— Нормально, Яночка, а что такое?

— Маша мне сказала, что тебя задержали, — выпалила она.

— С чего вдруг задержали? — удивился я.

— Мне откуда знать? Мне так Маша сказала.

— Я Маше пояснял, что еду по делу. И она должна была заметить, что меня никто не задерживал, в машину силком не засовывал, и вообще…

— Тогда хорошо, — успокоилась Мацийовская. — Просто сейчас всякие странности всплывают. Ходят слухи, что младшего княжича держат под домашним арестом.

Она сделала выразительную паузу, пришлось ее заполнить.

— Меня под арестом не держат, не волнуйся.

Она вздохнула и уже не так заинтересованно протараторила:

— Еще я тебе как староста сообщаю, что занятий завтра тоже не будет.

— Почему?

— Чтобы не было больших скоплений магов. Иначе жахнуть может неслабо. А в нашем случае еще и куча алхимии в воздух взлетит. Поэтому обзвонили старост, а старосты обзванивают своих одногруппников.

— Понял, завтра никуда не иду. Спасибо.

Она немного помолчала, а потом спросила:

— Илья, точно помощь не нужна?

— Точно. У меня все нормально. Относительно, конечно, но тем не менее.

— Относительно чего?

— Относительно состояния сытого и отдохнувшего студента, полностью готового к занятиям, — отрапортовал я. — По всем пунктам немного недостает, но некритично. Будет еще целый свободный завтрашний день, чтобы это исправить.

Мы попрощались, и я вспомнил, что у Вьюгиных нам так и не удалось перекусить, а в пространственном кармане у меня лежат бутерброды. Я сделал вид, что достал их из рюкзака, и протянул пару спутникам с вопросом:

— Будете?

— Будем, конечно, — воодушевился Греков. — Ты же не думаешь, что после того, как нас пытались накормить ядом у Вьюгиных, мы вообще откажемся от еды?

Теперь он держал руль одной рукой, а второй зажал бутерброд. На безопасность это почти не влияло, потому что дорога была на редкость пустынной. Все как будто притаились, ожидая окончания разборок в княжестве.

— Вкусно, — невнятно сказал Греков.

— Вкусно, — согласился Шелагин. — Хотя в колбасе есть что-то необычное.

— Она с добавлением изнаночного мяса.

— Это где у нас такими торгуют? — удивился Греков.

— Сам делаю. Не простаивать же коптильне?

— Логично, — согласился Греков. — А чего тебя вдруг на приготовление колбас потянуло?

— Кулинария тесно связана с алхимией. И вообще — интересно.

— Только колбасу делаешь? — заинтересовался Шелагин.

— Почему только колбасу? Все понемногу. Даже сидр поставили, но не пробовали пока.

— Сразу отвечаю: хотим, — внезапно заявил Греков. — Хотим снять пробу. Хоть сегодня. Особенно под такую колбаску. Ты же не последней нас кормил?

— Не боитесь отравиться?

— У меня при себе артефакт, определяющий яды. Так что отравиться точно не боимся, да, Саш?

— Не боимся, — согласился Шелагин. — Попробуем с удовольствием.

«Наши люди. — Песец обрадованно потер лапы. — К дегустации у нас все готово, а им нужно расслабление, как и тебе. Давай зови».

— Думаю, что пробу можно снимать хоть сегодня, — без особой охоты сказал я.

— Идеально, — обрадовался Греков. — Хотя бы этот день должен хорошо закончиться.

«А что может быть лучше, чем закончить его с бокалом сидра? А он знает толк в правильном подходе.»

Песец так радовался, как будто собирался напиваться сам. И наедаться: он тут же начал перечислять, что нужно подать на стол к сидру, чем занимался долго и с явным удовольствием.

Примерно на середине пути, но ближе к Верейску, нам встретилась машина дяди Володи. Мы ненадолго остановились и переговорили. Дядя Володя в основном слушал, молчал и страдальчески хмурился, а вот Елизавета Николаевна сказала все, что она думает и о тете Алле, и о Владике, которые сидели в одной из остановившихся за нами машин сопровождения, наверняка видели сейчас нас и давились ядом. Жаль, что собственным ядом отравиться невозможно, иначе бы довезли до Верейска два трупа. Возможно, это было не таким уж плохим вариантом: тетя Алла наверняка под клятвой и не сможет рассказать ничего важного, а Владика вряд ли кто посвящал в такие планы, потому что избыток чужой магии слишком сильно давил ему на мозги.

В результате приехали мы к нам домой, где пришлось успокаивать еще и Олега после пересказа случившегося. Это не получалось до тех пор, пока я не принес на дегустацию первые бутылки сидра. Устроились мы в беседке, для посиделок она подходила лучше всего. На кухне не получалось такой душевности почему-то. Даже кофе казался вкуснее рядом с бассейном. Что уж говорить про сидр, к которому я чего только из закусок не принес. В основном, холодных, чтобы не давать возможности заподозрить у нас стазисные хранилища.

Сидр пился легко и приятно, почти как яблочный сок, чем он, в сущности, и был. С каждым бокалом проблемы казались все мельче и дальше. И это не было следствием опьянения — сколько там в этом сидре градусов? Всего ничего. Это действовала сама атмосфера медитативного распития сидра под неспешные разговоры и хорошую закуску.

Уходило напряжение и из меня, и из остальных в нашей компании. Жизнь начинала играть красками, как пузырьки в бокале сидра, и приходило осознание того, что если живешь в постоянной погоне за чем-то или от чего-то, то многие важные вещи — друзья, семья, любовь — проходят мимо. А ведь именно они составляют основу жизни.

Наверное поэтому, ложась спать, я использовал модуль не с магией Металла третьего уровня, а с обучением игры на гитаре. Затмение какое-то нашло, не иначе.

Утром я все же первым делом сделал разминку и позавтракал, а уже потом пошел в ту комнату, которая с легкой дядиной руки теперь называлась «музыкальной». Инструмент в руки лег как родной, но на этом все родное закончилось. Оказалось, что мало вложить в голову знания, нужно еще наработать нужную моторику. После первой же попытки поиграть, пришел к выводу, что у Олега, по сравнению со мной, получалось очень даже неплохо. Хорошо, я звукоизоляцию не забыл поставить, а то дядя не сказал бы спасибо за такую побудку. Через полчаса, когда что-то начало получаться, гитару пришлось отставить, потому что зверски заболели пальцы. Песец сказал, что это нормально, пальцы постепенно привыкнут, а сейчас я могу воздействовать на себя регенерацией и продолжить. Регенерацию я использовал, но решил переключиться на другое, поскольку у меня были замочены шкуры с Изнанки, а вечно мокнуть они не могут. А у меня еще и мех обрабатывается, если, конечно, так можно назвать то, что я содрал с камнеплюя.

Первым делом, разумеется, я извлек кожу клювоголовой змеи, которую тщательно промыл десятью литрами тут же приготовленного зелья и просушил заклинанием. Результат получился предсказуемым, хотя были некоторые отличия кожи клювоголовой змеи с Изнанки второго уровня от кожи особи с Изнанки уровнем повыше: сама кожа чуть толще и размер куска побольше. Будучи на Изнанке, я внимания на это не обратил, а вот сейчас наглядно видно. Нужно будет это учитывать в работе и складывать кожу с разных Изнанок в разные стопки, чтобы не отражалось на качестве изделий.

Потом я перешел на новый для меня тип кожи — со слизня. Обработка там была та же, что и для клювоголовой змеи, а на выходе получилось нечто напоминавшее лайкру, только полупрозрачную. Тянулась она тоже прекрасно, нужно будет посмотреть, что получится, когда ляжет краска, и подумать, на что использовать. Пока идей не было.

Эту кожу я отложил и принялся готовить состав для обработки «меха», хотя уже успел заглянуть в бак со шкурами камнеплюя и очень засомневался, что из той серой слипшейся массы получится что-то пристойное. Жалко было потраченных ингредиентов, а сколько их еще придется потратить… Но нужно было довести дело до конца, чтобы раз и навсегда закрыть этот вопрос, а не бороться с сомнениями: вдруг получилось бы что-то интересное.

Так что шкуры я переложил в еще горячий раствор и принялся готовить второй, финальный, уже для промывки, в который пошел солидный набор ингредиентов, а с учетом нужного количества, получались слишком серьезные финансовые затраты. Я уже даже пожалел, что не ограничился одной шкурой для проверки — не так уж мне срочно был необходим свободный стазисный ларь.