписываться на проигрыш. Противник, с которым мы встретились у выхода, выглядел воплощенным спокойствием. Меланхоличен настолько, что казалось — ему вообще все равно, выходить или нет, выигрывать или проигрывать. Достался мне опять курсант, но в этот раз рядом с ним не было никого, кто бы пытался меня уговорить отдать победу без боя.

Провожающий убедился, что мы именно те, кто должен выйти на следующий бой, и повел нас к нашему куполу. Шел я, почти не обращая внимания на дорогу и вовсю используя медитацию. Даже не думал, что меня так выведет из себя намек на серьезность отношений Дашки и Агеева. Я не хотел представлять их рядом не только сегодня, но и вообще никогда.

У купола нас опять проверили. Целитель подтвердил, что я ничего не использовал, в то время как мой противник при нем выпил два бутылька: на ускорение и генерацию магической энергии. Оба зелья были короткого срока действия, поэтому перед следующим боем придется пить все заново. Это у него обычный набор перед боем или именно я вызываю столько опасений? Похоже, все-таки обычный.

Потом проверили на артефакты.

— Что, вообще нет? — недоверчиво удивился проверяющий из военных. — Без зелий и артефактов выходишь? Самоуверенность или глупость.

— У меня куртка с алхимической пропиткой.

Куртку тоже проверили снаружи и изнутри, чтобы развеять все подозрения на мой счет. Единственное, что нашлось там лишнего — мой телефон, который я сдуру забрал с собой, хотя мог бы оставить либо Феде, либо Олегу.

— Телефон я могу сохранить, — предложил целитель.

Я отправил сотовый во внутренний карман куртки.

— Ничего с ним не случится.

— Смотрю, тебе ни телефона, ни куртки не жалко, — ухмыльнулся курсант, впервые открыв рот. — Выйдешь оттуда в лохмотьях. Это тебе не наша форма, которая может выдержать несколько прямых стихийных попаданий.

— Только несколько?

— Мое дело предупредить, — передернул он плечами. — Заботиться о сохранности тебя и твоих вещей не буду.

— Взаимно.

Проверяющий вручил нам по артефакту, одновременно защитному и контрольному.

«Твой нерабочий», — сразу вылез Песец.

— Вы мне выдали испорченный, — повернулся я к проверяющему. — Без защитного я могу обойтись, но там же еще попадания должны регистрироваться.

«Попадания как раз регистрироваться будут».

— Действительно, испорченный, — удивился военный. — Их же обязаны были проверить. Разберусь.

Он торопливо пошел в сторону основного здания, я скептически улыбнулся ему вслед. Как же, не знали они, что подсовывают испорченный. Или?.. Я глянул на целителя, тот старательно отводил взгляд. Выполнял заказ Живетьева, который рассчитывал на несчастный случай? Но он не мог быть уверенным в том, что испорченный достанется мне, поэтому…

— Дай-ка свой, — попросил я курсанта.

«Тоже частично нерабочий».

— Твой тоже порченный.

— Перед вами они нормально работали, — сказал целитель, виляя глазами за неимением хвоста. — Ребята нормально отработали. Претензий не было.

Курсант нахмурился. Кажется, ему тоже пришло в голову, что кого-то из нас хотели убить. На самом деле конкретно ему грозило меньше, поскольку при нем был ряд личных артефактов. Как мне показалось, план был состряпан на скорую руку, когда Живетьев узнал, что я буду без дополнительной защиты в виде артефактов и зелий. Но он не учел, что Песец всегда при мне, так что придется княжескому целителю в следующий раз быть поизобретательнее. Прямо убить меня он не рискнет, несмотря на бабушку за решеткой, которая ему даже пальцем погрозить оттуда не может, а когда выйдет, ей будет настолько не до меня, что известие о смерти потенциально полезного алхимика воспримет с философским равнодушием. Разумеется, так думает Живетьев. Но не всегда все складывается так, как хочется ему. Не в плане отношения к нему бабушки, а в плане моего желания умереть.

Вернулся проверяющий от училища с новым защитным артефактом, и курсант его сразу обрадовал:

— Мой тоже не в порядке.

— Да что это такое? С чего вдруг сразу две поломки?

— Может, в резонанс вошли?