Вспомнив огромных монстров с телом волка, большим крысиным хвостом и шипами вдоль позвоночника, я поежилась. В отличие от Теней они выходили из леса часто. Зачастую армия была задействована как раз против них. Если бы не расквартированные воины, деревень возле Заубвальта давно бы не осталось.

И они были не слугами Шаттенхарда, которых он ради забавы натравливает на невинных людей? Еще недавно я бы в это не поверила. Но после того как мне открылось истинное лицо магов ордена, отрицать такую возможность становилось все сложнее.

С другой стороны, библиотека принадлежит колдуну, и верить его источникам информации тоже не стоило. Мало ли, какие книги он специально сюда подложил, чтобы сбить с толку.

— Зато это помогло запереть Шаттенхарда, — сказала я задумчиво, больше чтобы поддержать разговор, чем для того, чтобы обозначить свою позицию.

— Угу, почти.

— Что ты имеешь в виду? Он все же может выйти отсюда?

— Нет. Но поверь, это далеко не все усилия, которые прикладывали для войны с ним. Были еще кое-какие меры. Просто отправить его в другое измерение было бы мало.

Леон снова начал говорить загадками, а я поняла, что мне все это надоело. Я и так потратила большую часть дня на чтение книг, которые мне совсем не нужны. Пора было начинать готовиться к действительно важной задаче — приготовлению зелья, без которого сумасшедший колдун вполне может меня убить.

***

Меньше всего проблем доставила крапива. По крайней мере, так казалось вначале.

Это растение обильно росло недалеко от крепостной стены и я даже обрадовалась, что не придется ползать полдня по лесу в ее поисках. А вот потом пришло осознание того, что именно мне предстоит сделать.

С сожалением посмотрев на свои руки, я задрала рукава шикарного фиолетового платья, и начала обдирать жгучие листья. Нужно было переодеться во что-то менее роскошное. Но я побоялась, что если сделаю это, Леон снова захочет поэкспериментировать с моим нарядом.

Поначалу было больно. Потом очень больно. Дело осложнялось тем, что мне нужны были не только листья. Мне нужно было пролить на них свою кровь. Поэтому обдирать пришлось долго. До тех пор, пока волдыри на коже не начали лопаться и кровоточить. Только после этого я собрала крапиву в сумку и, кое-как обмотав руки подолом платья, побрела назад.

Хотелось войти в замок с гордо поднятой головой. Я должна была быть девушкой, которая с достоинством проходит через испытания и не боится Шаттенхарда.

Но правда была в том, что по щекам стекали слезы, которые я не могла остановить. Было очень больно и очень жалко себя. Почему я должна проходить через все это? Смогу ли я выжить, когда колдун пустит меня на ингредиенты? И сколько мне удастся прожить после этого?

У меня все же получилось успокоиться, хотя глаза оставались слегка припухшими. О состоянии рук и говорить не стоило. В моей сумке была заживляющая мазь, ведь когда я ее собирала, то отправлялась все же в заколдованный лес, а не на прогулку в ближайшем парке. Но ее было настолько мало, что я не испытывала иллюзий. Заживление будет проходить естественным образом. То есть долго, болезненно, и скорее всего, оставит после себя шрамы.

Но даже скудное количество мази я не смогла использовать сразу. До того, как промыть раны, я начала обрабатывать крапиву, нарезать на мелкие полоски все теми же кровоточащими пальцами, а затем и за ступку взялась, выдавливая конопляное масло. И с этим пришлось возиться еще несколько часов. Возможно, кто-нибудь справился бы быстрее. Но у меня было мало опыта в приготовлении зелий. Да и самое обычное масло я никогда не пробовала делать.

Закончила я с чувством, как будто сейчас свалюсь прямо посреди кухни. Руки дрожали, и контролировать их получалось все хуже. Я понимала, что это не самое ужасное, что могло со мной случиться в замке колдуна. Но мне всегда нравились мои руки. С длинными пальцами музыканта, нежной, светлой кожей, не знавшей мозолей. Теперь об этом можно забыть.

С неуместным оптимизмом я подумала: «хорошо, что здесь нет мамы». Она бы не оставила мои руки без комментариев. Я даже почти слышала ее рассуждения о крестьянских замашках и том, что с такими ужасными руками меня никто замуж не возьмет. Вот она в свои годы делала все, чтобы сберечь красоту и не ленилась как я! Да, угроза смерти от кровопотери не являлась для нее достаточной причиной, чтобы изуродовать себе кожу на руках. Она наверное посчитала бы, что лучше умереть красивой.

Спрятав свои сокровища из крапивы в сумку, я слегка промыла руки водой, взвыв от боли, нахлынувшей с новой силой. Кажется, это была не лучшая идея.

— Да, так только хуже.

Голос, раздавшийся почти над ухом, был настолько неожиданным, что я подскочила на месте.

Леон стоял рядом со мной и, нахмурившись, изучал мои руки. Кажется, он знал, о чем говорил. Скорее всего, тоже прошел через нечто подобное. Может, колдун у всех кровь откачивает, заставляя самим готовить зелье? Я бы не удивилась.

— Я уже поняла, — ответила я дрожащим голосом, а потом нашла в себе силы улыбнуться, поскольку парень выглядел действительно обеспокоенным и даже слегка расстроенным. — Ничего, до свадьбы заживет.

Черную иронию про свадьбу никто не оценил. Леон еще сильнее нахмурился, а затем внезапно шагнул ближе ко мне. Я резко попятилась, ударившись спиной о каменную раковину, где только что промывала свои раны, и наверняка еще как-нибудь травмировалась, если бы парень не придержал меня за талию.

— Боишься? — спросил он, глядя мне в глаза.

Каким же он был высоким! С такого близкого расстояния разница в росте ощущалась особенно сильно. Чтобы не отводить взгляда, потребовалось запрокинуть голосу так, что шею начало ломить.

— Немного, — признала я.

На мое откровение он ничего не ответил. Только легко улыбнулся одним уголком губ и, видимо, поняв, что падать я не собирался, убрал руку с моей талии.

Зато тут же подхватил руки, вызвав у меня болезненный стон.

— Потерпи.

Кажется, я впервые слышала, чтобы он разговаривал таким мягким, почти успокаивающим голосом. Даже странно стало. А еще очень жалко себя. Снова.

Кажется, я передумала. Лучше бы здесь была мама. От ее упреков, по крайней мере, я бы точно не заплакала. А от сочувствия во взгляде хотелось разныться как маленький ребенок.

Внезапно рукам стало тепло. Под его ладонями, там, где он касался моей кожи, начало расползаться золотое свечение. Было ощущение, как будто меня гладят лучики солнца. Так же невесомо, приятно, согревающе.

Когда Леон отпустил мои руки, кожа была в полном порядке. Я смотрела на это и не могла поверить своим глазам. Нет, я знала, что такая магия существует. Но позволить себе пользоваться ей может разве что королевская семья. Ну и сами маги, разумеется. Высшего ранга. До которых Курту примерно как до луны.

И уж тем более целительную магию не стали бы применять в таком пустяковом случае, как ожоги на коже, которые хоть и были болезненны, жизни не угрожали.

— Спасибо, — прошептала я.

— Не за что, — кивнул парень, возвращая на лицо свое стандартное слегка глумливое выражение. — Видишь, сколько я на тебя сил трачу. Так что ты уж постарайся не умереть через несколько дней, договорились?

Удивительно. Он помог мне, причем уже не один раз. И, кажется, действительно не хотел моей смерти. Но при этом стоял так близко и так нежно держал меня за руки, что захотелось умереть.

Леон

Ученик колдуна

"Одна рука умудрялась держать книгу и перелистывать страницы, а другая шарила по журнальному столику, на котором в огромном количестве были расставлены пирожные"

Немного напрягало то, что испытание крапивой, как могли бы назвать мое вчерашнее приключение в пыточных подвалах, было самой легкой частью в приготовлении Аустадера. Но хуже было другое.