Параграф 3-й третьей статьи Конституции гласит:

«Государственная измена против США заключается в ведении войны против них или в содействии неприятелю, оказании ему помощи и поддержки».

Параграф 1-й уголовного кодекса США подтверждает формулировку статьи Конституции:

«Тот, кто, принеся присягу в верноподданничестве Соединенным Штатам, провоцирует войну против них, содействует их врагам, оказывает им помощь и поддержку внутри Соединенных Штатов или где-либо в другом месте, виновен в государственной измене».

Прокурор Уолл серьезно обдумывал эти положения. Обвинение в государственной измене трудно доказать. Во-первых, необходимы свидетели, которые видели бы Герберта Хаупта в обществе своих родителей и их друзей Фрелингов и Вергинов. Необходимо также установить, что в высказываниях этих людей замечались нацистские тенденции еще до появления Герберта Хаупта с подводной лодки. Ко всему этому прокурор должен будет доказать, что они знали, к чему готовится Герберт Хаупт.

Агенты ФСБ начали усиленно следить за тремя домами, уже находившимися под наблюдением. Они узнали от соседей Фрелингов, Хауптов и Вергинов, что молодой человек, опознанный окончательно как Герберт Хаупт, посетил все три дома в течение этой недели. Вергин, огромный мужчина, ростом в шесть футов и свыше двухсот фунтов весом, давно уже выражал пронацистские симпатии в разговорах со своими товарищами — рабочими на предприятии «Эдисон Компани». Фрелинг, служивший в той же фирме, высказывал подобные же взгляды. Соседи сообщили агентам, что и миссис Вергин и более скромная миссис Фрелинг часто восхищались Гитлером и Германией.

В среду, 24 июня, после полудня, через одиннадцать дней после высадки первых диверсантов в Амагансетте, в доме Фрелинга заметили человека, который проник туда через заднюю дверь и направился в гараж. Это был Герберт Хаупт. Насколько агенты могли установить, он еще не виделся с невестой. Впрочем, это не имело значения: теперь он попал в их поле зрения.

Хаупт вывел машину из гаража, новую машину, купленную его отцом, затем выехал из ворот и укатил. Он производил впечатление настоящего ковбоя за рулем: делал повороты на большой скорости, внезапно тормозил, давал задний ход, поворачивал и вновь ехал своей дорогой. Выслеживать его, не вызывая подозрений, было немалым испытанием для агентов ФСБ, и все же они неотступно следовали за Хауптом по пятам, как тени, несмотря на то, что его маневры с машиной явно изобличали стремление обнаружить, нет ли преследования.

Хаупт отправился в отель Никербокер. Он вышел оттуда в сопровождении своего старого друга Нейбауэра. Таким образом, все восемь диверсантов очутились в поле зрения агентов.

Оба направились в кинотеатр, куда зашли посмотреть кинофильм «Вторжение», тот самый, который когда-то взволновал жителей маленького Амагансетта.

Агенты ФСБ выждали еще сорок восемь часов. За это время, пока Нейбауэр все еще оставался в отеле Никербокер, Герберт Хаупт зашел к себе домой, а также к Фрелингам. Когда он находился у Фрелингов, пришли Вергины. Этого было достаточно. Хаупт свел вместе шесть подозреваемых в государственней измене.

Хаупт и Нейбауэр были арестованы одновременно на улицах Чикаго утром в пятницу, 27 июня. Они держались довольно нагло, когда их привели в управление ФСБ.

В бумажниках у диверсантов было достаточно подложных документов, чтобы вызвать к себе известное доверие. Берлин позаботился обо всем. Молодых людей снабдили воинскими билетами на случай, если их задержат где-нибудь в связи с воинской повинностью. Были у них и подложные пропуска на оборонные заводы. Все было сделано так, чтобы в случае, если их задержит какой-нибудь полисмен за нарушение правил уличного движения, ему и в голову не пришло, что перед ним опаснейшие преступники и враги американского народа.

В Нью-Йорке происходило то же, что и в Чикаго: Керлинг и Тиль были арестованы на улице в то время, как жена Керлинга Мария и его любовница Геди Энгеман, которые оказались подругами, поджидали диверсантов в ресторане Брука на Лексингтон-авеню. Гейнк и Квирин были задержаны в Астории. Даш, бывший официант с ястребиным профилем, которого выдали его нос и аппетит, был арестован подле отеля Клинтон, так же как и Мюллер.

Хаупта и Нейбауэра срочно на самолете переправили из Чикаго в Нью-Йорк и всю восьмерку диверсантов в строгой тайне доставили в ФСБ. Гувер лично взялся допрашивать их. Допрос длился всю ночь напролет. Несмотря на бессонную ночь, наутро Гувер выглядел удивительно свежо. Диверсанты чувствовали себя значительно хуже. Особенно верзила Даш. Он ворчал, что голоден. Гувер сказал, что он может заказать себе, что угодно — огромный бифштекс с грудой жареного картофеля и подливкой, кофе и десерт.

— Вы хотите сказать, что я могу получить все это сейчас? — спросил Даш. — Раньше, чем вы узнали от меня что-либо?

Гувер улыбнулся. Он объяснил, что сейчас так или иначе время завтрака, и все люди, даже арестованные, нуждаются в пище. Даш принялся за завтрак, который напоминал скорее пару плотных обедов, чем утреннюю закуску. Покончив с едой, он сказал:

— Что же, придется рассказывать...

И рассказал все начистоту.

Вскоре к Дашу присоединился и «Мюллер», действительное имя которого оказалось Бургер. Рассказ Бургера о событиях, происшедших до, во время и после высадки десантов с подводных лодок, представляет больший интерес, чем история Даша.

Восемь человек, которые должны были высадиться с подводной лодки в Лонг-Айленде и Флориде, были собраны в Берлине. Семь из них только что репатриировались из США, а Бургер, восьмой, жил в Германии уже несколько лет. В Берлине их основательно обучили, а затем привезли в большое поместье, расположенное на расстоянии более часа езды поездом от центра города. Там, на берегу большого озера, они практиковались в высадке с резиновых лодок, экспериментировали с различными детонаторами, приборами, регулирующими время взрыва, адскими машинами и взрывателями. Их обучали тонкостям диверсионного дела и для практики даже дали взорвать несколько пассажирских вагонов настоящего поезда, проходившего через поместье.

Им показывали разные детали железнодорожной сигнализации, фермы мостов и рельсы, учили, как выводить из строя паровозы. Им показывали чертежи главных вокзалов и десятков крупнейших военных заводов и верфей в США. Время от времени их водили по тем из военных заводов Германии, которые были копиями таких же заводов в Америке, и учили, как добиться наибольшего разрушения с наименьшей затратой энергии и материала. На этих же заводах их учили, как прорываться сквозь охрану, причем даже во время этого натаскивания им вменялось в обязанность рисковать своей жизнью. Делалось это потому, что подобная практика могла пригодиться позднее во время диверсионной деятельности в США.

22 мая 1942 года восемь диверсантов встретились в Берлине и подготовились к отъезду в Лориан, крупнейшую базу германского подводного флота в оккупированной Франции. Лейтенант Вальтер Каппе, один из инструкторов в школе диверсантов, поехал с ними, чтобы дать последние наставления. Их разделили на две группы. Каждый взял с собой ящик с взрывчатыми веществами, приборами, адскими машинами, детонаторами, взрывателями и другими материалами.

Бургеру, главарю той четверки, которая должна была отправиться первой и высадиться в Амагансетте, дали 85 тысяч долларов в американской валюте для распределения между участниками группы. Такую же сумму вручили Керлингу, главарю группы, которая должна была выехать на день позже и высадиться во Флориде.

27 мая группа Бургера отплыла из Лориана в Лонг-Айленд, 28 мая группа Керлинга отправилась во Флориду. Вместе с Бургером были Даш, Гейнк и Квирин. С Керлингом — Хаупт, Тиль и Нейбауэр. Нацисты хорошо изучили американские законы, прежде чем послать этих людей. Диверсанты должны были оставаться в германской военной форме во время высадки и закапывания ящиков с взрывчатыми веществами. Затем, если их не обнаружат, они должны были переодеться в штатское и зарыть свои мундиры в песок. Ведь если диверсант будет арестован в военной форме, он — военнопленный и подлежит отправке в лагерь. Без нее —  шпион и предатель, и его ждет смертный приговор.