– Ты наелась? – спросил Кирилл.
– Да…
– Идешь к Стасу? В приставку поиграем.
– Вряд ли ее заинтересует игра про футбол, – поморщился Хранитель.
– Я спать пойду, – кивнула Алиса. – Устала…
Они проводили ее до двери в квартиру, пожелали спокойной ночи и тут же ретировались.
Переодевшись, Алиса залезла под одеяло. Хотела обдумать слова Стаса в тишине, но сон схватил ее и утащил в темноту, стоило голове коснуться подушки.
Через несколько часов она проснулась со стойким ощущением, что ее кто-то зовет. Сначала решила, что приснилось, перевернулась на другой бок.
«Помогите! Прошу вас! Кто-нибудь!»
Это был не сон. Алиса открыла глаза, уставилась в белоснежную спинку дивана.
«Помогите!»
Она поднесла ладони к лицу и в тусклом свете фонаря пересчитала пальцы. Мама научила ее так делать, когда в детстве снились кошмары, и Алиса по несколько раз просыпалась во сне. Тогда же мама научила ее вырывать себя из сна.
В полудреме Алиса поднялась с постели, переоделась в платье. Движения давались с невероятным трудом, тело не слушалось. У себя в голове она торопилась, как никогда, в реальности же руки и ноги поднимались медленно, как у черепахи.
Половина второго ночи. Она не выспалась. Мышцы гудели после целого дня на ногах. Сознание дрейфовало на грани сна, проваливалось в черноту. Алиса несколько раз поймала неясные обрывки сновидений.
«Умоляю! Спасите! Я не хочу умирать!» – ледяной крик вырвал ее из полудремы.
Алиса вздрогнула, поморгала, влезла босыми ногами в кроссовки и вышла из квартиры, забыв закрыть дверь. Решила не возвращаться. Сознание нырнуло в сон, в глазах потемнело. Алиса схватилась за перила, едва не покатившись со ступеней.
Звуки шагов были слишком тихие. Она остановилась, пересчитала пальцы, ущипнула себя за руку. Не спит. Испугавшись, что начала глохнуть, громко топнула ногой. Эхо гулко взвилось к потолку.
– Тише ты! – прошипела она, сжала пальцами подозрительно мягкие перила, пошла вниз.
Вышла во двор, борясь с сонным головокружением, добралась до конца дома и застыла, схватившись за мягкий кирпичный угол. Кирилл запретил ходить ей одной. А где Кирилл? Был у Стаса. Или спит уже? Если она вернется, успеют ли они? А вдруг не успеют? Еще бы проснуться… Если Алиса споткнется и упадет, то уснет прямо на грязном асфальте.
«Помоги!» – голос вырвал ее из рассуждений.
«Где ты?»
«Дом через дорогу! Спаси!»
Рядом. Прямо напротив Хранилища. Кто-нибудь увидит ее в окно.
Алиса спотыкалась, но упорно шла вперед, злилась на свою нерасторопность, снова и снова проваливаясь в черноту. Перешла пустую дорогу, огляделась. Картинка плыла перед глазами.
«Где ты?»
«Смотри перед собой»
Сфокусировала взгляд нечеловеческим усилием. Словно пьяная.
Вздрогнула. Волна ужаса прокатилась по спине.
Перед ней на асфальте лежала девушка, выгнув руки и ноги под неестественным углом, голова повернута, глаза открыты, безразлично смотрят прямо на Алису.
Она проснулась на мгновение. На краткий миг, и снова провалилась в черное ничто. Исчезли ужас, страх и необходимость сбежать.
«Ты же… погибла… зачем зовешь на помощь?»
«Я не погибла!»
Теория из книги, жестоко раскритикованной Гришей, гласила, что нужно заставить душу посмотреть на свое тело. Но Алиса не знала, как это сделать…
«Подожди, я схожу за кем-нибудь, кто поможет тебе»
«Я жива!»
«Я позову на помощь»
«Нет, погоди! Стой! Останься. Мне страшно… Почему ты не пришла раньше?»
Алиса пыталась разорвать контакт. Но душа словно удерживала связь против воли.
«Я пришла к тебе, как только ты позвала»
Она сделала еще одно усилие, пытаясь вырвать себя из этого разговора, но была намертво прикована к душе. Страх зажегся в груди пугливым огоньком.
«Я звала тебя! Когда стояла на седьмом этаже!»
Она хотела поднять голову, но тело не слушалось. Сознание проваливалось в сон, выныривало и тонуло снова. Тело била мелкая дрожь.
«Тебя убили?»
Душа прилипла к ней, как пиявка, не давая порвать контакт.
«Я сама себя убила!»
Алиса вздрогнула и резко проснулась. Навалился звук ночного города, проступили краски, вспыхнул свет.
«Поняла, да? – рассмеялась душа. – Я завала тебя спасти меня… от меня!»
Ледяной смех вспорол влажный ночной воздух, разметав остатки сна. По коже прокатилась волна животного ужаса. Алиса хотела бы, чтобы в глазах потемнело. Но она видела картинку четко до боли. Черный асфальт, девушка, ее стеклянные глаза, кровь, отражающая свет фонарей.
«Ты говоришь, что убила себя… а теперь, что жива…»
«А я жива! Жива! Ты! Это ты виновата в моей смерти!»
«Но ты же… не жива!»
«Тело мертво! А это ты виновата!»
Удар по спине. По плечу. Щит. Она не поставила щит. Грудь сдавило до боли, дыхание сперло. Черные силуэты в балахонах вышли из тени. Кол в окровавленной груди. Алиса машинально опустила глаза и не смогла вскрикнуть от ужаса. Это из ее груди торчал кол, расползалось алое пятно. Силуэты ожили, потянули кривые лапы. Дыхание срывалось, хрипело, смешиваясь с всхлипами.
«Убийца! Убила меня! Ты!»
Леденящий душу смех пронзил насквозь.
«Я замуж собиралась! А ты убила!»
«Я не убивала тебя!»
Удар в грудь. Прямой и сильный. Холод разливался в душе, сжигая надежду. Острая, невыносимая боль.
«Заставила меня спрыгнуть! Я звала тебя! Просила о помощи! Ты заставила меня!»
Лучше бы она спала. Проваливалась в черноту и отключалась. Алиса соображала так ясно, как не соображала никогда. Она была вся в центре этого крика. И мир не существовал за его пределами.
Попыталась отойти, подвернула ногу и рухнула на колени, сдирая их в кровь. Удар по спине. Стеклянные глаза девушки смотрят в самую душу. Слишком близко. Пальцы пачкаются в холодной крови.
«Не спрячешься!»
«Возвращайся домой!»
Ее трясет. Сжимается желудок. Пустой взгляд. Девушка смотрит на нее. Безразлично. Долго…
«У меня нет дома! А у тебя есть! Я заберу твой дом! Заберу твою душу!»
Взвыла сирена, ввинчиваясь в мозг раскаленной иглой. Алиса согнулась пополам, зажала уши. Сирена сорвалась на душераздирающий крик, сменилась смехом.
Сознание поплыло, проваливаясь в черноту. Стеклянные глаза девушки не отпускали, не давали сорваться в бездну.
Смерть. Смерть шла за ней. Черные тени вокруг – ее слуги. Они ждут, поднимают лапы в приветствии.
«Я приказываю разорвать контакт!»
«Здесь нет твоей воли! Это я решаю, когда разорвать контакт!» – взвыла душа.
Крик. Мышцы свело от этого крика. Грудь болела от рваного дыхания.
Стало невыносимо холодно. Она сдастся. Упадет в обморок. Предел. Вот где ее предел. Еще немного, и бороться она не сможет. И не будет. Стеклянные глаза не отпускают, не дают провалиться в бездну.
– Отпусти!
«Говори со мной!»
– Отпусти меня!
Кто-то звал ее. По имени. Смерть. Это была смерть. Если она обернется, все кончится.
«Слушай меня! Ты пожалеешь о том, что сделала! И сам ад покажется тебе раем!»
Голоса. Они кричали одновременно. Сотня. Тысяча голосов. Силы кончились. Тело трясло как в лихорадке, слезы катились по щекам. Она держалась каким-то нечеловеческим усилием. Тем, которое делаешь, когда сил уже нет. Последний рывок. Слепая вера. Страх.
Под ногами распахнулась бездна. Еще мгновение. Перестать смотреть в безразличные глаза, тогда соврется.
– Не убивай меня… пожалуйста… не надо…
Кто-то крикнул, позвал ее.
Поставь защиту!
Защиту. Алиса схватилась за голос, звавший ее по имени. Вызвать щит. Вызвать…
«Он не спасет тебя!»
Он. Кто он? Бездна захлопнулась. Огненно-красная завеса закрыла ее, разрывая контакт. Тишина ударила по ушам.
«Пошла прочь! Здесь нет твоей власти!» – мужской твердый голос ворвался в контакт.
Душа взвизгнула, ударилась о спасительную завесу. Защита была настолько сильной, что черный сгусток отлетел, зашипел, крутанулся и вдруг исчез.
