Алая вспышка на короткий миг окрасила небосвод в багровые тона. Но этого оказалось достаточно. Рыцари Ордена, приписанные к Железному Легиону, скомандовали своим силам следовать за ними.

Вокруг самого Филина сгруппировалась вторая половина гвардейцев уже почившего Лорда Парижа, состоящая из самых верных людей. Вот только верны они были именно Магистру Ордена, а не Владыке.

— Так это правда! — зарычал командующий Тит, указав клинком на солдат, вставших в защитную формацию вокруг Филина. — Ты предал нашего Владыку! Ты предал наше общее дело, сукин сын!

— Тебе мама никогда не говорила, что не следует прыгать с утёса вслед за толпой⁈ — прошипел Магистр Ордена. — Так и мы не собираемся идти на убой из-за таких идиотов, как вы!

— Довольно слов! Убить предателей! — воскликнул Тит. По его приказу в бой ринулись преторианцы.

— Покончим с прогнившим режимом! Париж должен быть очищен! — ответил Филин, взмахнув своей ладонью. И Рыцари Ордена вступили в бой.

Железный Легион окончательно раскололся на две части.

Рыцари Ордена отличались более высокими уровнями и качественной экипировкой. Туда брали самых лучших бойцов, порой значительно превосходивших средний уровень Легиона.

Вот только они оказались разобщены. Большинство Рыцарей были прикреплены к полевым частям, следя за дисциплиной и боевым духом. И далеко не все из них были безупречными.

Многие пользовались властью в личных целях, беспринципно притесняя простых вояк, и только статус Ордена спасал их от ненависти оружающих. И сейчас, ящик Пандоры открылся и это скрытое противостояние, которое создавалось ради устойчивости военной машины Парижа, пошло вразнос.

Старые обиды и затаённая ненависть вырвались наружу. Дисциплинированные ряды Легиона превратились в хаос рукопашных схваток. Бывшие товарищи по оружию забыли о военном братстве.

В этой мясорубке уже никто не разбирал, кто прав, а кто виноват. Каждый был уверен в своей правоте и бился до последнего вздоха. Железная дисциплина Легиона обернулась против него самого — никто не желал отступать или сдаваться.

Техас передо мной напоминает жалкую тень былой мощи. Нет больше грозной и неприступной крепости — её сменили чадящие дымом и сокрытые пылью руины. Но даже так я всё ещё слышу канонаду орудий. Редкую, но ритмичную. Защитники ещё живы и не думают сдаваться!

А это значит, что мы не опоздали!

— Спарта! В бой! — издаю я клич, и королевская гвардия поддерживает меня слаженным рёвом.

Сотни кабаньих наездников дёргают за поводья, и могучие животные срываются с места. Грохочущий топот оглушает округу, пока легионеры тщетно пытаются выставить оборону. Они не ожидали нашего появления. Они не ожидали столь скорого прибытия подкрепления! Враг был уверен в том, что Техас отдан им на откуп. Пока Спарта сражается со жрецами где-то на севере, Железный Легион терзает мягкое подбрюшье Спартанского Королевства!

Так они думали! И как же они ошиблись!

— Гра-а-а-а-агх! — вскидывает морду в тяжёлых латах Пётр. Его поддерживают прочие боевые вепри. Теперь-то мы покажем Парижу мощь Спартанского Королевства!

Расстояние между нами и Легионом стремительно сокращается. Солдаты противника наконец приходят в чувства. Их ряды приходят в движение.

Проходит всего пара вздохов, а перед нами уже формируется стена из мантелетов. Вслед за которой готовятся линии арбалетчиков.

— Залп! — ревут сержанты. И дождь из арбалетных болтов устремляется в нашу сторону.

— В клин! — командую я, и всадники на ходу меняют формацию. Меж тем я создаю телекинетический купол. Снаряды звонко чеканят о поверхность барьера, так и не достигая намеченной цели.

Но враг на том не останавливается. Вдали я вижу, как гигантские баллисты, закреплённые на осадных башнях, отворачивают от Техаса, чтобы обратиться в нашу сторону.

Как бы не так!

— Гюнтер! Копьё! — приказываю я.

— Понял! — отвечает мужчина, протянув мне из седельной сумки тяжёлое, сделанное целиком из металла копьё. У самого наконечника закреплён небольшой контейнер.

В последнее время я много думал о том, как я могу использовать свою магию. И ведь пару коварных способов мне удалось придумать. Один из них я и намереваюсь сейчас продемонстрировать!

Магия укрепляет мои кости, наполняет силой мышцы, сокращает суставы. Каждая клеточка моего тела просто кричит о необходимости выброса всей этой накопленной силы!

И я даю ей выход, замахнувшись копьём и пуская его в полёт со всей доступной мне мощью.

Бах!

С глухим хлопком снаряд превращается в смазанную тень. Со стороны может показаться, что копьё просто исчезло из моей руки. Но нет! Уже через долю секунды оно даёт о себе знать.

Как?

Бах!

В виде мощной пламенной вспышки, поглотившей осадную башню с гигантской баллистой на вершине. Стоит только вспышке исчезнуть, как башня рушится под собственным весом на солдат Парижа. Не так-то просто сохранять баланс со сквозной дырой в самом центре своей конструкции.

— Копье! — без промедления говорю я.

— Прошу! — Гюнтер исполняет всё без лишних слов.

— Копьё!

— Понял!

— Копьё!

— Уже!

Бах! Бах! Бах! Пущенные мною «подарки» уничтожают одну осадную башню за другой. Вопли операторов орудий слышно даже нам. А ведь такая мелочь — тяжёлое металлическое копьё, которое точно выдержит нагрузку, а также контейнер с осколком энергетического кристалла внутри. Теперь-то мы можем не экономить на них! У нас целая электростанция уже расположена в долине жрецов по имени Ори. Каменюка ещё очень долго будет грызть центральную пирамиду. А пока каменюка жрёт — будут производиться энергетические кристаллы!

А как известно, напитанный энергией по самую маковку кристалл может быть крайне неустойчив. Вот и выходит аналог самого настоящего тротила! Даже, возможно, мощнее.

Несколько баллист всё же открывают огонь. Не все осадные орудия Париж располагает на осадных башнях.

Телекинетический купол вздрагивает от мощного импульса. Покрытые рунами болты обращаются в испепеляющие всё и вся облака. Жар бьёт нам в лицо. В шлеме экзодоспеха становится душно до невозможности. Но кабанья кавалерия и не думает останавливаться. Наш натиск не удержать!

И вот мы оказываемся прямо напротив стены мантелетов. Легион всё ещё ведёт бесперебойный огонь из арбалетов, но и враг понимает, что это всё бесполезно.

— Ни шагу назад! — кричат сержанты и лейтенанты Парижа. Мантелеты вспыхивают голубыми огнями. Руны приходят в действие. Они готовы остановить наш натиск. Вот только… спустя мгновение сама земля уходит из-под ног солдат неприятеля.

Почва расходится в стороны, целые пласты земли поднимаются ввысь, пока другие участки утопают на несколько метров. Идеально ровная стена мантелетов ходит вкривь и вкось!

Телекинез — страшная штука! Да, защитные руны легионеров не дают мне напрямую использовать магию на противнике. Но это не значит, что я не могу использовать само окружение!

Удар кабаньей кавалерии, закованной в стальные доспехи, оказывается воистину страшен. Первые пять рядов легионеров просто сносит в ничто. У пехоты нет ни единого шанса пережить атаку бегущего по прямой кабана. Бивни ездовых животных буквально запускают врага в дальний полёт. Их копыта оставляют глубокие вмятины даже на самых крепких доспехах. Даже касательный удар головой сбивает с ног элитных солдат Железного Легиона.

Мы вгрызаемся во вражеский строй, подобно зубьям пилы в кору дерева.

— На выход! — командую я, и кавалерия поворачивает направо. Я не безумец, чтобы полагать, что пяти сотен всадников окажется достаточно, чтобы разбить войско, превосходящее наше по численности в десять раз!

Совершив прорыв, я сразу же веду своих парней на выход из этой катавасии. Как и уже упомянутые зубья пилы, мы сделали свою работу, обтесали древесину — пора и честь знать!

Выбраться из столпотворения вражеской пехоты оказывается далеко не лёгким занятием, но мы справляемся. Во время маневрирования я как раз наблюдаю за проделанной работой.