Мысли парня были заняты историей, которую он только что прочёл. Она повествовала о древнем друиде, который был священником в небольшом селении. В той деревеньке кроме него жило ещё несколько друидов. Те пытались создать мирное сообщество, где обычные люди и друиды смогли бы жить в мире, а герой легенды, священник, постепенно подготавливал умы ничего не подозревающих жителей деревни к тому, что существуют люди со способностями, недоступными простым обывателям. Однако, когда уже казалось, что ничего не может пойти не так, в селение нагрянула инквизиция, целый отряд вооружённых солдат, ведомых несколькими рыцарями-фанатиками. В итоге все обычные люди в деревне были признаны еретиками и убиты, а друиды, хоть и спаслись, но более не могли показаться на глаза обычным людям и также вскоре по разным причинам погибли. Герой же истории, священник, пытаясь защитить своих прихожан, пожертвовал своей жизнью. Он мог использовать свои силы, дабы убить всех солдат на месте, но предпочёл не делать этого и продемонстрировать свои мирные намерения. Впрочем, это было бесполезно – лидер карательного отряда пронзил его грудь своим мечом, так и не поняв благородных намерений друида. Или же не пожелав понять…

-Ну и мораль у этой сказочки, - поморщился Всеволод, поднимаясь на ноги.

Будь он на месте того священника, он не стал бы впустую жертвовать своей жизнью. Так как бы он разрешил эту ситуацию? Всеволод не имел ни малейшего понятия. Возможно, на месте он смог бы что-нибудь придумать… Ведь из любой, даже самой на первый взгляд безвыходной ситуации есть выход. Надо просто немного подумать.

Собственно, эту мысль Фенг и пытался втолковать Всеволоду и остальным последние две с половиной недели. А чтобы они были способны быстрее находить этот выход, рыжеволосый мужчина обязал их изучать записанные на страницах чародейских исторических книг судьбы друидов древности и учиться на их ошибках. Кроме того, после каждой прочитанной легенды необходимо было кратко пересказать Фенгу её суть и объяснить, как герою истории не следовало поступать и что надо было сделать, дабы избежать совершённой им ошибки.

Фенг был крайне притязательным учителем. Когда речь заходила о древних чародейских легендах, его глаза загорались одухотворённым пламенем, по мнению Евы, несколько пугающим. Было ясно, что изучение истории рыжеволосый мужчина любил так же сильно, как сражения и выпивку. Фенг, как оказалось, был жутким пьяницей, чьё состояние за день менялось от излишне весёлого и панибратского до изнеможённого жуткой головной болью.

Откуда же он брал выпивку? Фенг всегда носил с собой огромную деревянную кружку, похожую скорее на маленькую бочку, которая на самом деле была чародейским артефактом. Стоило лишь пожелать, и она наполнялась любым спиртным напитком высочайшего качества.

Впрочем, будучи хоть вусмерть пьяным, Фенг никогда не терял своей страсти к историческим книгам. Когда речь заходила о легендах, его сознание прояснялось до такой степени, что он был готов сам в деталях поведать, как можно было бы избежать всех чародейских конфликтов, начиная от простых потасовок в какой-нибудь захолустной забегаловке и заканчивая такими масштабными противостояниями, как многовековая война «зелёных» и «звериных» друидов.

Если же речь заходила о легендах, связанных с последним упомянутым конфликтом, то Фенг преображался. Его голос становился гулок и грозен, а глаза начинали метать искры. Потрясая кулаком, рыжеволосый мужчина негодующим голосом в мельчайших подробностях описывал грехи каждого хоть сколько-либо известного участника конфликта и заявлял, что на его месте ни за что бы не допустил столь глупых ошибок. Фенг был ярым противником войны между «зелёными» и «звериными» друидами, и не симпатизировал ни одной из сторон.

«…Пускай «звериные» друиды и были зачинщиками конфликта, но «зелёные» множество раз могли его прекратить. Если бы не их гордость, доходящая до абсурда, в особенности заносчивость их самопровозглашённой Королевы, война могла бы закончиться много веков назад!..»

Улыбнувшись при мысли о Фенге, красноречиво и воодушевлённо критикующем героев древних легенд, Всеволод бросил прощальный взгляд на водоём и направился в сторону поселения.

Крыши хижин деревни были скрыты за раскидистыми кронами тропических деревьев, оплетённых разнообразными лианами и покрытых мягкими моховыми подушками и колкими веточками лишайников. Бревенчатые стены хижин ещё не показались из-за стволов деревьев, как Всеволод услышал, что его кто-то окрикнул. Остановившись, он обернулся и заметил стоящего неподалёку Кадира.

-Уже проснулся? – голос смуглокожего мужчины был как всегда невозмутим, а взгляд – холоден и суров.

-Ага, - кивнул парень. – Сегодня, как всегда, наловить рыбы?

-Мы будем благодарны, - лаконично ответил Кадир. – Я вместе с частью воинов сегодня ухожу патрулировать коридоры. Пожалуйста, помоги тем, кто останется в деревне, нарубить дров для костра.

-Конечно! – улыбнулся Всеволод.

-Тогда иди, - сказал мужчина. – Всё сделаешь – можешь забрать сорок монет вместо обычных двадцати.

-Спасибо! – парень махнул Кадиру рукой на прощание и продолжил свой путь в сторону деревни.

Медные монеты были местной валютой. На самом деле они являлись обычными небольшими шестерёнками, оставшимися от поверженных муравьёв. Со временем медь портилась, покрываясь зелёным налётом. От таких монет избавлялись и заменяли на новые, добытые воинами во время патрулирования коридоров.

Жители деревни обладали в общем примерно тысячью монет, и их круговорот никогда не превращался. Монеты тратились на еду и прочие услуги вроде помощи в восстановлении повреждённой после сильного ночного дождя крыши, а получались за выполнение разного рода полезных работ.

Большей частью монет обладал староста деревни, которым являлся на данный момент Кадир. Староста обязан был следить за круговоротом монет и честностью сделок. Впрочем, в столь небольшой общине случаев грабежа или вымогательства денег попросту не могло быть – преступник находился практически сразу же. А наказание за подобного рода деятельность было суровым – изгнание из деревни, что было практически равнозначно смертному приговору.

Так что за исключением особых случаев выполнившие общественно полезные работы жители поселения могли просто зайти в хижину Кадира и забрать из большого деревянного сундука, всегда открытого, необходимое число монет-шестерёнок.

Всеволоду было по душе местное сообщество, построенное на всеобщем доверии. Если бы не законы поселения, запрещающие даже думать о попытке покинуть этаж, а также постоянный страх перед вторжением механических чудовищ, парень мог бы с уверенностью заявить, что жители деревни существуют в настоящей утопии.

Деревья расступились, и Всеволод вышел на поляну, где располагалась деревня. Сейчас, в столь ранний час, большинство жителей поселения всё ещё спали. Несмотря на это, несколько воинов, скорее всего, не спавших всю ночь, неподвижно стояли около костра в центре деревни, время от времени оглядываясь по сторонам. Парень уже успел познакомиться со всеми жителями деревни – и с теми, кто в данный момент защищал сон своих соплеменников.

-Всеволод? – удивлённо проговорил парень чуть постарше Всеволода, с тёмно-русыми волосами, одетый в накидку, сшитую из лоскутов, и опирающийся на копьё с острым медным наконечником. – Ты тут откуда?

-Уве, - сердито обратился к русоволосому юноше мужчина пятидесяти лет, чьи чёрные волосы уже тронула седина. – Какая у тебя задача? Следить за теми, кто пытается пробраться на территорию поселения, и теми, кто её покидает! Неужели ты задремал на посту?!

-Да что ты, дядюшка Петтер! – Уве улыбнулся, виновато почесав затылок. – Ладно, признаю, моя оплошность…

-Оплошность? – прорычал мужчина, сжимая внушительных размеров кулаки. – Благодаря нам, воинам, остальные жители могут спокойно спать по ночам! Как ты думаешь, смогли бы они уснуть, если бы знали, что их охраняет такой бездарь, как ты?