Всего этого более чем достаточно, убеждаю я себя снова и снова. Особенно в сравнении с тем, что я имела раньше.

Приближается первая годовщина нашего супружества, о которой Мартин даже не вспоминает. И я принимаю твердое решение: каждое утро, до конца своих дней, просыпаясь, я буду говорить себе, что мне вполне хватает того, что у меня есть. Мама в письме, которое она написала мне по случаю моей первой годовщины замужества, спрашивает, хорошо ли я живу. И я отвечаю, что счастлива, как никогда. И я действительно счастлива. О прошлом мы не вспоминаем. Какой смысл?

Март сменяет апрель. Мартин уезжает чаще, но мне все равно. Мы с Кэт по-своему проводим время, и я рада, что теперь она шепотом разговаривает со мной — целыми законченными предложениями — весь день. Словно она тоже пришла к согласию с самой собой, смирилась со своими утратами и находит во мне приемлемое утешение. Я слышу от нее такие фразы, как «Я не хочу яйца», «Мне нравится синяя лошадка на карусели», «Мне нужны новые книги». Мартин для нас все равно что призрак, но в доме тем не менее спокойно, мирно и тепло.

Сейчас середина апреля, вторник. Мартин в отъезде — как обычно, — и мы с Кэт после обеда сначала идем в библиотеку, потом долго гуляем по Маркет-стрит, едим мороженое, затем наведываемся в Дом бабочек, чтобы Кэт своими глазами увидела чудо превращения куколки в красивую взрослую особь.

Ближе к вечеру мы возвращаемся домой. Я поздравляю себя с тем, как прекрасно я устроилась в своей новой жизни. Даже начала ценить то, что могу посвящать себя заботам только об одном человеке — о Кэт, что мне, в отличие от других матерей и жен, не приходится разрываться между мужем и ребенком. Идя по Мишн-стрит к остановке трамвая, мы видим, как из экипажей выходят потрясающе нарядные женщины и мужчины, решившие отужинать в отеле «Палас», перед тем как посетить представление в оперном театре. Судя по афишам, в городе гастролирует Энрико Карузо, исполняющий партию дона Хосе в «Кармен». На улицах много ярко одетых людей с коньками через плечо. Готовясь к маскараду, что состоится вечером в Павильоне механики, они похваляются друг перед другом своим мастерством, спорят, кому из них достанется приз в тысячу долларов. Атмосфера праздничная, все чего-то ждут, на что-то надеются.

До дому мы добираемся в сумерках. Кэт сразу же поднимается в свою комнату, а я решаю выпить чаю, прежде чем заняться ужином. Мартин уехал два дня назад, думаю, он будет отсутствовать еще два-три дня. А может, и четыре. Я привыкла к тому, что почти ничего не знаю о его командировках, да и вообще о том, в чем заключаются его обязанности агента по оценке рисков для страховой компании. Дома он никогда не рассказывает о своей работе, не ведет разговоров по телефону с клиентами или сослуживцами, не получает корреспонденции, связанной с его профессиональной деятельностью. Несколько месяцев назад он наконец-то объяснил мне, что для рабочей переписки использует абонентский почтовый ящик.

В дверь звонят. Гостей я не жду и, направляясь к входной двери, предполагаю, что, возможно, это Либби явилась с очередным благотворительным визитом: время от времени она удостаивает меня такой чести. Но, отворив дверь, я вижу на крыльце невысокую блондинку с заметно выпирающим округлым животом — на седьмом или восьмом месяце беременности. Она тяжело отдувается. Наверное, запыхалась, а может, заблудилась.

— Что вам угодно? Могу я чем-то помочь? — спрашиваю я.

— Да, — отвечает женщина. — По крайней мере, надеюсь. Это дом Мартина Хокинга?

— Да. Перед вами миссис Хокинг.

— А мистер Хокинг дома?

Очень странно. К Мартину сюда сроду никто не приходил.

— Боюсь, что нет, — говорю я. — Может, я все-таки чем-то могу помочь?

Гостья колеблется. Видимо, не уверена, что стоит объяснять цель своего визита.

— Вы случайно не знакомы с моим мужем, Джеймсом Бигелоу? — спрашивает она спустя несколько секунд.

— Боюсь, что нет, — качаю я головой.

Женщина в растерянности кусает губу.

— Просто мистер Хокинг попросил моего мужа об услуге. Джеймс уехал и отсутствует уже дольше, чем я рассчитывала. Мне… мне что-то тревожно.

Я не знаю, как помочь этой женщине, но мне ее жаль: она вот-вот свалится от изнеможения.

— Входите, прошу вас, выпейте чаю.

Женщина в нерешительности мнется на пороге, но потом ступает в холл.

— Простите, что побеспокоила вас, — извиняется она. — Я только… Волнуюсь, как бы чего не случилось.

— Вы ничуть меня не побеспокоили. Чайник уже на плите.

Женщина тяжело вздыхает, держа руку на животе.

— Вы очень добры.

— Мне правда это совершенно не в тягость, миссис… — Я уже забыла ее фамилию.

— Бигелоу. Белинда Бигелоу.

Я цепенею. Моя рука застывает на двери.

— Прошу прощения? Как, вы сказали, вас зовут?

— Белинда Бигелоу.

Поразительно. Вроде бы не самое распространенное имя.

— Красивое имя. Кузину моего мужа тоже зовут Белиндой, — выдавливаю я из себя, закрывая дверь.

— Маме это имя очень нравилось. Во всяком случае, так мне сказал папа. Сама я ее не помню. Она умерла, когда я была совсем малышкой.

— Сочувствую. Позвольте взять вашу накидку?

Женщина снимает с себя шаль и отдает мне. Я накидываю шаль на вешалку в холле.

— Вы сказали, мистер Хокинг попросил вашего мужа об услуге? Его зовут Джеймс, да? — уточняю я, жестом приглашая гостью пройти в гостиную.

— Да. Только я не знаю, о какой именно услуге.

— Присаживайтесь, прошу вас, — говорю я. — Мистер Бигелоу тоже работает в страховой компании?

Белинда Бигелоу озадаченно смотрит на меня, опускаясь на диван.

— Прошу прощения?

— Ваш муж тоже работает в страховой компании? — Я устраиваюсь в кресле напротив нее.

— Нет. Он землемер. Значит, ваш муж работает в… в страховой компании?

— Да, — отвечаю я, недоумевая, о какой услуге Мартин мог попросить мистера Бигелоу. Может, подумывает о том, чтобы приобрести земельный участок? Хочет купить для нас дом в сельской местности или в каком-нибудь городке, откуда ему ближе будет ездить в командировки.

— Это… это странно, — произносит Белинда. — Джеймс говорил, что ваш муж работает в сфере строительства.

Я удивленно смотрю на гостью. Может быть, в Сан-Франциско живут два Мартина Хокинга? Видимо, так. Эта несчастная женщина пришла не по адресу.

— А мы с вами говорим об одном и том же человеке? — с улыбкой вопрошаю я. — Вы вообще знакомы с тем мистером Хокингом, которого ищете?

— Нет, я только знаю, Джеймс говорил, будто он должен сделать что-то важное для него. Он рассчитывал вернуться два дня назад. Он… в кармане его сюртука я нашла ваш адрес.

Чайник в кухне начинает тихо свистеть. Я встаю, чтобы заварить чай. Взгляд гостьи следует за мной и падает на каминную полку, возле которой я останавливаюсь.

Кровь отливает от ее лица, рот открывается.

— Вам дурно? — спрашиваю я.

Она поднимает руку, указывая на полку.

— Та фотография…

Я оборачиваюсь, глядя на наше свадебное фото.

— Это мы с мистером Хокингом в день нашего бракосочетания, в прошлом году. — Я снова поворачиваюсь к ней. Белинда грузно встает с дивана, неровным шагом подходит к каминной полке, хватает фотографию, в спешке спотыкаясь о камин.

Я успеваю поддержать ее, не дав упасть. Спрашиваю:

— В чем дело?

Белинда Бигелоу держит в трясущихся руках наше с Мартином свадебное фото. Поднимает голову, глядя на меня. Ее глаза блестят от испуга.

— Что такое? — У меня учащается пульс. Она еще ничего не ответила, а я уже чувствую, как наши миры — мой и ее — сталкиваются.

Белинда тычет пальцем в лицо Мартина на портрете.

— Это Джеймс, — едва слышно шепчет она. — Мой муж.

Чайник разражается пронзительным свистом.