– Тебе нет смысла обижаться на меня.

– Да, да, – закивал Артур, разглядывая пачку сигарет. – Ты глава и твои решения не обсуждаются, я помню.

– Ты же знаешь, что у меня не было выбора.

– Был!

Отец опустил голову, открыл глаза и строго посмотрел на него. Артур машинально поежился, словно ему снова тринадцать.

– Артур, мы можем спорить, сколько угодно, но своего решения я не изменю.

– Ты же знаешь, что Кирилл мечтает отомстить тебе.

Глава рассмеялся, покачал головой и поднял стакан с кофе.

– Кирилл много о чем мечтает. И уйти, и к Небесным переметнуться, и убить нас всех. Ты же знаешь, что дальше слов его действия не заходят.

Артур сжал челюсти, зло глядя на отца.

– Почему именно Алису ему? Тетя… да черт! Любовь Андреевна участвовала в процессе против дяди Коли. Ты же знаешь, что это может быть опасно.

Отец поджал губы, глядя под ноги, покачал головой:

– Именно. Кирилл считает, что я отношусь к нему предвзято из-за Коли. Хотя я считаю, что ни один ребенок не должен пострадать за грехи родителя, он думает по-другому.

Артур смотрел на отца со смесью раздражения и недоверия. Ему хотелось спорить до посинения, кричать, доказывать и отстаивать свое мнение, но глава не будет слушать. Придется затаиться и выжидать подходящего момента. А Артур ненавидит ждать.

– То есть… – произнес он. – Давая ему не просто ученика, а именно Алису…

Отец тепло улыбнулся и кивнул.

– Ты даешь ему искупиться, что ли?

– Ему не нужно это, – вздохнул глава. – Я просто пытаюсь показать, что отношусь к нему так же, как и к другим. Если бы я отдал Алису тебе, что он бы сказал?

– Что все ясно, сын главы, ему все на блюдечке, – фыркнул Артур.

– Да.

– То есть… – он хмурился. – Да нет, пап. Он не поймет. Он за столько лет ни черта не понял, а тут…

– Я не теряю надежды…

Он хотел бы сказать, что отец зря это делает, что Кирилл туп как пробка, что не понимает, даже когда говорят в лоб. Много чего стоило бы сказать, но Артур не решился. Вместо этого он кивнул и закурил. Кирилл всю жизнь боялся своего строгого, не знающего любви отца, но сам становился таким же: грубым, заносчивым, не признающим чужого мнения. Возможно, будь у него другой характер, они остались бы лучшими друзьями и дальше.

– Когда отец расскажет ему, за что сидит на самом деле?

– Никогда, – ответил Александр, с тоской глядя в глубь двора.

– Это несправедливо, – сообщил Артур. – Я хотел бы знать правду.

– Там все слишком не просто, – возразил отец задумчиво. – И ты еще не все знаешь. Возможно, пришло время рассказать… Чуть позже.

Они замолчали, глядя в разные стороны. Мышцы натягивались от нетерпения, сжимались кулаки. Ему нужно было узнать все здесь и сейчас, а потом доказать отцу, что он ошибся насчет Кирилла. А отец и слушать не станет…

– Ты вчера сказал, что я твой главный заместитель… Но я ничего не делаю…

Глава улыбнулся и покосился на сына.

– А хочешь?

– Нет! – воскликнул Артур, чуть не опрокинув на себя стакан с кофе. – Не хочу. Я помню, как ты и родители Алисы пропадали по делам Хранилища с утра до ночи. Я так не согласен.

Потому что главенство украло у Артура детство. Украло самого отца.

– Поэтому я не настаиваю, – вздохнул Александр, откидываясь на спинку скамьи. – Но ты единственный человек, которому я действительно могу доверять. Я знаю, что неотложные вопросы в мое отсутствие можешь решить только ты. Знаю, что Хранители к тебе прислушаются. Вижу, как ты работаешь на общих выездах. И могу на тебя рассчитывать. Это главное.

Артур молчал, глядя на отца. Похвала из его уст всегда была редкой, пусть и заслуженной. Ему не хватало слышать, что он достоин, чаще. Особенно, после назначения Кирилла наставником Алисы…

Алиса почти не спала ночью. Мысли роем носились в голове. Она ворочалась, подолгу смотрела в черный потолок, вставала, ложилась и бесконечно крутилась под тяжелым одеялом. Неудобным было все: слишком жесткая подушка, слишком мягкий матрас, слишком желтый фонарь за окном, слишком громкая ночь… К пяти утра удалось задремать, а в семь уже зазвонил будильник. И подушка, и матрас показались самыми удобными на свете, сон самым сладким, а будущее таким неважным.

С трудом подняв себя с постели, Алиса умылась, наспех выпила чай и задумчиво оглядела себя в зеркале: темные круги под глазами, помятое лицо и растрепанные волосы, отказывающиеся лежать хоть немного прилично. Пришлось потратить много времени на то, чтобы привести себя в порядок.

Ровно в девять зазвонил телефон.

– Да?

– Утро доброе! – раздался бодрый голос Кирилла. – Через пять минут буду у твоего дома, выходи!

Он сбросил звонок. Алиса замерла, пытаясь сообразить, что делать. Она не готова. У нее было два часа, и она не готова. Схватила сумку, затолкала туда телефон, ключи, прикинула, не нужно ли взять какую-то одежду для уборки. А если не будет уборки?

Чертыхнулась, схватила сменную одежду, пихнула в сумку, выскакивая из квартиры.

Жаркое утро раскаляло улицы, словно вчерашней грозы и не было. Кирилл сидел на низком заборчике, разглядывая поношенные кроссовки. Услышав писк домофона, он поднялся и расплылся в улыбке.

– Привет.

– Привет, – Алиса на мгновение растерялась, заправила волосы за ухо.

– Ты не спала, что ли? – он внимательно оглядел ее лицо.

– Плохо, да…

Кирилл кивнул в сторону выхода со двора.

– Идем. Завтракала?

– Я не завтракаю…

Он строго посмотрел на нее, покачал головой. Алиса вздохнула и приготовилась к лекции о пользе завтраков. Особенно каш. Особенно овсяных каш.

– Придется переучиваться, – сообщил Кирилл. – Завтракать надо обязательно. Потому что бывает так, что мы, кроме завтрака, ничего больше не едим целый день. Иногда так забегаешься, что приползаешь домой и падаешь.

– Но мне утром кусок в горло не лезет… – простонала Алиса.

Он покосился на нее и не сдержал улыбки.

– Надо. Как хочешь. Вставай еще раньше. Надо учиться.

Кирилл замолчал. Алиса зло выдохнула. Больше завтраков она ненавидела только вопросы подруг о замужестве. Ни то, ни другое у нее не получалось. Если с завтраком еще все было более менее понятно, то с замужеством – нет. Ей патологически не везло с мужчинами. Ее предавали, бросали, изменяли. Ни о каких крепких отношениях и речи не шло. Мама всякий раз тяжело вздыхала, гладила ее, рыдающую, по голове и говорила, что еще просто не встретился предназначенный мужчина. Где бы найти его такого? Большинство кандидатов Алиса даже не рассматривала, потому что они все не были похожи на отца. Им не хватало то мозгов, то силы воли, то юмора, то доброты. Все были не теми.

– Что мы будем делать? – спросила Алиса, когда молчание слишком затянулось.

– Завтракать, – ответил Кирилл.

Она подняла глаза к небу, проклиная день, когда были придуманы завтраки.

– А потом можем заняться твоей новой квартирой. И теорией. Ты знаешь теорию?

– В теории, – нервно хихикнула Алиса. – Честно говоря, не особо. Я сначала школу заканчивала, потом, когда вернулись, поступила в институт. Дар спал и спал. Я разочаровалась, а потом даже спрашивать перестала. Не хотела…

– Понял, – кивнул Кирилл. – Тогда с теории и начнем. Все наверстаем, не волнуйся!

Он тепло улыбнулся ей. Алиса грустно вздохнула, глядя под ноги.

Войдя в дом, Кирилл потащил ее в столовую с самым строгим лицом.

– Надо позавтракать, это даже не обсуждается!

Алиса с тоской разглядывала кашу. От одного вида серой массы на тарелках, ей становилось не хорошо.

– Там есть омлет, – махнул в сторону Кирилл.

Она сдвинулась вбок, оглядела тарелки с пышными желтыми квадратиками. Яйца на завтрак, как и каша, не вызывали у нее никаких приятных эмоций.

– Тоже разрываешься? – раздался у нее над головой приятный грудной голос.

Она подпрыгнула, отступив в сторону. С высоты своего роста ей улыбался Гриша, загораживая весь свет в столовой.