Ответ не очень понравился колдуну. По крайней мере, мужики начали скулить сильнее. Впрочем, из-под капюшона раздавался все такой же до дрожи спокойный голос.

— Кому?

— Что?

— Кому бы вы заплатили?

Ответа не последовало. Возможно потому, что мужики уже не скулили. Они упали на землю, корчась от боли. А ведь колдун даже не читал никаких заклинаний и пассов не делал.

— Ей? Ее жизнь принадлежит мне.

Ну все, меня точно убьют. Если не эти мужики, то Шаттенхард.

— Как и ваша, – добавил он.

А вот теперь он сделал один сложный пасс рукой, затянутой в черную перчатку. Мне показалось, что слышу едва уловимый шепот, доносящийся из-под капюшона.

— Отвернись.

Я не сразу поняла, что это было адресовано мне. А когда поняла, все равно не стала повиноваться. Мужики закричали. Их кожа вздувалась волдырями, а затем слезала прямо у меня на глазах. Плоть как будто начала гнить, причем за считанные секунды.

Около минуты на поляне стоял нечеловеческий крик, а затем все стихло.

Нет, они все еще корчились, просто кричать уже не могли. Это продолжалось еще несколько минут, пока от мужиков не остались только кучки гниющего мяса, по которым невозможно было определить, что когда-то это было человеком.

Я смотрела на все это с каким-то особым удовольствием. Хоть и задыхалась от ужаса. Только когда магия перестала подрагивать на телах, я отвела взгляд. И согнулась в рвотном позыве.

Хорошо, что меня вырвало не на колдуна.

Это была последняя здравая мысль перед тем, как я отключилась.

***

В себя я приходила долго, отрывками. Перед глазами мелькали образы, но полностью очнуться не получалось. А когда удалось, я подскочила, начав по инерции отползать назад.

Я не сразу поняла, где нахожусь. Но ясно было одно — я уже не в лесу, а в замке, в какой-то очень просторной комнате лежу на кровати, причем даже заботливо укрыта одеялом. Была. Пока не начала в панике пытаться вжаться в изголовье.

— Очнулась!

Чей-то голос, раздавшийся с другого конца комнаты, заставил еще раз подскочить. А все потому, что он был мне незнаком. Еще бы. Раньше я здесь женских голосов не слышала.

— К-кто ты?

Голос скрипел как несмазанная телега, а горло болело. Я скорее хрипела, чем говорила.

Сорвала голос, когда кричала.

Зря я об этом подумала. Одна мысль цеплялась за другую и перед глазами снова стояла недавняя сцена.

— Я Берта, — сказала девушка, как будто это что-то должно было мне объяснить. — Господин сказал, что тебе понадобится помощь.

— Господин?

Вместо ответа девушка улыбнулась и протянула мне стакан воды. Я приняла его дрожащими пальцами и начала жадно пить.

Оказывается, меня ужасно мучила жажда. И только когда я ее утолила, смогла рассмотреть девушку передо мной.

Она была красива. Темные волосы, глубокие карие глаза, взгляд с поволокой, а фигура под достаточно простым платьем была такой, что все столичные модницы удавились бы от зависти.

— Ты в порядке? — спросила она, и грустно вздохнула. — Конечно, нет. Такое пережить непросто.

Берта явно сочувствовала мне, но я не особо прониклась.

— Ты живешь в деревне?

— Да, — согласно кивнула она. — Ты только не переживай. Господин тех двоих уже убил, — сказала она с таким спокойным видом, словно это было в порядке вещей. — Туда им и дорога. Вот бы еще к ним Хинрича отправить. И Бера, и…

Девушка делилась списком имен, которые просились в список палача, а у меня волосы вставали дыбом.

— Что-то многовато.

— Ну а как иначе, — пожала она плечами. — Деревня у нас такая. Неспокойная. Кто ж еще будет к колдуну на службу наниматься? Чаще всего душегубы разные.

— А ты?

— А я тут родилась. Местная. Под защитой семьи нахожусь. Другие девушки тоже либо замуж повыскакивали, чтобы в обиду не давали, либо сами не прочь погулять да подзаработать. Но это редкость, конечно.

— Целая деревня… Почему никто не пришел?

— Когда ты кричала? — сразу поняла Берта и грустно посмотрела на меня своими огромными глазами. — Не принято у нас. Тех, кто под защитой находятся и так не трогают. А с остальными право сильного действует. Живем как можем.

Было видно, что она пытается оправдываться. Наверное, здешние порядки ее тоже не особо устраивают.

— В последнее время тихо было. Девушки сюда редко сами по себе приходят. Я и не помню, когда в последний раз такое было. Тебя вон господин пожалел, в замке жить оставил. Ты больше одна не ходи.

— Не буду.

Это я могла ей пообещать с чистой совестью. В жизни к этой проклятой деревне не приближусь.

— Хотя тебя теперь никто не посмеет тронуть. Господин очень осерчал.

Еще бы! Такой материал для его экспериментов пропадает. Но эта совсем еще юная девушка с загорелым круглым лицом, кажется, не понимала мотивов своего хозяина.

Захотелось истерично рассмеяться. А еще помыться. Долго теперь кожу до красноты, смывая даже воспоминания о случившемся.

Обхватив плечи руками, я постаралась успокоиться. Ничего ведь не случилось. Более того, обо мне явно заботятся.

На мне уже была чистая одежда, которая ничем не походила на ту рвань, в которую эти скоты превратили мое платье.

Щека не болела, да и в других местах, где должны были остаться синяки, их не наблюдалось. К тому же я лежала на мягкой кровати, а возле меня дежурила сиделка.

Звучит даже слишком хорошо для этого места.

Оглядевшись внимательнее, я с удивлением поняла, что мы находимся на том самом чердаке, с которым я уже успела сродниться. Только хлама больше не было.

Стало чисто и как будто даже светлее, хотя окон не прибавилось. В отдельных местах камень оказался задрапирован тканью. Да и в целом огромная комната теперь была поделена на зоны.

Кровать стояла там же, где я ее поставил Леон. Тут же находился торшер со свечами, секретер с резными ножками, чуть дальше виднелся массивный гардероб.

Зону спальни отделяла ширма, за которой виднелись диванчики, непонятно откуда взявшийся камин, ближе к самому крупному окну расположился обеденный стол минимум на четыре персоны.

Присутствовал даже стеллаж как в библиотеке, в котором сиротливо лежала одна единственная книжка. Наверняка тот самый трактат по алхимии, который я имела наглость утащить к себе.

Больше всего интриговала стена по правую руку от входа. Ее там не было. Как и везде там лежала гора хлама, а теперь, похоже, отдельная комната. По крайней мере, я видела дверь, которая обязана была куда-то вести.

— Что там? — кивком указала я на внезапно появившуюся комнату.

— Уборная, — сказала Берта без какого либо удивления, будто она всегда здесь была.

Ну, для нее может так и было.

— Иди, умойся, — снова сочувственно посмотрела на меня девушка. — Не торопись, я подожду сколько нужно.

— Зачем тебе меня ждать? — насторожилась я.

— Ну как же? К лекарю пойдем. Господин сказал сопроводить.

— Да я в вашу деревню больше под угрозой смертельного проклятия не пойду.

Иронию девушка не оценила, потому что с моей историей была не знакома, и только отмахнулась.

— Так я тебя в деревню и не зову. Пойдем в Эсслинталь. Господин разрешил.

— Что? Как?!

Я снова подскочила, но теперь уже по другой причине. Даже страх и отвращение на пару секунд отступили. Я снова попаду домой?

— Ты иди, умойся. Переоденься если надо. Хотя это, конечно, дело такое. Лекарь все равно осматривать будет, так что лучше надень что попроще.

— Зачем меня осматривать?

— Ну…

Девушка смутилась, опустив глаза. Она была на удивление тактична для крестьянки. И разговаривала не как деревенские, которых мне приходилось встречать раньше. Скорее напоминала жительницу столицы из хорошей семьи.

— Ничего не было, — сглотнув ком в горле, сказала я, когда поняла, к чему клонит Берта. — Они не успели.

— Было — не было, это тебе виднее, конечно. Но господин приказал тебя к лекарю отвести, а ослушаться я не могу.