Ричард подумал, что ей следует знать правду, и потому сказал:

– Вполне возможно, твои видения исчезли потому, что несколько лет назад этот мир посетили гармонии и оставались здесь некоторое время. Их вновь изгнали в преисподнюю, но вред оказался нанесен. Полагаю, именно присутствие этих гармоний в мире живого положило начало разрушению магии. Должно быть, именно это уничтожило твои способности. Твой дар предвидения, вероятно, потерян, а даже если и вернется частично или на какое-то время, он, в конечном счете, полностью утихнет.

Джебра с изумлением выслушала эти новости.

– За всю свою жизнь я очень часто хотела, чтобы никогда не рождалась на свет с этим даром Провидца. Во многих случаях этот дар делал меня изгоем. Я часто плакала по ночам, страстно желая избавиться от своих видений, желая, чтобы они оставили меня. Но сейчас, когда ты сказал мне, что мое желание оказалось исполнено, мне кажется, что вовсе не это я имела в виду.

– В этом основная проблема с желаниями, – со вздохом заметил Зедд. – Они стремятся стать тем, что…

– Гармонии? – прервала его Шота. По тону ее голоса и по нахмуренному виду Ричард понял, что ей не хотелось выслушивать лекцию по поводу желаний. – Если подобное – правда, почему нет других доказательств этого?

– Они были, – сказал Ричард, пожимая плечами. – Магические создания, такие как драконы, нигде не появлялись в течение последних двух лет.

– Драконы? – Шота накрутила на палец длинную прядь своих волос, молча, долгие секунды, оценивая его слова. – Ричард, люди могут прожить жизнь и ни разу, даже мельком, не увидеть дракона.

– А то, что исчезли видения Джебры? После того как гармонии побывали в этом мире, ее видения прекратились. Как и многое другое, связанное с магией, с волшебством, ее уникальная способность постепенно исчезла. Уверен, мы даже не осознаем большинство из наших потерь.

– Я бы точно знала.

– Не обязательно. – Ричард, проведя пальцами, как гребнем, отбросил со лба волосы. – Проблема в том, что на магию Огненной Цепи – о которой я впервые услышал от тебя, – что «запалили» четыре сестры Тьмы, чтобы заставить всех и каждого позабыть о Кэлен, наложились искажения, произведенные гармониями, так что, помимо Кэлен, люди забывают и многое другое – например, драконов.

Шота выглядела явно не убежденной.

– Я наверняка узнала бы о подобном, по тому, как события изменялись бы в потоке времени.

– А как насчет той другой ведьмы, этой Сикс? Мне показалось, что ты говорила именно о том, что это она заблокировала твою способность наблюдать за потоком времени.

Шота опустила этот вопрос и высвободила палец из нитей золотисто-каштановых волос. И, как обычно, сложила руки. Ее миндалевидные глаза по-прежнему неподвижно смотрели на него.

– Если тень Ордена омрачит все человечество, ничто из того, что мы сейчас обсуждаем, не будет иметь значения, или не так? Они положат конец всякому волшебству, равно как и всяким надеждам.

Ричард не ответил. Вместо этого он повернулся к спокойной поверхности воды и вернулся к собственным мыслям.

Шота, негромко обращаясь к Джебре, мотнула головой в сторону ступеней.

– Поднимайся наверх и пообщайся с Зеддом. Мне же нужно поговорить с Ричардом.

Бесшумно скользнув к Ричарду, Шота бросила в сторону Никки угрожающий взгляд. Он уже готов был услышать, что она велит и Никки пойти побеседовать с Зеддом. Хотя догадывался: ведьма знает, что вряд ли Никки выполнит подобный приказ. Но ему определенно не хотелось видеть их противостояния. У него было достаточно проблем и без готовых вцепиться друг в друга своих сторонников.

Подняв взгляд и увидев поднимавшуюся по ступеням Джебру, Ричард заметил и то, что Энн и Натан уже успели обогнуть зал и оказались возле него. Когда Джебра поднялась наверх, Зедд успокаивающе обнял ее рукой за плечи, бормоча какие-то утешительные слова, но его взгляд при этом был прикован к Ричарду. Внук по достоинству оценил поведение деда: тот приглядывал и за ним, и за ведьмой, явно просто на тот случай, если у нее возникнет мысль выкинуть один из своих трюков. Вероятно, Зедд куда лучше многих знал, на что способна Шота. Кроме всего, он питал глубокое недоверие к этой женщине, ни в малейшей степени не разделяя точки зрения Ричарда, что у Шоты, по сути, те же мотивы, что у всех у них.

И хотя он мог оценить по достоинству ее главную цель, но отлично осознавал, что иногда Шота добивается этой цели такими способами, которые в прошлом уже не раз доставляли массу хлопот. То, что ей виделось как помощь, временами оборачивалось не чем иным, как очередной неприятностью.

И еще он был абсолютно уверен, что Шота по возможности добивается чего-то своего… Например, зачем она отдала меч Самюэлю? Ричард подозревал, что она и сейчас затевает что-то, только пока непонятно, что именно. Интересно, насколько это могло быть связано с устранением той, другой ведьмы?

– Ричард, – сказала Шота мягким, взывающим к сочувствию тоном, – ты уже слышал о природе того ужаса, что спускается на нас. И ты единственный, кто может его остановить. Не знаю, почему это так, но я знаю, что так оно есть.

Ричард не собирался проявлять снисхождение за этот мягкий тон или за беспокойство по поводу их общего врага.

– Ты смеешь выражать глубокое беспокойство по поводу тех страданий и смертей, что принес с собой Орден, и высказывать признание, что только я могу сделать что-то, чтобы остановить эту угрозу, и тем не менее ты скрывала от меня информацию, ради того чтобы отобрать у меня у меня Меч Истины?

Она не стала возражать.

– При этом не было никакого заговора, как тебе представляется. Это была честная сделка: одна ценность за другую. Обмен. – Ее голос оставался спокойным. – К тому же этот меч сейчас абсолютно бесполезен для тебя, Ричард.

– Это чистая отговорка, чтобы отдать меч этому кровожадному Самюэлю.

Шота подняла бровь.

– Но, как это теперь оказалось, не отдай я его, эти сестры Тьмы, выкравшие шкатулки Одена, вероятнее всего уже смогли бы объединиться. Собрав вместе все три шкатулки, они наверняка способны уже сейчас открыть одну из них, способны выпустить силы Одена и отправить нас всех к Владетелю мертвых. Какая польза для тебя в этом мече, если мир живого перестанет существовать? Вот и оказывается, что Самюэль, по какой бы причине ни действовал, предотвратил катастрофу.

– Самюэль, воспользовавшись этим мечом, еще и похитил Рэчел. И в процессе этого едва не убил Чейза – по-видимому, имея намерение сделать это.

– Подумай как следует, Ричард. У нас нет меча, но зато мы выиграли время, даже если такая цена не устроила лично никого из нас. Важно определиться, что ты собираешься теперь делать с этим временем, которое сейчас у тебя есть и которого вполне могло бы не быть? А с другой стороны, какой бы прок был тебе от этого меча сейчас против угрозы Ордена?

И между прочим, любой обладатель этого меча может стать Искателем Истины… Во всяком случае, притворяться Искателем. Настоящий же Искатель не нуждается в мече, чтобы быть таковым.

Он знал, что она права. Ну что он сейчас делал бы с этим мечом? Пытался бы в одиночку, без чьей-либо помощи, сразить Имперский Орден? Но объяснение Никки Джебре, почему те, у кого есть дар, не способны победить бесчисленного врага за счет того только, что они обладают магией, в равной мере относится и к мечу. Однако Шота отдала этот меч Самюэлю, а Самюэль, как теперь оказалось, контролируется другой ведьмой, преследующей, несомненно, какие-то личные цели.

Да и какой смысл беспокоиться об этом единичном оружии, когда столько людей умирает в лапах Ордена и когда это отдельное оружие все равно не способно защитить их жизни и их свободу? Уж Ричард-то знал, что этот меч не был действительно оружием: разум, направлявший его, вот что имело значение при его использовании.

Он был подлинный Искатель Истины. Он сам был подлинным оружием. Самюэль не способен быть таким.