— А что тебя вдруг потянуло? Ты же говорил, тебе алхимия нравится?

— Не стоит зацикливаться на чем-то одном.

— Не стоит разбрасываться. Думаешь, у тебя что-то получится без описаний артефактов и хорошего наставника? Ты даже работающий артефакт не сделаешь.

Я выудил зажигалку, которую зачем-то положил в карман, когда уходил из дома.

— Уже сделал. Вот образец.

Артефактор скептически взял, пощелкал и начал столь внимательно изучать, что я поневоле вспомнил Песца, тщательно все обнюхивающего. Наверное, это особый артефакторный прием…

— Интересная техника. Покрытие мне незнакомо. — Он поднял на меня глаза.

— Я же алхимик, — скромно намекнул я.

— Рецепт, конечно, не дашь?

— Ты его и не осилишь. Саму основу для покрытия могу продать.

— Интересное предложение. Я подумаю.

Он протянул мне зажигалку, но я отмахнулся.

— Оставь себе, а то забуду в куртке, посчитают, что я в нарушение артефакт пронес.

Нельзя сказать, что это был жест щедрости: по загоревшимся глазам артефактора я понял, что покрытие его заинтересовало, а если так, то я могу найти дополнительный интересный рынок сбыта: артефакты дорогие, и все составляющие тоже не из дешевых.

— Да вроде не особо придираются?..

— Мне прошлого раза на фехтовальных хватило. Теперь перестраховываюсь.

— Точно, тебя же княгиня хотела завалить. Почему, кстати?

— Личное, — коротко ответил я. — Ладно, пока. До встречи на поединке.

— До встречи, — согласился он и подбросил на руке мою зажигалку.

А что? Хорошее изделие, одно из последних, которые я делал, поэтому получилось оно практически идеальным. Даже Песец это признал, недовольно скривив морду, потому что ругать оказалось не за что.

Вернулся я к своим, но ненадолго, потому что в этот раз меня вызвали сразу же на первый бой. Идя к выходу и уже передав артефакты Олегу, я проверил Метки и несколько напрягся: Метка младшего княжича была уже в Верейске, более того — она сближалась с Меткой Живетьева. Хоть проси бой перенести, по причине необходимости подслушать разговор…

Оставалось надеяться, что ничего важного сказать не успеют до того, как бой закончится, не такой уж он и длинный. В этот раз противник мне достался поизобретательней, чем вчерашние: малое количество кругов компенсировал интересной техникой и многообразием приемов. После Полигона это все равно казалось детским садом, но я оценил и не стал парня обидно размазывать, притворился, что победа дается тяжело, буквально на пределе. Но проделал все так, что усомниться в моей победе было невозможно: и противнику приятно, и я свою истинную силу не показал.

Выйдя из Купола, сразу настроился на княжича. Слышно было действительно не очень хорошо, но, когда я подключил еще и Метку Живетьева, звук пошел куда более ясный, что не могло не радовать в отличие от темы, которую они обсуждали.

— Может сработать, — довольно сказал Живетьев. — Все же ты, Коль, светлая голова. До такого даже я додуматься не смог. Парни как раз у меня на Поводке.

«О, так он и менталом владеет в его чистом виде? — удивился Песец. — Потом поясню, не отвлекайся».

— Я прикинул, пока Сашки нет, можно все провернуть. И никто не подкопается. Идеально: вошел — и не вышел. Остальные бы тоже лучше не вышли. Кому нужны разбирательства?

— Как вариант… — задумался Живетьев. — Конечно, так безопасней, но я с таким трудом собирал эту группу, они все на меня жестко завязаны.

— Новых соберешь.

— Ритуал тяжеленький и дорогой.

— Ну прости. Мы слишком многим рискуем.

Олег вручил мне набор артефактов, я механически их надел, не переставая слушать. Кто-то хлопал по плечу, поздравляя, я в ответ улыбался, но не особо вслушивался в то, что мне говорят.

— Подумаю. Еще нужно согласие князя, он может не захотеть.

— А это уже наша с тобой задача. Наша — и Трефилова. Пусть отрабатывает.

Как я успел узнать, как раз Трефилов и был княжеским безопасником, отвечая за все подразделения. После того как я посчитал главным Грекова, я до конца выяснил все связи внутри княжества, во всяком случае поверхностные.

— Он нам предан, и чрезмерно засвечивать его не стоит.

— Да я сам поговорю. Вы меня только поддержите, и все. Сыграю радость от появления племянничка, и все такое. Поехали?

— Поехали.

В голосе Живетьева неожиданно проскочили совсем не свойственные ему чувства: похоже, сына он любит и старается сейчас не только ради княжества. Посмотрим, к чему приведут его старания. Дальше они засобирались, говоря совсем на другие темы, поэтому я разорвал один из каналов, продолжил слушать только Живетьева и включился в общую беседу. Правда, только односложными предложениями. И не только потому, что говорить не хотелось, но и потому, что восторженные девушки болтали так, что вставить даже слово в их разговор было затруднительно. Темников сочувствующе посмотрел, но сам и не подумал меня спасать. Федя так вообще ко мне пробиться не смог. Поневоле пожалеешь о вчерашнем дне, когда мы мирно сидели рядом и болтали, как в старые добрые времена.

«Ты обещал что-то пояснить», — напомнил я Песцу.

«Про Поводок-то? Ментальная техника с применением специальных веществ. Ставится закладка в мозг, дающая полное подчинение магу, который ее ставил. Во времена моего создания техника была запрещенной, но не утерянной, хотя и легко выявляемой. Если, разумеется, человек с Поводком был живой. По мертвому-то фиг чего скажешь».

«А для выявления нужен Ментал?»

«Не только. В Целительстве есть, должно быть в ДРД. Может, еще где в прикладных. Но на уровнях повыше, чем ты владеешь».

«Ты уверен, что это тот же Поводок, что и во времена твоего создания?»

«По контексту очень похоже. Лучше рассчитывать на самый плохой вариант».

«В моем случае хороших нет».

«Ну почему же? Без Поводка человека можно переубедить тем или иным способом. Поводок делает это невозможным».

Бои шли один за одним, и сразу под тремя куполами, поэтому скоро меня опять вызвали. Организовано было все очень грамотно: ни минуты задержки не было. Поэтому я рассчитывал, что мероприятие надолго не затянется. В коротких перерывах я смотрел чужие бои, слушал рассказы о них же, изучал таблицу, по которой выходило, что я лидирую. Но единственное, чего мне хотелось, — чтобы все это поскорее закончилось.

Олег старательно отслеживал мои уходы и возвращения, чтобы взять или вернуть защитные артефакты, а я никак не находил возможности ему сообщить, что пока бояться не стоит. А вот когда княжич переговорит с князем — тогда можно начинать.

Приезд княжича прошел незамеченным: провели его в закрытую комнату жюри к отцу, о чем я узнал только по Метке, да и то тогда, когда вышел с очередного боя.

— Он же победитель двух соревнований! — удачно имитируя восторженность голосом, говорил княжич. — Нельзя ему что-то обычное вручать. Это будет даже оскорбительно с нашей стороны, понимаешь?

— Коля, — мягко сказал Шелагин-старший, — мы не можем выделять отдельного участника только потому, что он наш родственник.

— Пап, мы же не потому выделяем, а потому что он — бесспорный победитель сразу в двух боевых дисциплинах. Поэтому и приз должен быть соответствующий. Ты что приготовил?

— Если он будет победителем, то стазисный контейнер. Маленький, разумеется.

— Почему маленький? Он же твой внук и мой племянник?

— Ты так этому рад? — недоверчиво спросил Шелагин.

Княжич полыхнул чистой злобой, но ответил светло и радостно:

— Конечно. Нас же совсем мало, а общая кровь очень много значит.

— И все же маленького стазисного контейнера будет достаточно. Это очень дорогой приз.

Я с ним был согласен: стоимость даже самого маленького стазисного контейнера зашкаливала за немыслимые пределы. Так что отказываться и не подумаю. Конечно, у меня были большие, но они реально слишком велики в некоторых случаях.

— А я вот узнал, что он хотел попасть в Прокол. Премируй его часовым походом с нашей лучшей группой, — предложил княжич. — Это тебе не так дорого будет стоить, зато ты покажешь свое отношение.