— Хорошо, — согласилась я на предложение, позволив парню вновь приложиться к руке.

— Тогда завтра в семь. В баре «Прибежище ангела».

— Кого⁈ — я покачнулась.

Подвёл треклятый каблук, поехал по полу. Но я вовремя схватилась за Сэма, закрепив нашу договоренность нечаянным объятием.

— Это название бара, — проворковал он на ухо, прежде чем я успела отстраниться. — Тихое, уютное местечко. Вам понравится.

Я оскалилась в улыбке, которую никому бы не пришло в голову назвать приветливой. Но парня она устроила. Ох, может, стоит уменьшить мощь кнопки «обаяния»? Ещё чуть-чуть, и бедолага при виде меня начнёт слюни пускать. Что до названия бара, ничего особенного я не увидела. Люди часто выдумывают мифических существ и иногда попадают в точку.

Вернув естественный облик, я не придумала занятия интереснее, как отправиться к Матильде. Гадалка в наблюдении пока не нуждалась, Гай, судя по показаниям браслета, тоже. Тайрус оказался прав, нынешнее прибежище поросенка было не просто дырой, а самой главной дырой во вселенной. Заброшенное здание с пылью на полу и облупившейся краской на стенах навевало тоску. Странно, что трусишка Гай не боялся находиться внутри. Люди считают, что в таких домах водятся привидения.

Состояние Матильды оставалось прежним. Стабильно-удручающим. Я встала возле кровати, разглядывая бледно-серое лицо спасенной девушки. Ни кровинки, ни намёка на выздоровление. Светлые волосы лежали на подушке ореолом. Я с трудом поборола желание провести по ним пальцами. Бедняжка вновь напомнила мне Сару, которую нынешняя я не знала.

— Кто же ты? — шепнули губы.

В палату заглянула медсестра в обтягивающей полную фигуру белой униформе. Прошла мимо меня, и тоже застыла у кровати. Постояла с полминуты, хмуря брови. И вдруг сделала нечто странное. Наклонилась к Матильде и приподняла прядь волос, словно пыталась разглядеть что-то в ухе. Наверное, действие женщины должно было меня насторожить. Но Мир Грез и Обманов уже расставил сети для ангела, способного спать. Да и браслет не «почувствовал» опасности.

Я с трудом добралась до подоконника и свернулась клубочком, как кошка. На веки давили невидимые пальцы. Глаза податливо закрылись, и разум отправился туда, где больше не было места ни людям, ни слугам Поднебесья.

Сон перенес меня в комнату на верхнем этаже дома-колпака в родном Мире. В гостиную, где когда-то устраивали приёмы. Я стояла напротив нашего с сестрой портрета. Но не пыльного и потускневшего от времени, а нового с яркими красками, благодаря которым моё лицо выглядело отражением, а Сара казалась живой, вот-вот заговорит.

— Вздорная девчонка, — неприязненно произнёс женский голос.

Вздрогнув, я огляделась, но комната была пуста.

— Кто здесь? — спросила я шепотом, уверенная, что ни мужа, ни детей нет дома.

Сердце забилось сильнее. Раньше я не верила в призраков. Но уже не впервые ощущала чужое присутствие. В прошлый раз кто-то невидимый и злой заговорил со мной на балконе после ссоры с сестрой. Но тогда я слышала мужской голос.

— Отвечайте сейчас же! Я знаю, что вы здесь! — приказ прозвучал грозно, хотя страшно было до жути, хотелось броситься наутёк и спрятаться в шкафу или под кроватью.

— Ты чувствуешь меня? — удивленно спросила неизвестная женщина.

— Кто вы? — я продолжала оглядываться, пытаясь определить, откуда идёт голос. Казалось, он звучит одновременно по всей комнате.

— Ты не поймешь. И не поверишь, — оповестила незнакомка снисходительно. — Ты всего лишь человек, Лора. Пусть и не совсем обычный.

— Чего вы хотите? — спрашивать было страшно, но неведение пугало сильнее.

— О! — женщина засмеялась. — Хочу, чтобы твоя сестра умерла. Но это не в моей власти. У меня нет права распоряжаться её судьбой.

По телу прошла волна жара. Ярость и желание сворачивать горы накрыли с головой. Так было всегда, когда близняшке грозила беда. Я готова была расшибиться в лепешку ради её безопасности. Сестре же было наплевать, когда помощь требовалась мне.

— Не смейте приближаться к Саре! Иначе… — я осеклась. Любая угроза в адрес невидимки прозвучала бы в лучшем случае по-детски.

— И не собиралась. Но с ней есть некто, кому находиться не положено. Её мужчина. Он не принадлежит твоей сестре. Как и она ему.

— Вы пришли за ним? — спросила я почти благоговейно.

У меня самой чесались руки избавиться от Феликса. С ним Сара стала сама не своя. До него никому не удавалось управлять ею, навязывать собственные желания. Даже когда она влюблялась, всё равно вила из мужчин веревки, подчиняла объект обожания своей власти. С Феликсом всё было иначе. Он диктовал условия, она превращалась в послушную куклу, и меня это пугало. Сестра казалась не влюбленной, а сломанной.

— За ним? — переспросила женщина, усмехнувшись. — Нет. Я могу разлучить его с Сарой. Но это будет стоит ему… э-э-э… жизни. А он нужен кое-кому живым. Зато ты можешь вбить клин между ними.

Я замотала головой, глядя на нарисованную сестру. Самоуверенную и властную.

— Нет. Сара не слушает меня.

Незнакомка расхохоталась.

— Перестань, Лора. Ты единственная, кого она слушает. Постарайся достучаться до неё. Иначе добром это не кончится. Ни для кого из вас.

Её смех становился всё громче, заглушая остальные звуки.

В ушах зазвенело, и я открыла глаза в палате Матильды.

Сначала я подумала, что сон продолжается, перейдя на новый уровень. Картина предстала странная. Над кроватью подопечной зависла фигура в чёрной толстовке с капюшоном. Ладони, обтянутые перчатками, прижимали к лицу девушки подушку.

— О, Небо и Миры!

До меня дошло, что всё по-настоящему. Матильду пытаются убить, а я сижу, как распоследняя клуша, не замечая, что кнопка клиентки на браслете пылает яростным огнем. Я слетела с подоконника, больше походя на мифического демона, нежели на ангела. Схватила преступника за плечи и отшвырнула прочь. Он врезался в стену, ловко вскочил и принял боевую стойку.

Это был парень лет двадцати трёх. Капюшон слетел с головы, и я увидела бритый гладенький череп. Затравленно глянули блекло-серые глаза. Не столь юные, как ожидалось. В них помимо растерянности, сквозила звериная настороженность. Парень озирался, не понимая, кто на него напал. Не увидев противника, снова бросился к Матильде.

Я издала боевой клич (увы, неуслышанный преступником) и снова ринулась в бой. Вырвала из рук негодяя подушку и принялась молотить, куда придется. Со стороны картина получилась жуткая. Нападение невидимки, не иначе! Не случайно медсестры переполошились, когда парень с воплями выскочил в коридор, подгоняемый взбесившейся постельной принадлежностью. Об осторожности я в момент праведного гнева подумать не потрудилась. Лупила преступника от всей ангельской души!

…Час спустя, стоя перед злющим-презлющим Ллойдом в опустевшем больничном коридоре, я понятия не имела, как объяснить безрассудный поступок. Позади у стены сидел Тайрус, но приходить на помощь не собирался. Зловредно предоставил отдуваться самой. Вот я и отдувалась. Как могла.

— Он же убийца. В смысле, не состоявшийся. Я пыталась его задержать.

— Подушкой? — яростно прошипел Ллойд, постаравшись не сильно исказить слащавые черты лица.

— Ну… — протянула я, изображая невинность. — Надо же было его чем-то оглушить. Он добровольно не сдавался.

Тайрус недовольно крякнул, Ллойд побагровел.

— На глазах у людей⁈ — загремел он не хуже Аскольда. — С чего ты вообще взяла, что имеешь право останавливать жителей этого мира⁈

— Я защищала клиентку.

— Это не оправдание!

Ллойд был прав. Несомненно. Нельзя было гнаться за парнем по коридору и колошматить подушкой при медсестрах. Следовало остановиться. Но тогда бы мерзавца не поймала охрана больницы, не повязала бы, и не передала тепленьким стражам порядка.

— Я совершила ошибку. Простите.

О! Кто бы знал, скольких усилий стоило произнести эти слова. Под Тайрусом от неожиданности угрожающе скрипнул стул. Ллойд опешил, впился цепким взглядом в моё лицо, выискивая признаки притворства. И не нашёл. Сплюнул на пол и зашагал к распахнутому настежь окну.