Затем мы с ней должны поговорить.

Прежде всего нужно установить, на ком женат Мартин. Кто его законная жена.

Не отпуская от себя Кэт, я беру бокал, наполняю его водой из-под крана.

Мы возвращаемся в холл. Я наклоняюсь к девочке.

— Даме в гостиной нездоровится. Я должна дать ей попить, милая. Иди наверх, поиграй с куклами, пока я не приведу ее в чувство, хорошо?

Кэт мотает головой. Нет. Она не пойдет играть с куклами. Ее глаза все так же полнятся страхом.

Я приближаю к ней свое лицо.

— Все будет хорошо. Обещаю. Пожалуйста, иди наверх, подожди меня там.

Нет.

Я не могу ее заставить. Не хочу тащить Кэт наверх помимо ее воли. Впрочем, может, и лучше, если Белинда увидит, как сильно девочка привязалась ко мне. Это на тот случай, если Белинда является законной женой Мартина, а значит, и законной мачехой Кэт.

— Ладно. Побудь здесь еще несколько минут.

Мы входим в гостиную. Белинда сидит на краешке дивана, всем телом подавшись вперед. Она тяжело дышит, глаза закрыты. Я сажусь рядом. Кэт бочком придвигается ко мне.

— Вот, глотните. — Я протягиваю гостье бокал с водой.

Белинда поднимает веки. Смотрит на бокал, на меня. На Кэт. Глаза ее снова наполняются слезами. Она отрывает взгляд от Кэт и смотрит на лужу рвотной массы у своих ног.

— Простите, я не хотела.

— Пустяки. Вот, держите. Попейте воды.

Белинда берет бокал, осушает его.

Я протягиваю руку за порожним сосудом.

— Еще?

Она качает головой, вытирает мокрую щеку.

— Кто это? — спрашивает она, кивая на Кэт.

Я обвиваю падчерицу рукой за талию, привлекаю ее к себе.

— Это Кэтрин. Мы зовем ее Кэт.

Белинда смотрит на девочку, и слезы по ее щекам начинают струиться быстрее.

— Ничего не понимаю, — произносит она.

Несколько секунд я наблюдаю за ней.

— Вы уверены, что мужчина на той фотографии — ваш супруг?

— Да, — тихо всхлипывает она.

— Точно не обознались?

Белинда смотрит на фото. Оно забрызгано рвотой, но лицо Мартина видно четко.

— Такие глаза только у него.

Верно. Но потом Белинда переводит взгляд на Кэт. Такие глаза только у него, да еще у его дочери.

Белинда прикрывает ладонью рот.

— Врача вызвать? — спрашиваю я. — У нас есть телефон.

Белинда качает головой.

— Я хочу понять, что происходит. Где мой муж?

Я делаю глубокий вдох и затем медленно выдыхаю.

— Мне неведомо, где он. Сейчас мне многое неведомо. Но одно я знаю точно: нам с вами необходимо поговорить. Что-то я должна вам рассказать, что-то — вы мне.

Белинда снова обращает взгляд на Кэт.

— Это ваша с ним дочь?

— Мой… Мартин был женат прежде. На женщине по имени Кэндис. Это она родила ему дочь. Но Кэндис поразила смертельная болезнь, и теперь она с ангелами на небесах.

— У него была… еще одна жена? — Кажется, что эта новость сразила ее наповал.

— Да, — ровно отвечаю я, стараясь контролировать голос, — ради Кэт. — Кэт шесть лет, через пару месяцев исполнится семь. Она мало разговаривает, но она очень умненькая девочка, Белинда. А знаете, давайте мы с вами выпьем чаю, а Кэт, пока мы беседуем, пособирает пазлы. Вы расскажете мне про своего мужа. Джеймса, кажется? Ну что, как вы на это смотрите?

Белинда поглядывает то на меня, то на Кэт.

— И какой с этого будет толк?

Я поворачиваюсь к Кэт.

— Милая, пожалуйста, поднимись в свою комнату и пособирай пазлы. Мы с миссис Бигелоу выпьем чаю и немного поговорим. Будь умницей.

Кэт, все это время не отрывавшая глаз от Белинды, опускает взгляд на ее выпирающий живот.

— Ну что, Кэт, договорились? Иди. — Кэт не двигается с места, и я добавляю: — Скоро я принесу тебе сладости. Взрослым нужно поговорить.

Мгновением позже Кэт отворачивается от нас и медленно выходит из комнаты. С лестницы доносятся ее шажки.

Я сосредоточиваю внимание на Белинде.

— Когда вы поженились? Мне нужно это знать.

— В июле прошлого года, — почти без колебаний отвечает она.

После меня. Он женился на ней после меня.

— А когда… когда вы вышли за него замуж? — Белинда захлебывается словами.

— В марте. За четыре месяца до вашего с ним бракосочетания.

Гостья снова разражается рыданиями.

— Значит, я не… мой брак не действителен?

— Не думаю, что сейчас для нас это самая главная проблема.

Белинда качает головой.

— Даже не верится, что это происходит со мной. Как такое может быть?

От ее слов мои одурманенные мысли прекращают свою пьяную пляску, и я полностью осознаю сложившуюся ситуацию. Мартин Хокинг — не убитый горем вдовец. Он — вероломный обманщик. Сердцеед. У него нет никакой кузины Белинды. У него есть жена по имени Белинда. Мы обе, я и эта несчастная, были одурачены. И конечно, самое ужасное, что мы обе сами охотно ступили в расставленные Мартином сети. По крайней мере, я. Я повелась на его коварные чары, соблазнилась обещанным достатком — по собственному желанию. В голове звучит голос папы, говорящий мне, что не стыдно иметь большую дыру в крыше, стыдно не залатать ее.

— Это произошло потому, что он так захотел, — отвечаю я. — А мы ему позволили.

— Но… но почему?

— А вот это надо выяснить, — говорю я. И тут меня осеняет. — Вы изготавливаете и продаете тонизирующее средство для волос?

— Что?

— Вы увлекаетесь растениеводством и садоводством? Изготавливаете тоник для волос из того, что выращиваете?

— Да, у меня есть сад, и я продаю травы в своей гостинице. Но никакой тоник для волос я не изготавливаю. А что?

— Вы держите гостиницу?

— К западу от Сан-Матео, в Сан-Рафаэле. Она принадлежала отцу. А в чем дело?

— Мартин останавливался в вашей гостинице? Вы с ним там познакомились?

— Да. Первый раз он проезжал через город в апреле прошлого года, а в июле мы поженились. Почему вы задаете мне все эти вопросы?

— Потому что он женился на вас после того, как расписался со мной, не без причины. Мне не известно, какую цель он преследовал, но я точно знаю, что ни один человек не пойдет на такое, не имея на то веской причины. — Если б Мартину нужно было только выдать себя за счастливого семьянина, он мог бы просто жениться на Белинде. И не стал бы искать кого-то вроде меня. На нас обеих он женился с определенной целью, вряд ли благородной. Я глубоко вздохнула. — Бессмысленно строить догадки на пустом месте, не зная его истинной цели. Пойдемте. Выпьем чаю, и вы расскажете мне все: как вы познакомились, что он вам сообщил о себе. Все.

Мы встали и прошли в кухню. Чайник был еще горячий. Я подвела Белинду к низкому сервировочному столику и усадила на стул лицом к окну. Солнце уже опустилось за горизонт. Скоро на небе запылает умиротворяющее багряно-розовое зарево, затем оно окрасится в фиолетовый цвет. На город опустится ночь. День закончится совсем не так, как затевалось.

Белинда смотрит в окно, пока я достаю из буфета чашки. Мгновением позже она начинает свой рассказ.

— Эллиот предупреждал меня насчет Джеймса, — говорит она ватным голосом. — Что-то в нем его настораживало.

Я собираюсь спросить, кто такой Эллиот, но Белинда продолжает, будто меня и вовсе нет в комнате.

— Я убедила себя, что Эллиот просто ревнует. Потому и не жалует Джеймса. Из ревности. Он влюблен в меня с детства. Эллиот — хороший друг, мой лучший друг. Но сама я его не любила. Эллиот никогда не заставлял мое сердце биться, а тело мучительно трепетать от желания. Но Джеймс! Он пробудил во мне страстный голод с первой минуты нашего знакомства, а с Эллиотом я чувствовала себя спокойно. И мне нравилось это ощущение страстного голода. После смерти отца для меня это было то, что нужно. Я ожила.

Заваривая чай, я отвлекаюсь от своего занятия и оборачиваюсь к ней. Мне знаком тот мучительный трепет, о котором она говорит.

— Когда умер ваш отец? — участливо спрашиваю я.

— Год и два месяца назад, — отвечает она, словно пребывая в трансе. — Свалился в шахтный ствол на заброшенном прииске.