— Прикоснись ко мне, — дышит она мне в губы, прижимая свою твердую грудь к моей груди, чтобы подчеркнуть свои намерения. Она забирает у меня камеру, оставляя ее свободно висеть рядом с собой.

Тихий рык признательности раздается в моей груди, когда я подчиняюсь. Медленно я расстегиваю молнию на ее плаще, добираясь до ее мягкого кашемирового свитера. Я просовываю руку под край и ощущаю мягкие, плоские плоскости ее живота.

Упираясь одной ладонью в грубую кору, я исследую ее другой рукой. Мой член дергается в брюках, когда я нахожу ее полную грудь в кружевах и чувствую, как тугой выступ ее соска непреклонно прижимается к тонкой ткани.

Наклоняясь, чтобы на этот раз нежно поцеловать ее, я обхватываю и массирую ее гибкую плоть, вызывая у нее еще один восхитительный стон. Чего бы я не отдал, чтобы раздеть ее и взять ее сосок в рот, дразнить его, сосать, кусать.

Дыхание Дани теперь становится тяжелее, когда я играю с твердым пиком, слегка сжимая его и катая между большим и указательным пальцами. Я перемещаюсь, чтобы сделать то же самое с другой ее грудью, на этот раз отодвигая ткань в сторону, играя с ним, пока ее сосок не станет таким же твердым и настойчивым, как и другой, наслаждаясь тем, как Дани выгибается ко мне.

Она извивается под моими прикосновениями, а ее поцелуи становятся все более отчаянными и требовательными. И мне интересно, смогу ли я заставить ее кончить вот так. Прикоснувшись губами к ее шее, я нахожу мягкое место за ее ухом и прижимаюсь к нему губами, позволяя щетине коснуться ее щеки. Дани стонет, ее голова падает набок, чтобы предоставить мне лучший доступ.

Затем я сосу нежную кожу между зубами. Дани вскрикивает, выгибая спину и прижимая свою теплую грудь к моей ладони. Ее быстрые вздохи говорят мне, что она только что кончила.

Но я хочу почувствовать и узнать каково это.

Проводя рукой по ее мягкой коже и упругому животу, я нахожу пуговицу на ее джинсах и расстегиваю ее… затем молнию. Дыхание Дани учащается, когда я нахожу талию ее кружевных трусиков и провожу кончиками пальцев под нежной тканью, слегка отступая назад, ища на ее лице какие-либо признаки сомнения или страха.

Но все, что я нахожу, это голод.

Хотя Дани, кажется, находится на грани учащенного дыхания, она не показывает никаких признаков того, что мне следует остановиться. Мой член пульсирует от предвкушения, и я просовываю руку под ее трусики, чтобы обхватить ее влажное тепло.

— Твою мать! — Шиплю я, когда ее клитор дергается под моим прикосновением. — Я думаю, что ты ангел, посланный, чтобы мучить меня.

Взгляд Дани затуманен от вожделения, она запускает пальцы в мои волосы и тянет их, притягивая мои губы к своим. И я не могу больше сдерживаться. Нажимая между ее щели, я погружаю пальцы в ее теплые, влажные глубины.

Она слишком тугая для моих двух пальцев, и мои яйца пульсируют от осознания того, что она совершенно нетронута. Изнуренный стон слетает с ее губ сквозь мои, и я медленно провожу пальцем, проникая в ее узкую дырочку, обводя большим пальцем ее клитор.

— Блядь! — Она задыхается, ее хватка в моих волосах сжимается, как и ее киска.

Я чуть не теряю самообладание, чуть не взорвавшись в штанах от силы возбуждения. Боже, я хочу похоронить себя в ее небесных глубинах, но думаю, что могу просто сломать ее, если сделаю это. Она такая маленькая, нежная и невинная. Конечно, я бы причинил ей боль.

— Кончи для меня, прекрасный цветок, — шепчу я, поглаживая ее точку G пальцами и еще сильнее прижимаясь к ее клитору.

— О боже! — Дани стонет, и этот звук звучит громко в тихом лесу.

А затем она всхлипывает и разлетается вокруг меня. Ее ноги подкашиваются, и я обнимаю ее за талию, поддерживая ее, продолжая держать пальцы внутри нее, наслаждаясь тем, как ее оргазм, кажется, умоляет меня проникнуть глубже.

Ее клитор беспорядочно дергается под моей ладонью, трепеща, когда ее освобождение заставляет ее глаза закатиться. Дани дрожит в моих объятиях, ее эйфория, кажется, просачивается в каждый дюйм ее тела. Ее пальцы сжимаются в моих волосах. У нее вырывается дрожащее дыхание, когда она медленно спускается после кульминации, и я с удивлением наблюдаю за ее чистым совершенством.

— Хорошая девочка, — поддразниваю я, когда она обмякает от удовлетворения, и ее тело прижимается к моему.

Я осторожно высвобождаюсь из нее, удерживая ее, пока она не обретет силы.

— Я никогда… — она задыхается, ее щеки краснеют от волнения. — Я имею в виду, это было…

Я посмеиваюсь над очевидной потерей дара речи у Дани.

— Черт возьми, — выдыхает она, наконец-то сумев собраться с силами, чтобы осмотреться и посмотреть, не заметили ли нас, застегивая брюки, пытаясь взять себя в руки.

Мы находились достаточно далеко от тропы, и кому-то пришлось бы проделать немалый путь, чтобы увидеть нас, не считая того, что мы были в самом конце, и оба были довольно тихими. Тем не менее, я рад понимать, что мы одни — в основном ради Дани. Потому что теперь я уверен, что она гораздо менее опытна, чем я предполагал.

— Тебя никогда раньше не трогали? — Поддразниваю я, борясь с улыбкой.

Дани хрипло смеется.

— Э-э… нет. У меня это все впервые. Включая два оргазма, один еще до того, как ты… ну знаешь… — Она смотрит на мои пальцы, все еще скользкие от ее возбуждения.

— Хм, — одобрительно мычу я. — Серьезно? Тогда ты никогда раньше не была с настоящим мужчиной.

— Я никогда не была ни с одним мужчиной, — признается она, как бы проливая свет на эту тему. Затем, осознав интимность своего заявления, она густо краснеет. Цвет выглядит поразительно на фоне ее золотистой кожи, а мой член пульсирует под молнией.

— Хочешь продолжать прогулку? У тебя еще не было возможности сделать много фотографий. — Замечаю я, желая сменить тему с ее девственности, прежде чем я потеряю рассудок.

Смех Дани наполняет воздух, и я наклоняю голову, любопытствуя, что же она находит такого смешного.

— Я не уверена, что мои ноги смогут ходить намного дальше после… этого.

Она застенчиво кусает губу, и на этот раз я не сопротивляюсь желанию провести подушечкой большого пальца по пышной подушке плоти. Ее зубы тут же отпускают ее, когда ее губы приоткрываются.

— Тогда нам пора домой? — Предлагаю, потому что не могу позволить себе долго оставаться с ней наедине.

Она молча кивает, не отрывая от меня глаз.

Дорога домой наполнена сексуальным напряжением, и я знаю, что Дани чувствует мою эрекцию, которая сохраняется только из-за ее близости, не говоря уже о запахе ее возбуждения, который задерживается на моих пальцах.

— Мне неловко. — Говорит Дани, когда кажется, что она больше не может молчать. Нервные цветные пятна окрашивают ее щеки и шею.

— Почему? — Спрашиваю я, поворачиваясь к ней.

— Ну, ты заставил меня кончить дважды, а я ничего для тебя не сделала. — Она закусывает губу, смотрит на мои колени и говорит только то, что у нее на уме.

— Уверяю тебя, для меня это было так же важно, как и для тебя. — Я буду заново переживать ощущение, как она разваливается у меня на руках, когда буду дрочить сегодня вечером.

И хотя мне больше всего хотелось бы погрузить свой член в нее, я не думаю, что действовать так быстро — хорошая идея, теперь, когда наши жизни уже так тесно переплетены. Я все еще осознаю, что я нравлюсь Дани и она хочет быть со мной, хотя я работаю у одного из ее лучших друзей.

От ответного румянца Дани мои яйца почти болезненно сжимаются. Хотя она предлагает подвезти меня до моего дома, я отказываюсь, говоря, что меня ждут в доме Велесов на вечернюю смену. Вскоре она паркуется у тротуара, и я помогаю ей выйти из машины и подняться на тротуар перед ее домом.

Я притягиваю Дани к себе, чтобы попрощаться, держа руки на ее талии и глядя на нее сверху вниз. Она смущенно смотрит на охранника, стоящего на верхней ступеньке, но он не спускает глаз с улицы.

— Спасибо, что пригласила меня в твое дневное приключение. Я хорошо провел время.