— Знаешь, если бы ты мне рассказал всё это дней пять назад, я бы сочла тебя сумасшедшим. Но я тебе верю. Наверное, не потому, что и сама считаю, что со мной что-то не так. Мне казалось, мы все сходим с ума: постоянно одни эти разговоры о кошмарах. Но я послушала тебя и сейчас думаю вот о чём: не может одно и то же происходить одновременно с разными людьми. Это уже не сумасшествие, это что-то реальное… То, что существует на самом деле.

Она вновь замолчала, опустив взгляд вниз и задумавшись.

— Но вот что это такое…

— Я и сам не знаю, — сказал я, отпив немного из бутылки. — Но могу сказать наверняка: эта чертовщина может довести до сумасшествия, или даже убить…

Я замолчал, а девушка посмотрела на меня. В тёплом свете свечи её голубые глаза заблестели.

— Тогда мы должны что-то сделать, — проговорила она, всё также смотря на меня этими зажжёнными глазами. — Как-то это остановить. А иначе...

Сейчас от её потускневшего лица не осталось и следа: оно приобрело какой-то горящий оттенок, излучающий некую энергию, пронизывающую всё нутро. Я посмотрел на неё, на её освещённое багровым отсветом лицо, и увидел в нём что-то дьявольское, в этих скулах, подбородке, в этих блестящих глазах. А её каштановые волосы будто озарились собственным пламенем, и на миг мне показалось, что Саша изменилась в своём облике: сейчас передо мной словно сидела ведьма из очень древних времён, чья мощная сила способна подчинить любого. И от этого мне стало как-то страшно. Но спустя некоторое время всё прошло. Я встряхнул голову, потом сделал ещё глоток.

— Всё хорошо? — спросила девушка, непонимающе посмотрев на меня.

— Знаешь, мне сейчас показалось, что ты ведьма, — ответил я.

Саша непонимающе мотнула головой, а потом слабо улыбнулась. Улыбка перелилась в тихий и короткий смешок. Она посмотрела на свою бутылку и немного огорчилась. Я понял это и протянул ей свою.

— Возьми мою, я больше не хочу.

— Спасибо, — она приняла её. — И за бутылку тоже.

— А за что ещё?

— За то, что пришёл и остался, даже когда я тебя не впускала. И за то, что позволил мне высказаться. Ну и за то, что сам мне всё рассказал. Мне теперь как-то легче стало. Я не знала, в чём дело, а когда обнаружила свою подругу мёртвой сегодня утром, то вовсе потерялась.

— Не знаешь, где она была?

— Нет, — мотнула она головой. — Я проснулась сегодня ночью от её возни. Она что-то искала. Я спросила, почему она не спит. Она мне сказала, что ей нужно выйти. Мне очень хотелось спать, поэтому я уснула, а когда проснулась, то не обнаружила её. Ума не приложу, куда она ушла в эту ночь и зачем, только теперь это неизвестно.

Я задумался над её словами. Картина постепенно выстраивалась в моей голове. Сейчас всё, что происходит, не является чем-то случайным. Это часть одного большого, медленно текучего процесса. Все происшествия, все события, которые произошли – всё это, хоть и криво, но выстраивается в определённую линию. И я был уверен, почему-то нутром чувствовал это, что может произойти что-то ещё, в самое ближайшее время. Непонятное чувство неутомимо поглощало меня. И если раньше я мог списать это на паранойю, то теперь был убеждён в действительности этой взаимосвязи.

— Ты права, нужно что-то делать. — Я поднялся, как-то даже уверенно. Девушка посмотрела на меня снизу вверх.

— У тебя есть идеи?

— Пока нет. Но нужно поговорить тут кое с кем. Если обрисовать ему всю ситуацию, в том числе связанную с пропажей оружия… Кстати, я его нашел.

— Оружие?!

— Да.

— Где?

— Было спрятано в одной из аудиторий. Но проблема в том, что оно снова исчезло. Когда я гнался за своим «приведением», кто-то зашел туда и вынес его. Не думаю, что это как-то связано между собой, да и оружие не могло бы испариться само по себе, но всё это выглядит очень странно.

— Тебе нужно рассказать всё Виктору Петровичу, — Саша встала тоже.

— И это будет выглядеть, как бредни полоумного, — ответил я. — Ты сама знаешь, что с таким к этому человеку лучше не подходить.

— Но другого выбора нет. Если до сегодняшней ночи вор не сдастся с поличным, то они организуют комендантский час. Тем более теперь у них есть ещё одна причина для этого…

Мы замолчали, стоя друг перед другом, оба задумались.

— А если они введут его… — проговорила Саша и посмотрела на меня медленно расширяющимися глазами. — Если запрут всех нас по аудиториям… Ты понимаешь, что может произойти?

Я отрицательно мотнул головой.

— Кошмары… Многие справляются с ними, только если находятся в каком-либо обществе. Если всех друг от друга отрезать, то это может спровоцировать нечто страшное…

— Например?

— Например – самоубийства…

Саша сама испугалась того, о чём подумала. Но это чувство передалось и мне. В её словах был смысл: если закрыть всех студентов в аудиториях перед наступлением ночи, то постепенно многие будут сходить с ума, и результатом этого могут стать летальные последствия. Волна смертей прокатится по этажам нашего университета, и после этого ситуация может уже полностью выйти из-под контроля.

Саша была права: необходимо всеми силами убедить Виктора Петровича не предпринимать подобных мер. Сделать это будет довольно сложно.

— Хорошо. Тогда я пошёл к нему. Постараюсь поговорить с ним.

И я тут же направился в сторону выхода, но девушка остановила меня.

— А мне что делать? — в её глазах и голосе я увидел воодушевление. Она оживилась, и от неё снова полилась та энергия, которая всегда окружала её.

— Постарайся пока расспросить у других, видит ли кто-то что-либо странное. Тени, духов, всё что угодно. Нужно выискать таких прежде, чем они совершат что-то непоправимое.

— Хорошо, — кивнула девушка. Я развернулся и направился к двери. И только я открыл её, за моей спиной вновь раздался её голос. — Паш, ты молодец, что пытаешься разобраться. Когда общество поражено болезнью, нужен тот, кто вылечит его. Но одному очень сложно справиться с этим, груз ответственности может быть слишком велик. Ты можешь положиться на меня, я буду помогать тебе.

Я улыбнулся, молча кивнул ей в ответ, после чего вышел из аудитории.

Теперь я точно был уверен в том, что всё это каким-то образом взаимосвязано друг с другом. А начало своё этот постепенно растущий снежный ком берёт с того дня, как не вернулась вторая группа поисковиков. Сейчас я не сомневаюсь в том, что все её члены мертвы; что Виталик, мой друг, мёртв. Ведь неспроста в последнее время меня терзают видения; неспроста вчера ночью буквально воочию он явился ко мне – он хотел мне что-то сказать, указать на что-то важное. И, возможно, это что-то может являться первопричиной всего того, что происходит с нами.

Можно ли все эти кошмары и привидения списать на обычное сумасшествие, пропитавшее собой эти стены? Ведь все события словно вытекают одно из другого, все они достаточно реальны и имеют собственную логику: пропажа отряда и мощная атака мутантов, последующая за этим; попытка Григория к бегству и кража оружия; смерть несчастной студентки, которая связывает всё это прочными нитями. И наконец – появление кошмаров именно в это время. Вчера я думал, что мы сходим с ума, стараясь закрыть глаза на попытки узреть корень всей этой проблемы, но сегодняшнее несчастье словно завело мой механизм по новой: повернуло ключик, и пружина вновь пришла в действие, толкая меня вперёд, к решению этой головоломки.

Возможно, здесь кроется что-то иное, что-то в настоящий момент непостижимое для нас всех. И теперь необходимо это выяснить: не только для того, чтобы избавиться от своих страхов, но и, возможно, чтобы всем нам спастись в итоге.

Мои ноги будто сами вели меня к караулке, как тогда – к хранилищу. Я шёл, слепо следуя своей интуиции и был уверен в том, что путь мой является правильным. И сам не заметил, как уже оказался в вестибюле. Здесь обыденно дежурила смена из пяти человек, почти все незнакомые мне имена, кроме Романа. Они окружили костёр, жались к нему поближе, будто бы стараясь согреться от окружающего их холода.