— Значит, пока кровопролития не было? — уточнила Симона. — Пока Высшие меряются… хм… возможностями. Вот только, боюсь, Амэй при любом раскладе останется в меньшинстве. Он один против Аскольда и Ольветта. Я не хочу, чтобы наши девочки сложили головы и крылья в битве, где исход заранее определен, и он не в их пользу.

— Расклад несколько иной, Симона, — проговорила Миранда, загадочно приподнимая брови. — Иначе я бы не пришла. Амэй против Аскольда. Ольветт мертв. Пал от руки Аскольда. Точнее, от действия его уничтожителя. Сейчас всё подается так, будто Ольвет совершил предательство. Аскольд из кожи вон лезет, чтобы протолкнуть эту версию. А заодно на Амэя ярлык предателя навесить. Но мы знаем правду. Два влиятельных мерзавца не поделили девушку из новобранцев. И дело кончилось тем, чем кончилось.

С каждым произнесенным Мирандой словом глаза Симоны открывались всё шире и шире.

— Стоп. Ольвет мертв? Убит Аскольдом? — переспросила она. Причем сделала это шепотом.

— Всё верно, — подтвердила Миранда. — Уничтожитель отнял жизнь одного Высшего, но со вторым не справился. Да-да, Аскольд и против Амэя пытался применить треклятый камушек. Но тот не выдержал нагрузку и рассыпался в прах. Аскольд перешел все границы, Симона. Если он победит в противостоянии с Амэем, боюсь, окончательно уверует в собственную исключительность и безнаказанность. Я не во всем была согласна с Амэем в прежнее времена. Но сейчас он предлагает новый порядок в Поднебесье. Не трех Высших старцев, решающих всё и за всех, а совет ангелов, в который войдет и наш представитель.

— Совет с самим Амэем во главе, я так понимаю? — усмехнулась Симона.

— Именно так, — кивнула Миранда. — Лично я не возражаю. В зверствах Амэй никогда замечен не был. В оргиях на этажах Высших не участвовал. А еще у него много соратников. Если мы с ними объединимся, большинство будет за нами. Остальным придется признать смену режима, и Аскольд падет. Если на чистоту, никто из ангелов не хочет биться друг с другом. Тем более за чужую власть. Но им нужна веская причина не вмешиваться. Наше объединение — это выход. Многие, увы, не подозревают, что и почему случилось с Ольветом. Сейчас правде мало кто поверит. Но в последствии она станет последним гвоздем в крышке гроба Аскольда. К тому же, у нас есть свидетели непотребства. Девушки, готовые говорить, если им гарантируют безопасность. Те, которых заставляли участвовать в вечеринках для избранных. Аскольд сгинет в капсуле. Но надо действовать сейчас. Иначе застрянет с этим мерзавцем на столетия.

— Напоминаю, Амэй тоже не может похвастаться кристально чистой репутацией, — Симона кивнула на меня.

Я и без того сидела, сжавшись. А теперь и вовсе захотелось уползти в темный угол и еще долго не казать носа.

Миранда сердито фыркнула.

— Меня не волнует его тайный роман с другим ангелом, если все происходило по обоюдному согласию.

— А если…

— Симона, хватит искать повод отсидеться в стороне. Мы все небезгрешны. Предлагаю не копаться в чужом грязном белье. Победитель всё равно — Аскольд. А Амэй… Он предлагает в будущем личную свободу для всех ангелов.

Симона засмеялась.

— Серьезно? Хочет разрешить заводить романы направо и налево? Кто-то, может, и возликует. Но в Поднебесье хватает и радикально настроенных ангелов.

— Поэтому Амэй предлагает возможность регистрировать браки. Это разрешение не на отношения со всеми подряд, а на создание законных и долговечных союзов.

— Похоже, у Высшего на кого-то большие планы, — Симона снова покосилась на меня.

А я аж кашлянула нервно.

Да, помнится, я сама предлагала Амэю дать ангелам свободу. Как ни крути, а у слуг Поднебесья остаются чувства. Да и людские потребности им не чужды. Но я никак не рассчитывала, что меня могут захотеть сделать законной женой. Симона права. Если Амэй встанет по главе совета и всего Поднебесья, он может продемонстрировать важность нововведения на собственном примере. И кто окажется партнером? Тут и к гадалке, вроде моей Эсмеральды, можно не ходить.

— Симона, хватит тянуть время. Мне нужен ответ, — потребовала Миранда. — Я и без тебя попробую уговорить дам выступить с Амэем единым фронтом. Но не уверена, что за мной пойдут все. А нам нужно нанести сокрушительный удар. Всем вместе. Решайся, ты вступаешь в борьбу за будущее или будешь и дальше сидеть в этом баре, делая вид, что тебя всё устраивает.

Симона молчала, что-то взвешивая в уме. Видимо, собственные потери и приобретения при разных раскладах.

— Возвращайся в Поднебесье, — велела она Миранде. — А я чуток задержусь. Нужно решить один вопрос.

— Значит, ты с нами? — спросила та, щурясь. Что-то в словах приятельницы ее насторожило.

— Это решится в течение нескольких минут, — ответила Симона загадочно. А едва Матильда растворилась в воздухе, повернулась ко мне. — Нужно кое-что обсудить, подружка Высшего.

— Я не его…

— А ну цыц! — прикрикнула Симона, пользуясь, что нас никто в баре не видит. Она давно отвела людям глаза. — Буду называть тебя так, как сочту нужным, девочка. Ты здесь незаконно. Поэтому веди себя скромно, если не хочешь проблем. Особенно таких, которые приведут тебя в капсулу. Уяснила?

Я кивнула, хотя язык чесался съязвить. Но я понимала, сейчас решается судьба и тех, кто мне дорог, и Поднебесья. Нужно перетерпеть чужое пренебрежение, и все мы окажемся в выигрыше.

— А теперь отвечай на мои вопросы, и не только посмей лгать или увиливать, — продолжила Симона жестко. — Что Амэй сделал с Галой? Я знаю, он замешан в ее исчезновении. Не знаю, как, но точно замешан. Я поняла это во время нашего недавнего общения втроем.

Я поморщилась, чувствуя себя загнанной в ловушку.

— Говори, Лора! Гала мертва?

— Я… Амэй… он…

Я закрыла лицо руками, осознавая, что вопрос принципиальный. Пока Симона считает, что Высший поспособствовал исчезновению лучшей подруги, ни за что не встанет на его сторону. Даже ради Поднебесья и всех его обитателей. Пусть всё горит синим пламенем. У Симоны есть бар. Она сможет довольствоваться малым.

— Ты ошибаешься, — проговорила я, наконец, посмотрев ей в глаза. — Амэй и пальцем Галу не трогал.

— Лжешь!

— Клянусь жизнью Сары! — выпалила я. — Амэй непричастен.

У Симона аж рот приоткрылся от удивления, когда я принесла та-акую клятву.

— Но Амэю точно что-то известно. Как и тебе, — проговорила она жестко.

Ее руки дернулись. Она чуть было не схватила меня за ворот туники, но удержалась в последний момент.

— Хорошо, — я поморщилась. — Амэй знает, где Гала. Но пока ему не до нее. Да и не очень понятно, как с ней быть, учитывая, что… — я запнулась.

— Гала жива? — выдохнула Симона.

— Да. Должна быть жива. Что? Не надо так на меня смотреть. Всё случайно вышло. Эта ненормальная напала на меня в комнате перехода. Из-за моего клиента и змееводов. Никто не заставлял ее толкать меня в дверь мертвого Мира. Для меня-то она — всё ещё дверь, а не камень. Ну и… мы вывалились. Вместе. Да, я сбежала. Оставила Галу сидеть на платформе, а выход закрылся для нее намертво. А что я должны была делать, по-твоему? Дома маскировка не работает, Гала меня узнала. И вообще, ей полезно посидеть в Мире, который сама уничтожила. Там не шибко весело! Пусть полюбуется на разрушающиеся здания, мертвые леса и серую вездесущую пыль, оставшуюся от тел!

Симона бледнела с каждым моим словом. Медленно опустилась на стул. Закрыла глаза. Потом открыла.

— Так значит, Мир Ветров и Радуг еще существует? — спросила хрипло.

— Да. Дверь открывается только Амэю и мне. В Поднебесье мы единственные родом оттуда.

— И Гала…

— Думаю, что она цела. Ангелу не нужны ни еда, ни вода. С ума от одиночества она тоже вряд ли сойдет. Это же Гала. Да и времени прошло немного.

Симона покачала головой.

— Ну и наворотила ты дел, девочка, — проговорила она строго, но я видела на ее лице облегчение. Весть о том, что Гала не уничтожена, меняло для Симоны многое.