Продолжая пристально смотреть Никки в глаза, Ричард сказал:

– Думаю, они способны отвергнуть любое сомнение в том, что составляет предмет веры, потому что усвоили это, не рассматривая как какие-то особые идеи, вколоченные в них. Они начали освоение полученных идей как ощущений или эмоций, и они переходят в мощную эмоциональную убежденность. Полагаю, это хитрость самого процесса. Они сами внутренне уверены, что излагают свои собственные мысли, а не разрозненные идеи, которым их учат по мере подрастания.

Никки откашлялась, отвернувшись от взгляда Ричарда, и очередной раз переключила внимание на Джебру.

– Думаю, Ричард прав. Я была внутренне уверена, что мыслю самостоятельно, осознавала как внутренние убеждения то, что фактически было привито этим методом обучения.

Некоторые люди, которые втайне продолжают ценить свои жизни, присоединятся к бунтовщикам, если смогут убедиться, что существует реальный шанс победить… как и было в Алтур-Ранг. Но если такого шанса нет, тогда им приходится повторять слова, которые от них хотят слышать приверженцы Ордена, чтобы не потерять самую большую их ценность: жизнь. Под властью Ордена ты веришь в то, чему тебя учат, или умираешь. Это чрезвычайно просто.

В Древнем мире есть люди, готовые объединиться с теми, кто намерен восстать, люди, стремящиеся зажечь огни свободы для тех, кто хочет иметь возможность управлять своей судьбой. Там есть люди, действительно горящие желанием получить шанс на свободу, и они будет действовать, чтобы получить ее. Джегань, безусловно, знает о подобных попытках и использует войска для подавления их. Но я совершенно уверена, что большинство людей Древнего мира никогда по собственной воле, без принуждения, не откажутся от своих верований. Они считают такой поступок греховным. И сами будут подавлять безжалостно любое восстание. Если потребуется, будут цепляться за свою веру до самой могилы. Они…

Шота в раздражении подняла руку, прерывая Никки.

– Да, да, некоторые будут, а некоторые нет. Много болтовни на этот счет. Но это неважно. Надежда на восстание бессмысленна. Это всего лишь праздные желания и надежды на неожиданное спасение.

Легионы солдат из Древнего мира теперь находятся здесь, в Новом мире, так что Новый мир и есть то, о чем нам следует беспокоиться, а не Древний мир и поддержка в нем мятежа, который может быть, а может и не быть. Древний мир, по большей своей части, верит в Орден, поддерживает его и радуется его завоеваниям.

Шота вышла вперед, устремив многозначительный взгляд на Ричарда.

– Единственный способ для цивилизации выжить состоит в том, чтобы отправить всех вторгшихся солдат прямой дорогой к их долгожданной вечности в мире мертвых. Не подлежат исправлению те, чей разум направлен на страстное желание умереть за дело. Единственный способ остановить Орден и его армию – убить их столько, чтобы они не смогли продолжать свое завоевание.

– Наказание – это способ изменения человеческого разума, – сказала Кара.

Шота ответила одобрительным кивком на слова морд-сита.

– Только в случае действительного понимания, что победить они не смогут и что все эти попытки приведут лишь к несомненной смерти, некоторые из них откажутся и от своей веры, и от общего дела. Скорее всего, на самом деле очень немногие из них, несмотря на веру в учения Ордена, действительно готовы умереть, чтобы это проверить.

Но и что из этого? Какое это имеет реальное отношение к нам? Мы и так знаем, что существует огромное число такого рода фанатиков, которые готовы с радостью умереть. Сотни тысяч уже умерли, доказав на деле, что они готовы принести подобную жертву. Все остальные тоже должны быть убиты, иначе эти люди убьют всех нас, обрекая весь мир на долгое и мучительное сползание к первобытной жестокости. Вот какая у нас ситуация. Вот реальное положение дел.

Шота обратила на Ричарда гневный взгляд.

– Джебра разъяснила тебе, каково это – оказаться в руках этих солдат, если ты не остановишь их. Ты думаешь, эти люди придают хоть какое-то значение собственной жизни? Или, по-твоему, они способны присоединиться к мятежникам против Ордена, будь такой шанс? Едва ли.

Я явилась сюда, чтобы ты получил представление о том, что уже случилось со многими, чтобы ты смог понять, что в ближайшее время случится со всеми остальными, если ты не сделаешь чего-то, чтобы это остановить.

Точное представление о том, как становятся солдатами Ордена и как совершается их жизненный выбор, приводящий их к столь неистовому вторжению в жизнь невинных людей, и причины, которые стоят за этим выбором – вовсе не это интересует нас. Они такие, какие есть. Они разрушители и убийцы. Они – здесь. Вот что важно на данный момент. Они должны быть остановлены. Если они будут мертвы, то больше не будут представлять для нас угрозу. Это так просто.

Ричарду было любопытно, как именно, по ее ожиданиям, он должен совершить такую «простую» вещь. С таким же успехом она могла бы попросить его достать с неба луну и воспользоваться ею, чтобы сокрушить армию Имперского Ордена.

И, словно прочитав его мысли, снова заговорила Никки.

– Мы можем согласиться с тобой во всем, что ты хотела здесь рассказать… но в действительности не было никакой необходимости, рассказывать нам то, что мы уже и без того знаем, словно считаешь нас детьми и только ты являешь исключительную мудрость. Но ты не понимаешь, о чем просишь. Та армия, что видела Джебра, которая вступила в Галею, так легко сокрушила ее защитников и перебила так много людей, всего лишь второстепенная и незначительная часть армии Имперского Ордена.

– Ты, наверное, шутишь, – сказала Джебра.

Никки наконец-таки отвела пристальный взгляд от Шоты, обратив его к Джебре.

– Ты видела там кого-нибудь из обладающих даром?

– Обладающих даром? Мне кажется, нет, – сказала та после недолгого раздумья.

– Это потому, что они не доверяют командование тем, у кого есть дар, – сказала Никки. – Окажись таковые люди там, Шота не смогла бы так легко проникнуть в такое место, а затем увести тебя оттуда. Там не было ни одного обладателя дара. Это маловажная часть войска, представляющая, скорее всего, лишь расходный материал.

Вот почему караваны с припасами приходят к ним запоздало. Все припасы отправляются сначала на север, к основным силам Джеганя. И только когда они получают все, что им требуется, только после этого снабжение осуществляется в другие части, как, например, войскам, находящимся в Галее. Это всего лишь один из экспедиционных корпусов Джеганя.

– Но ты не понимаешь. – Джебра поднялась со своего места. – Это была огромная армия. Я была там. Я видела их собственными глазами. – Она потирала руки, будто стараясь высушить их, и бросала взгляды на всех стоявших в зале. – Я была там и месяц за месяцем работала на них. Я видела, сколь велика их численность. Как мне оценить размеры их военной мощи? Я уже сообщила вам обо всем, чего они добились.

Ничуть не тронутая этим обращением, Никки покачала головой.

– Это был всего лишь незначительный отряд.

Джебра облизнула губы, боль и страдание отражались в ее облике.

– Возможно, я недостаточно хорошо смогла описать это и не уточнила, сколько именно солдат Ордена вторглись в Галею. И очень жаль, что не сумела должным образом объяснить, чтобы вы поняли, как легко они сокрушили всех этих непреклонных защитников.

– Ты проделала большую и хорошую работу, очень точно сообщив нам о том, что ты видела, – сказала Никки более спокойным тоном, сочувственно положив руку ей на плечо. – Но ты видела лишь часть всей картины. И эта часть, которую ты видела, ужасающая по сути, была всего лишь малостью по сравнению с остальным. То, что ты видела, еще не дает представления о главной силе, ведомой императором Джеганем. Я провела много времени в главном лагере Джеганя и знаю, о чем говорю. По сравнению с его главной силой, та, что видела ты, не может быть названа впечатляющей.