У выхода из дома Артур распахнул шкаф, достал клетчатый плед и накинул Алисе на плечи, пригласил во двор.

Дождь прекратился, по небу неслись обрывки туч, сквозь которые проглядывали пятна алого заката. Ветер улегся в кронах умытых водой деревьев.

Артур закурил, сунул руки в карманы, зажав сигарету зубами, покачался на пятках. Алиса не была уверена, что стоит говорить, да и не знала, о чем. Просто наблюдала, как зеленый лист кружит в черной луже.

– Устала? – наконец спросил Артур.

– Ужасно, – призналась Алиса. – Как будто мы встретились неделю назад, а не утром.

Он усмехнулся, покачав головой. А на нее навалилась усталость. Вдруг здесь, в тишине мокрого двора, рядом с ним, тело позволило себе расслабиться и попросить отдыха.

– Я тебе всегда помогу, – вдруг произнес Артур, не глядя на нее. – Не бойся спрашивать ни о чем меня или Рому, Гришу, Тимура… с Кристиной тебя попозже познакомлю.

– Кирилл так плох?

Между ними повисла напряженная пауза.

– Надо сказать, он действительно хороший Хранитель, – Артур задумчиво посмотрел вглубь двора, нахмурив черные брови. – Сильный и опытный…

– Но?

Он молча жевал фильтр от сигареты. Черные как смоль волосы спадали на лоб, а пронзительно голубые глаза блуждали по скамьям и деревьям.

– Без «но», – наконец ответил он. – Просто. Хороший Хранитель. Может быть, друг. В конце концов, у него же есть друзья…

Алиса смотрела на его профиль с острыми чертами так, словно близкие люди сдавали ее в руки маньяка. У Артура ходили желваки.

– Вы из-за его отца поругались, да? – решилась спросить она.

– И из-за моего тоже.

Он замолчал. Алису грызло любопытство. Так и подмывало надавить на Артура, чтобы он рассказал ей все. Никто толком не говорил, почему два лучших друга стали злейшими врагами.

– Так… что случилось?

Артур прищурился и покосился на нее.

– Вообще, я не должен тебе рассказывать, ты же его ученица.

– Но все же…

– Кирилл считает, что мой отец посадил дядю Колю в тюрьму и ничего не делает, чтобы вытащить.

Алиса вздохнула. Это она и так знает. Что Александр и ее мама участвовали в этом процессе, потому что отца Кирилла обвинили в убийстве.

– А что было на самом деле? – спросила она осторожно.

– Дядя Коля виноват сам во всем, что случилось, – кивнул Артур и снова замолчал.

Алиса переступила с ноги на ногу, не решаясь задавать вопросы дальше. Она прекрасно понимала, когда собеседник не настроен продолжать разговор.

– Боишься? – вдруг спросил Артур, а в его глазах сверкнул озорной огонек.

– Не боюсь, – покачала головой Алиса. – Просто времени потеряно… много…

– Это неважно. Все зависит от намерения и старания.

Алиса тяжко вздохнула, покачав головой. Легко говорить, когда тебя учили с пеленок.

– Мы не дружили с Кириллом… – проговорила она.

– Ему уже не десять, – возразил Артур. – Но если он будет тебя обижать, говори мне, хорошо?

Алиса хотела закатить глаза, но лишь поджала губы и кивнула.

– Ты подозрительно молчалива, – сообщила мама, когда они возвращались домой после ужина.

– Такая каша в голове, – призналась Алиса устало. – Не знаю, с чего начать…

– С чего угодно.

– Ты переедешь со мной? Дар открылся, ты можешь вернуться домой.

Мама поджала губы, глядя под ноги. Раньше, когда Александр уговаривал их вернуться в Хранилище, она всегда отвечала, что не хочет мучить Алису. Думала, жизнь рядом с Хранителями будет давить на дочь.

– Нет, – наконец ответила мама. – Я не хочу. Знаю, что тебе трудно понять меня. Я с детства посвящала себя только Хранилищу. Если я вернусь, то не смогу быть просто рядовой. Меня снова потянет решать, помогать Саше, ездить в Совет. Я знаю. И не хочу этого. Хочу покоя.

– Это из-за папы…

– И из-за папы, – кивнула мама. – Он был для Хранилища всем. Только сегодня мне трижды напомнили об этом. А я не хочу, чтобы это происходило каждый день.

– Мам, а кто был твоим наставником?

– У меня не было наставников, – улыбнулась мама. – Сразу напарник.

Саша сидел на дальней скамье в конце двора и наблюдал за студентами колледжа, галдевшими по ту сторону забора. Жаркий полдень плавил асфальт, ветер спал в кронах молодых кленов, нежно поглаживая сочные зеленые листья. Кирпичная пятиэтажка сонно смотрела на двор выкрашенными белоснежными рамами окон.

На соседней скамье хихикали девушки, склонившись над книгой и делая вид, что читают. Они поглядывали в сторону Кости и Коли, которые подбирали музыку на гитаре. Костя написал стихи и попросил друга помочь сочинить музыку. Он торопился, нервничал и подгонял Колю. Через месяц на посвящении к ним в Хранилище переведется возлюбленная Кости, Ира. Она подала прошение два месяца назад, но у них вышел большой скандал с главой, а потом Ира получала твердый отказ, пока не вмешался Сашин отец. Михаил, глава Небесного Хранилища, ненавидел их всех, но больше всего он ненавидел, когда его сотрудники уходят.

– Саша!

Он лениво повернул голову и приоткрыл один глаз. Челка спадала на лоб, мешая обзору. Пора сходить подстричься. Люба подсела к нему на скамью и весело улыбнулась. Она была на три года младше, они выросли вместе, и Саша уже не мыслил себя без этой маленькой, заносчивой девчонки с каштановыми кудряшками и взгляда темных озорных глаз. Она была ему как сестра, которую надо защищать, беречь и любить. Выросшая под его крылом, практически воспитанная им с пеленок, потому что ее отец был слишком занят на работе. Хотя, это как посмотреть. Люба, в отличие от Саши с Костей, не тратила времени на танцы и прогулки с противоположным полом, всецело отдаваясь учебе и не забывая отчитывать их двоих за слишком праздное отношение к жизни. Быть может, это она их воспитывала. Последний год точно.

– Саша! – повторила Люба.

– Слушаю тебя, – наигранно-строгим тоном произнес Саша, не открывая глаз.

– Сергей сказал, что на этом посвящении я могу выбрать себе напарника! Представляешь? Несовершеннолетнему Хранителю можно выбрать сразу напарника!

Саша открыл глаза, удивленно подняв брови, оперся ладонями на скамью и сел ровно, оглядел подругу с ног до головы, словно впервые увидел. Новость была из ряда вон выходящей, потому что несовершеннолетним Хранителям в силу неуравновешенности их психики нельзя брать напарника. Только взрослого наставника. Интересно, что подвигло Сашиного отца поступиться этим правилом?

Люба выжидающе смотрела на него, сдерживая самодовольную улыбку. Тонкие пальцы теребили ткань черного в горошек платья.

– В шестнадцать психика не стабильна, – произнес Саша, похлопав себя по карманам.

– Но отец согласился! – Люба надула губы.

– Ясно…

Саша тяжело вздохнул, достал сигареты и надолго задумался. Отец Любы – заместитель главы и по совместительству его лучший друг. Интересно, как бы мать девушки отнеслась к такому? Еще интереснее, кто станет ее напарником. Даже не наставником! Этому человеку понадобится запасной моток нервов и полное отсутствие страха перед всегда строгим Андреем, который спустит три шкуры с любого за свою единственную дочь.

– Угадаешь, кто будет моим напарником? – Люба подпрыгивала, не сводя восторженных глаз с Саши.

Не смотря на то, что он любил ее безусловной, братской любовью, Любина детская задорность и непоседливость всегда его раздражали.

– Дай-ка подумать, – конечно, он уже догадывался, но отчего-то хотел немного ее позлить. – Костя ждет Иру. Это не он. У Коли уже есть напарница. Ваня давно с Инной. Кто же это?

Люба надула губы и посмотрела на него исподлобья.

Она всегда смотрела так, когда ему предстояло по ее нетерпеливому «хочу» вывернуться на изнанку и сделать то, что нужно ей. А он почему-то всегда выворачивался и делал. Даже если потом получал от ее отца.

– Я не соглашался на напарника, – попытался возразить Саша.