— Осталось только заманить его к чаше… А чего я выдумываю? Надо его в чашу и окунуть. — Задумалась я. — Только этого бешенного ещё и заманить ведь нужно умудриться.

Дракон, наклонившись, выдохнул над моей головой, взъерошив волосы.

— Намекаешь, чтобы побыла приманкой? — я помнила, как набросился на меня Эдгар, едва придя в себя после лечения.

Но помнила я и голодный взгляд на меня в бане. Не давая себе возможности одуматься, я разделась и, оставшись в одном драконьем ожерелье, переступила через край купели. Дракон закрыл глаза и у меня на виду начал уменьшаться и становиться прозрачным, пока на его месте не остался только сам Эдгар, лорд Чёрных драконов и мой муж.

Я видела, что он меня узнал, видела, каким удивлением наполнился его взгляд, как медленно он шёл к купели.

Раздевался вот он быстро. Этого не отнять. Минута и он стоит рядом.

— Значит, ты говоришь, что ты моя жена? — хриплым голосом тихо спросил он. — Неужели птичке так нужен дракон, что ты готова была так рисковать? Что ж, будь по-твоему. Я сохраню твою жизнь, жена.

— Дааа? — разозлилась я. — Ты посмотри, какой благодетель выискался!

Элдар, лорд Чёрных драконов.

Полусон, полуявь последних дней закончились неожиданно. Мало того, что меня преследовало странное ощущение, что у меня украли часть прожитого времени, так ещё и обычное состояние "наблюдения со стороны" во время главенства зверя заставляло замечать всё больше несоответствий того, что было в моих мыслях, и происходящего вокруг.

Я очнулся после лечения, но не помнил, почему это лечение мне понадобилось. Только яростное желание уничтожить опасность звучало эхом внутри. Какую опасность? Для кого? Девушка птица, оказавшаяся княжной воронов, как я понял из выкриков Граника, сидела у моей кровати.

Но я почему-то посчитал её врагом, которого нужно немедленно уничтожить. Вот только на её защиту встали и жители замка, и даже мой собственный зверь. Будучи скованный внутри сознания дракона, я слышал и видел всё происходящее. И ощущал те чувства, что бушевали в душе дракона. Мой зверь боялся и переживал… за птицу! И не просто за красивую девку, а за княжну, родную сестру Кровавого Ворона.

Пока дракон сидел на крыше, лишенный своих сил при помощи артефакта, а странная княжна сидела рядом со зверем без страха, я успел остыть и начал размышлять. Появление девушки в замке никого не удивляет, относятся к ней хорошо, как к своей. При этом ни для кого не секрет кто она. Никто не поправляет её, когда она говорит о драконе, как о своём муже. Да и потом…

Не было у меня никогда такой слепой ненависти к птицам. И нашу войну я считал заранее проигранной, просто потому, что мы взаимно уничтожаем друг друга. Что же касается именно воронов, то их князя я знал. Не раз и не два мы встречались с ним на полях сражений. И я искренне уважал его как воина и правителя, признавал его талант полководца и благородство.

Было в моих воспоминаниях и такое, что когда сражения затягивались, а явного перевеса в чью-либо сторону не было, я дважды начинал переговоры. И дважды первым оканчивал сражение ворон. И как бы не ярились и не бесновались за моей спиной главы других родов, целители и хранители, мы прекращали бессмысленную бойню. Потому что на поле боя решают воины.

Мы забирали своих раненных и погибших. Ни разу не было такого, чтобы вороны добивали раненных или глумились над павшими. Не допускал подобного и я. Это кодекс воина и солдата, который свято блюли и мы, и птицы.

Куска воспоминаний сильно не хватало, я был уверен, что разгадка моим сомнениям была именно там. А дракон только ревел без конца "сокровище" и "сокровище", словно пытался мне втолковать должное понимание того, что из себя представляет княжна.

И только ненадолго дракон утих, позволив тоске залить всю душу. Когда княжна не поднимая глаз, выслушала приговор мне и ушла, молча принимая его. Ровно до того момента, пока княжна с сумкой через плечо не появилась в полночь на крыше.

Зверь не давал мне понять, куда он несёт княжну, что ведёт его в этом полёте, на чей зов он так уверенно стремится.

— "Сокрррровище"- рокотал зверь с восхищением, пока княжна доверчиво спала у него под крылом.

— Как минимум, это жена не предавшая своего мужа, и бьющаяся за его жизнь до конца. — Подумал я.

Что-то в этих мыслях зверю не понравилось, наверное, недостаточное восхищение его сокровищем, и он просто не позволил мне больше видеть происходящее. Поэтому ощущение собственного тела стало для меня неожиданностью.

Я огляделся, пока пытался понять, насколько тело мне послушно. И был поражён тем, что видел.

Пещерный храм, легенда, ставшая реальностью. Древние письмена на стенах, такие знакомые по описаниям барельефы… А ведь хранители и целители утверждали в один голос, что и так труднодоступные храмы, скрытые в заповедных скалах, уничтожены со времен столкновения миров. Что рухнули священные своды и навсегда погребены магические Чаши.

Алый храм. Значит, здесь должна быть Чаша Истины, чьи воды уносят всё ложное, наведенное и способны развеять самую сильную магию. Я с детства мечтал оказаться хоть в одном из храмов. Увидеть своими глазами и сравнить с тем, о чём только слышал.

Но стоило мне увидеть Чашу, и желание рассматривать какие-то там барельефы на стенах пропало напрочь. В волшебных водах купалась девушка необыкновенной красоты. Серебро волос сверкало в свечении вод. Кожа напоминала розовый жемчуг, тело казалось настолько совершенным, что просто не могло принадлежать человеку. Богиня. Или ведьма. Жена-самозванка. Но на её шее сиял Мириох моего рода. Если и оставались какие-то сомнения, то решил я их до того, как подошёл к Чаше.

— Я сохраню твою жизнь, жена! — объявил я свою волю княжне, чувствуя странную тягу.

— Даааа? — непонятно отчего разозлилась девушка. — Ты посмотри, какой благодетель выискался.

Тёмно-синие глаза сверкали гневом, но делали её только ещё красивее и желаннее. В этих глазах горела воля, и искрил характер. И в тон этих глаз сиял камень Мириоха. Он переливался и горел, внутри него клубились грозовые тучи, отражаясь в перламутре вод Чаши Истины.

Меня тянуло к ней с дикой силой, которой невозможно было сопротивляться. Сердитая гордячка была необходима, как дыхание, как ветер в крыльях…

— Сокрррровище! — победно гремел дракон.

— Сокровище, — не мог не признать я, в благоговении рассматривая ту, на чьей шее запел Мириох.

Этот древний зов покорял, подчинял, выжигал пламенем любое сомнение. Какое-то имя звучало пока ещё невнятным эхом в сознании. Но дождаться, когда это эхо будет ближе я не смог. Княжна резко ударила ступнёй мне в коленку, от чего я не удержал равновесия и рухнул на колени на дно Чаши. Но моя коварная жена на этом не остановилась. Она сначала ударила меня по шее, чуть ниже затылка сцепленными руками, а потом схватила за шею и с неожиданной силой окунула меня в воды Истины.

— Ну, что там про сохранить жизнь? — спросила она, позволив мне вынырнуть, чтобы вдохнуть. — Понятно.

И я снова оказался под водой. И так несколько раз. Я наглотался воды по самое горло, когда в сознании стало всё ясно, и воспоминания вернулись.

— Яромира! Ты что творишь? — выдохнул я выныривая.

— О! Даже имя вспомнил! — округлила она глаза. — Хорошая водичка!

И снова макнула меня в воду. Пока я выныривал и отфыркивался, она успела вылезти из чаши и направилась к своим вещам.

— Жена! Что это значит? — возмутился я, стоя в воде.

— Ах, женаа? Какая ещё жена? — подбоченилась она и сердито свела бровки. — Ты ж на весь замок орал, что никогда и ни за что не назовёшь птичью девку женой! При всех пеной исходил, что я самозванка!

— Мирра! — я в два шага оказался рядом, схватил её и прижал к себе. — Понятия не имею, что это было, птичка моя.

Я осыпал её быстрыми поцелуями, чувствуя, как она расслабляется, как опускаются возмущённо приподнятые плечики.