— Ведь оба наши народа крылаты. — Неожиданно ответила княжна.

— Да. — Согласился с ней я. — Скоро рассвет, пойдёмте, я провожу вас в комнаты.

— Лучше на кухню, ромашки заварю, чтобы спокойней спалось завтра ночью. — Попросила она.

По лестнице мы спускались не торопясь и держась за руки. Добрый знак. Яромира не старается держаться на расстоянии, и мои прикосновения не вызывают у неё неприятия. Она очень юная, и хотя уже знает о боли потерь, она ещё не успела пропитаться ненавистью. Может и испорченный праздник на свадьбу я смогу исправить.

Надежда на это погибла, едва успев зародиться. Из дверей моих покоев выходила Гинерра. Нас она заметила и быстро окинула взглядом. Сплетённые пальцы рук от этого взгляда не укрылись. И хотя Яромира попыталась отцепить свою ладонь, я только сильнее сжал свою, удерживая гордую и своенравную княжну.

— Простите, мой лорд…

— Лорд Эдгар, глава Чёрных драконов и ваш сюзерен, леди Гинерра. — Осадил я зарвавшуюся леди.

— Простите, лорд Эдгар, но был такой странный шум, и я испугалась. К кому ещё мне было обратиться за помощью? — с непонятным выражением сверкнула глазами Гинерра. — Я не рассчитывала, что вы решите унижать меня перед вашей молодой женой, только за то, что я ношу вашего ребёнка.

После этих слов леди Гинерра просто убежала. Пока мы дошли до кухни, напугав своим появлением кухарку, пока Яромира кипятила воду и заваривала себе в глиняном горшке принесённую с собой траву, пока поднимались обратно, мы молчали. Княжна только вздернула бровь, когда я прошёл мимо своих покоев.

— Дальше моя комната, — заволновалась моя жена, и мне захотелось её немного подразнить.

— Я в курсе. — Усмехнулся я, заходя в её комнаты.

И снова этот запах, наполнивший грудь. Я сам впервые получил возможность осмотреться в покоях жены и оценить изменения.

— Я хотела бы ещё заменить рамы и вбить подоконники. Но не знаю, есть ли возможность… — произнесла Яромира.

— Есть. Вы можете наводить любые порядки, какие считаете нужным во всём замке. Если конечно, это не теряет границ здравого смысла. — Успокоил её я. — Рамы заменить не сложно, но стоит понимать, что в наших условиях, а у нас тут море рядом, новая рама тоже скоро потемнеет и пойдёт лохмотьями истрепавшейся древесины.

— Конечно! Так просмолить нужно! А лучше вообще морёное дерево брать. — Взмахнула руками княжна. — У нас города сколько стоят? А они целиком из дерева выстроены. Мы в камне не живём.

— Ну, тогда тем более! Яромира! Ты моя жена! — перешёл я на ты. — Ты леди и хозяйка этого замка, этих земель, этих людей! Ты должна решать вопросы жизни наших подданных, выслушивать…

— Спасибо! Я уже наслушалась. "Мооой лорд"! — передразнила она.

— Ну, зачем столько внимания к этому моменту? — улыбнулся я.

— Сейчас объясню. Вот представьте себе ситуацию, точно такую же, но наоборот! — сложила руки на груди Яромира.

— Такую же, но наоборот, это как? — не сдержал улыбки я.

— А вот что это не за вами какая-то чайка бегает с криками "мой лорд, мой лорд", а за мной чужой мужик с припевом "моя леди, моя леди"? Ну и как? Здорово? Нет-нет, вы представьте! — "объяснила" Яромира. — Как ощущение?

— Яромира, не стоит настаивать на ответе, если не хочешь, чтоб в твоей комнате завёлся взбешённый дракон! — предупредил я.

— А тут мебели не много, ломать кроме кровати нечего! И ту ваши плотники за полчаса делают! — ехидничала жена. — А зачем это вы траву в кучу собираете?

— Ну, ты чтоб спокойно спать её завариваешь, а я сгребаю. — Заявил я, устраиваясь на ароматной копне. — Спи, жена. А я подумаю ещё.

Яромира долго ворочалась, с кровати доносилось сердитое сопение, видно тоже не спалось.

— Гар. Ты можешь звать меня Гар. — Произнёс я в тишине. — Кроме моего отца, меня так никто не звал.

— Мира, — донеслось в ответ.

— Мира? — переспросил я.

— Миррра, Миррра! — уточнил вран.

— Нет, я так не могу! — села на кровати Мира.

— Что такое? — приподнялся на локтях я.

— У меня муж как собака спит на полу, на охапке сена! Только цепки на шею не хватает! Идите… Иди сюда, Гар. — Позвала княжна. — Только если приставать будешь, в лоб получишь! Я предупредила!

— Я понял, — не смог не улыбнуться я. — Добрых снов, Мира.

Эдгар Чёрный дракон.

— Княжна, княжна! — звучал голос Рубика, мальчишки трубочиста по замку.

На следующий день после свадьбы, встав с рассветом, моя жена решила взяться за свои обязанности. Я долго притворялся спящим, про себя забавляясь над тем, как Мира пытается превратиться в змейку и выползти из-под моих рук и ног, не разбудив меня. Во сне я видимо прижал к себе жену, как свою законную добычу.

Выбравшись на свободу, Мира натянула на меня одеяло, и я почувствовал, как она осторожно подтыкает края. Когда она подошла ближе, я развернулся и, схватив её, опрокинул на кровать. Мальчишеская выходка, но настроение с утра почему-то было отличным.

— Разбудила? — расстроилась жена.

— Нет, я рано встаю. Скоро нужно идти на тренировку с моими воинами, проверить стражей на стенах, узнать у гарнизонного как дела у воинов замка. — Перечислил я.

— Звучит так, словно ты опять к войне готовишься. — Нахмурилась Яромира.

— Нет, с птицами у нас на год перемирие, которое я надеюсь, превратится в мирный договор. — Ответил я. — Но это не значит, что воины больше будут не нужны и можно жить без охраны. Столкновения между родами драконов, нападения различных шаек, куда сбились во время войны всякие отщепенцы… У замка должны быть зубы.

— Такие шайки есть и у нас, — задумалась жена.

— Я тебе больше скажу, есть такие шайки, и их не мало, где и драконы, и птицы. Мародёрствуют и у птиц, и у нас. Нападают на обозы. Даже с раненными. Не гнушаются. — Приятно удивился я тому, что могу обсуждать с ней даже такие вещи, а жена слушает внимательно, но не впадает в истерику, не обвиняет меня во лжи и наговоре на кристально чистых птиц.

— Брат за такое посреди площади когтями горло рвал. Перед всеми, чтоб все видели и знали, что расплата за такие дела будет страшной. Но выродки, это те, кого из семей изгнали, везде есть. — Кивнула она.

— Выродки? Хорошее название. — Повторил я новое для себя понятие, само слово я слышал и не раз.

— Правда, не все выродки мерзотничать начинают. — Продолжала она рассказывать про птичьи правила. — Ну, бывает, обвинили человека, выгнали из семьи. А потом выясняется, что ошиблись или навет был. Идут тогда прощения просить, в семью возвращать. Кто возвращается, а кто и вон бывших родственников гонит. У брата воевода такой выродок. Может, слышал, Ярмил? Высокий такой и сильный, как бык. Он когда новый дом строят, завсегда помогал. Один вот такенное бревно мог поднять и в лапу уложить!

— Слышал. — Чуть не скрипнул зубами я от упоминания ближайшего помощника Ворона.

Но зацепило не то, что этого птаху, я хорошо знал по сражениям, а то с каким восторгом его описывала моя жена. Дома он там, видите ли, строит!

— Вот его какая-то девица оговорила, что, мол, снасильничал. Женить на себе хотела. На него и набросились с обвинениями. Но не будет же он своим, из одного клана головы ломать? Он и ушёл. А через пару дней местная лекарка вернулась и всё на свои места расставила, девку осмотрела и сказала, что никакого насилия не было, и вообще дурой быть надо, чтоб о таких вещах лгать. А Ярмил обиды не спустил, что про него таким словам поверили. Но разбойничать не пошёл, и на чужом горе не наживался. — Поделилась воспоминаниями о приближённом брата Мира, доставая какие-то пузырьки.

— А это что? — спросил я.

— Краска для лица, чтобы знаки наносить. Она не стирается сама по себе и не раздражает кожу. — Объяснила мне Мира.

— Не надо. Все и так знают кто ты. А без всех этих рисунков… Тебе лучше. — Точнее было бы сказать, что без всех этих знаков её саму видно.