В общем, планы у меня были достаточно обширными. И я надеялась только на то, что если я притронусь к какой-нибудь магической рукописи, она меня не сожрет и не заставят сгнить заживо от какого-то проклятья.

Путь до библиотеки всегда был самой волнительной частью моего дня.

Несмотря на то, что я ни разу не попалась, сердце каждый раз замирало, когда я сворачивала за угол, замечала отблеск луны в окнах или улавливала шорохи за окном.

Наверное, если бы в один момент Шаттенхард действительно бы вышел из темного угла, я бы скончалась на месте от испуга.

В самой библиотеке было уже чуть легче.

Можно было закрыть за собой дверь и создать иллюзию безопасности.

На деле же сосредоточиться на чтении удавалось с трудом. Не только из-за нервов, но и из-за скудного освещения.

Жаль, что нельзя было зажечь лампы. Я даже полноценную свечу брать с собой боялась. Обходилась тусклой лучиной.

«Если так пойдет и дальше, я скоро ослепну», — подумалось мне.

Впрочем, учитывая, что лес постепенно вытягивает из меня силы, а Шаттенхард не торопится зачислять мою персону в список избранных, которые могут здесь жить, о плохом зрении мне переживать точно не стоило.

А ведь как отсюда уйти я тоже не выяснила.

В сухом остатке у меня получалась патовая ситуация.

Либо я смогу выполнить задание ордена, после чего сгину вместе с другими жителями леса, когда маги уничтожат это место. Либо не выполню, и тогда умру от потери жизненных сил чуть больше чем через десять месяцев.

В первом случае остаться в живых шансов нет, зато будет жить мама и Вилли… Надеюсь когда-нибудь он сможет узнать, кто подставил отца и отомстить за него.

Второй вариант открывает больше возможностей для выживания у меня, но тогда мою семью снова будут судить как изменников и в итоге казнят.

Голова раскалывалась от этих мыслей, от количества информации, что проходилось пропускать через себя, от недосыпа.

Но нужно было продолжать работу, добывая информацию по крупицам.

***

Я сидела на полу, спрятавшись за книжным стеллажом уже не один час, пролистывая магические книги.

Очень многое я не понимала, но все же суть можно было уловить. Стопка прочитанных томов увеличивалась, уже практически доставая мне до пояса.

Здесь были описаны самые разные ритуалы — от безобидных, для быстрого роста посевов или безоблачной погоды, до магии крови, которая требовала множество человеческих жертв.

На некоторых страницах меня начинало мутить. Тогда я откладывала книгу, глубоко дышала, и принималась за следующую.

Только через несколько часов я наткнулась на что-то интересное.

Заклинание, которое называлось «Печать опустошения». Конечно, заинтересовало оно меня не красивым названием и не магической формулой, которую я все равно не понимала.

Среди чертежей был нарисован кинжал, в который, судя по схемам, вливалась энергия. Это стало причиной более пристального внимания, ведь если верить старейшинам, Шаттенхарда смогли запереть именно потому, что получилось отнять часть его силы, заточив в похожем ножике.

Сходу разобраться было сложно, тем более мне, человеку невероятно далекому от магии, поэтому я просто аккуратно перерисовала каждую формулу, каждую черточку и переписала текст, часть которого была на другом языке.

Художественное срисовывание заняло еще больше получаса. Пожалуй, скоро должно было начать светать.

Колдун не отличался ранними подъемами, но засиживаться до светла не стоило.

Я уже собиралась уходить, правда. Но на глаза попалась совсем небольшая книжка в черном кожаном переплете, больше напоминающая дневник.

Текст внутри тоже был рукописным, что только подтверждало мою догадку.

И вот здесь уже речь шла о том, что меня интересовало больше всего.

Камень Душ.

А точнее, ритуал «Черная дыра», который оставил заколдованный лес на месте королевства Оснэйн.

Похоже, это были заметки колдуна о последствиях того, что натворили маги из ордена Нуаду.

Записи велись достаточно хаотично, но все же прослеживалась хронология. Он писал о том, как перестраивалась флора, как одни животные вымирали, а другие, неизведанные, рождались из ниоткуда.

Как слияние разных измерений отравляло воздух, меняя реальность, искажая ее.

От прочитанного по коже пробежали мурашки. Но больше всего меня насторожило не это.

Среди заметок скользил один и то же вопрос: «в Вангарде так же?».

Это слово не было мне знакомо. И либо это еще одно исчезнувшее королевство, название которого нет даже в книгах колдуна, либо я отказываюсь что-то понимать в этой жизни!

— Утолила любопытство?

Низкий, угрожающий голос, казалось, звучал отовсюду сразу.

Через мгновение в библиотеке вспыхнули все свечи.

Увы, я не умерла от разрыва сердца на месте. А хотелось бы.

Прямо передо мной стоял Шаттенхард.

Я отшатнулась, врезавшись спиной в стеллаж и чуть не повалив его.

Несколько книг упали со своих полок, присоединяясь к десяткам прочитанных мной, лежащих на полу.

— В-влад-дыка…

От страха я стала заикаться больше прежнего.

Банально не хватало воздуха, чтобы полностью произнести хотя бы одно слово.

— Ты ослушалась.

Это было сказано так задумчиво, словно колдун действительно был сбит с толку моей выходкой.

Не лучший признак. Но дальше все стало еще хуже.

— Никто до тебя не осмеливался вторгнуться в мою библиотеку. Тем более так нагло.

В голосе, который и раньше пугал, как будто проникая внутрь тела, теперь были отчетливо слышно шипение, словно со мной разговаривает гремучая змея.

А я ничего не могла сделать. Ни оправдаться, ни умолять о прощении.

Язык прилип к небу, и все что я могла делать — смотреть на Шаттенхарда, который возвышался надо мной.

В этот раз он действительно пугал.

Не только угрожающим тоном.

Он смотрела на меня так же, как на тех насильников, которых убил.

Пришло осознание. Меня тоже сейчас убьют.

То ли я сказала это вслух, то ли он прочитал мои мысли. Но в ответ он расхохотался жутким, почти потусторонним смехом.

— О нет, это было слишком просто.

Свечи мгновенно погасли, оставляя меня в кромешной тьме. На секунду даже показалось, что это и есть смерть.

Но все же я ощущала свое тело так же, как раньше, боли не было, а через минуту, привыкнув к темноте, я начала угадывать очертания предметов.

Я по-прежнему была в библиотеке. Только вот Шаттенхарда напротив меня уже не было.

Он что, просто оставил меня и ушел? Почему?

Не успела я восстановить дыхание, как в углу мелькнула тень. Было страшно смотреть туда. Но почему-то отвернуться я не могла.

Это темное пятно то появлялось, то исчезало, двигаясь как-то рывками.

Я сделала шаг к выходу.

И в тот же момент передо мной оказалось мое же лицо.

Тень, о которой я так часто слышала, была еще ужаснее того, что представлялось.

На моем посеревшем лице была натянута неявственно широкая улыбка, а уголки губ приподнимались слишком высоко, открывая чрезмерно острые зубы.

Глаза же были раскрыты так широко, что казались круглыми, а красные зрачки смотрели с затаенной жаждой человеческой плоти.

На грани слышимости я уловила знакомый смех.

А потом я завизжала.

И побежала.

Не думая о том, что от Тени убежать не получится. Не размышляя на тему того, куда именно бегу и где лучше спрятаться.

Я просто бежала, инстинктивно пытаясь спасти от опасности.

Я не заметила, как выбежала из библиотеки, слетела по ступенькам, выскочила из замка и пронеслась по двору. Жажда жизни гнала меня дальше от этого места.

Прямо в ночной заколдованный лес.

Не знаю, сколько я бежала. Мне казалось, что примерно вечность.

Мягкие туфли скользили на сырой земле, ветви хлестали по лицу, оставляя пылающие отметины.

Я давно сошла с тропы и бежала по лесу, который раньше сочла бы непролазным. Легкие жгло, в боку кололо, но остановиться я не могла.