Все в этом человеке большое, сильное и непреклонное, и тем не менее, под его суровой внешностью я считаю, что Ефрем намного больше. Возможно, он самый сексуальный мужчина, которого я когда-либо встречала. И когда его пальцы смыкаются вокруг моей руки, мой желудок делает головокружительное сальто.

Некоторое время мы идем молча.

Затем Ефрем делает паузу, его хватка крепкая, но нежная, и он притягивает меня к себе, одновременно поворачивая меня к себе лицом.

Его свободная рука находит мою талию, удерживая меня.

— Ты не против, что я работаю у Петра? Я знаю, что он и его жена — твои друзья, и я не хочу это ставить под угрозу. — Говорит он с непреклонным выражением лица, хотя его низкий голос чуть выше шепота. — Но я должен знать сейчас. Прежде чем это пойдет дальше.

Поначалу я едва замечаю его вопрос, но его последнее заявление звенит у меня в ушах. И его близость делает с моим телом такие вещи, что стирает из моего разума все сложные мысли. Внезапно я могу думать только о том, как близко его губы к моим. Если бы я встала на цыпочки, я бы почти смогла дотянуться до них, почувствовать их тепло своими губами.

У меня перехватывает дыхание, и я понимаю, что Ефрем спросил что-то, на что он ожидает моего ответа. Я знаю это по пристальному взгляду, который он бросает на меня. Я киваю. Он внимательно изучает мое лицо и, кажется, находит в моем выражении то, что ищет, как бы подтверждая мой ответ.

Затем его взгляд падает на мои губы.

Между нами щелкает электричество, и мое сердце замирает, поскольку время, кажется, остановилось.

Внезапно мою кожу лихорадит. Жар в моем животе оживает.

Господи, я никогда так сильно не хотела, чтобы меня кто-то поцеловал.

Словно услышав мои мысли, Ефрем наклоняется.

Рука на моей талии скользит к пояснице, притягивая меня ближе.

И наши губы встречаются во взрыве невидимых искр.

Мягкие, но твердые и соблазнительно теплые губы Ефрема прикасаются к моим. У меня такое чувство, будто я могу спонтанно сгореть от ада, который поглотил меня.

Грубое царапание на моей коже от его щетины на лице только еще больше разжигает мое желание, и внезапно я наклоняюсь к нему. Он отпускает мою руку, чтобы обхватить мою щеку, и я прижимаюсь к нему, поддаваясь пьянящему опьянению его поцелуя.

Его язык скользит по моей нижней губе, и я нетерпеливо отвечаю. Раздвигая губы, я углубляю поцелуй, позволяя ему исследовать мой рот, пока я ласкаю его.

Мышцы бицепсов сжимаются вокруг меня, крепко прижимая меня к телу Ефрема, и я пульсирую от желания, чувствуя, как его возбуждение прижимается к моему животу, как железный стержень.

Меня не волнует, что мы находимся посреди общественного места. Меня не волнует, что это наше первое свидание. Меня даже не волнует, что Ефрем на восемь лет старше меня и напрямую связан с семьей, от которой мои родители прямо сказали мне держаться подальше. Все, что я хочу сейчас, это больше его.

Потому что меня еще никто так не целовал. И впервые в жизни мне кажется, что я знаю, что на самом деле значит быть живой.

— Я так давно хотел тебя поцеловать, — хрипит Ефрем напряженным от желания голосом.

Мое сердце трепещет от признания, которое так близко к моему собственному.

— Как давно? — Рвано дышу я.

— Дольше, чем мне хотелось бы признаться.

А потом он поглощает меня еще раз.

Медленно Ефрем ведет меня обратно к перилам прибрежной тропы, его руки смелее исследуют мое тело. Я позволяю своей пробежаться по его твердой, как камень, груди, чтобы обхватить руками его шею сзади.

Холодная сталь прижимается к моей спине, когда мы находим ограждение. Я задыхаюсь от сильного возбуждения, охватившего меня, когда меня зажало между твердым металлом и невероятно твердым членом Ефрема.

— Ты такая сексуальная, прекрасный цветок, — дышит он мне в губы.

Выгнувшись, я стону, когда его рот накрывает мой в еще одном жадном поцелуе. Я почти не замечаю, как одно плечо его пиджака падает с моей руки, открывая мою кожу свежему ночному воздуху. Я горю своей потребностью в Ефреме. И я не хочу, чтобы этот поцелуй когда-либо прекращался.

— О-хо-хо, посмотрите, что у нас здесь, мальчики, — шутит кто-то в мальчишеском прочтении.

От его насмешливого тона мой желудок резко падает.

— Мне кажется, мы переживаем очень бурный момент.

Смущение мгновенно заливает мое тело, и непроизвольный писк срывается с моих губ, когда Ефрем резко отстраняется, разрывая наш поцелуй. Его мышцы напрягаются, и он внезапно настораживается, поворачиваясь, чтобы защитить меня от неизвестных мужчин, которые разбивают прекрасную ночь хриплым смехом.

И мой желудок сжимается при виде шумной и явно пьяной группы парней, окружающей нас.

6

ЕФРЕМ

Мое раздражение по поводу прерывания нас быстро переходит в защитное беспокойство, когда я узнаю молодую группу новобранцев, которые следовали за Михаилом Сидоровым по Нью-Йорку в течение последнего года или около того. Большинство из этих людей были посвящены в клан Живодеров, хотя я не узнаю их всех.

— Друзья, вы находитесь не по ту сторону границы территории, — холодно заявляю я, одной рукой защитно обхватив Дани за плечо, и прикрываю ее своим телом.

У меня есть ножи, и, пока никто не вытащит пистолет, я могу самостоятельно расправиться с десятью мальчиками, они выглядят так, будто все еще учатся отращивать волосы на лице и избавляются от детского жира. Но я надеюсь избежать драки. Петр не стал бы меня винить, ведь они на его земле. И я намерен отправить их обратно туда, где им место. Но я бы предпочел не пугать Дани.

Их лидера я замечаю сразу. Худощавый парень с рябым лицом и темными волосами на лице, он выглядит так, будто пытается скрыть шрамы от прыщей пятнистой гривой. Его одурманенный алкоголем мозг и группа друзей, поддерживающих его, вселили в него ложное чувство уверенности.

— Что ты собираешься с этим делать? — Насмехается он, делая несколько шагов вперед.

Я чувствую знакомое темное насилие, нарастающее в моей груди, гнев, который нарастает, как пар в чайнике, усиливая давление по мере того, как нарастает жар, пока не вырывается из меня во взрывной ярости.

А затем нежные пальцы Дани обхватывают мой бицепс.

— Ефрем, пожалуйста, давай просто уйдем, — шепчет она дрожащим от страха голосом.

Ее мягкая просьба ослабляет мою решимость. Поскольку ее очевидное беспокойство заставляет меня сжиматься в животе, моя потребность защитить ее перевешивает необходимость срочно преподать этим мальчикам урок. Я оглядываюсь назад и вижу ее бледное лицо, широко раскрытые от страха глаза, когда она осматривает группу, которая медленно приближается, окружая нас.

— Их слишком много, — выдыхает она, ее подбородок дрожит, а голубые глаза молча умоляют меня взять ее и бежать.

Эта цифра не беспокоила бы меня, если бы я был один, но попытка одновременно обеспечить безопасность Дани может оказаться трудной. Тем не менее, отказ от драки противоречит всем моим инстинктам.

— Ты пока не можешь уйти. Веселье только начинается. — Говорит другой парень, крайний справа от меня, который подошел слишком близко, чтобы чувствовать себя комфортно. — Не волнуйся, красавица. Мы покажем тебе как проводить время гораздо лучшее, чем этот старик.

Он хватает Дани, и от ее испуганного крика у меня вскипает кровь. Я наношу удар, не задумываясь, мое тело инстинктивно реагирует, чтобы удержать его на расстоянии, и хруст его носа, когда он разбивается о мои костяшки пальцев, наполняет меня сильным удовлетворением.

Он отступает на несколько шагов назад, его глаза расширяются от ужаса.

— Ах ты ублюдок! — Он задыхается, его рука взлетает вверх, чтобы прикрыть кровь, внезапно хлынувшую из его лица.

И тогда они нападают на меня. Пять одновременно, приближаясь прежде, чем я успеваю вытащить ножи. Подняв кулаки в защитной стойке, я легко блокирую их удары, одновременно нанося несколько своих.