«Будем внизу через десять минут. Ты готов?»

«Да»

Акутагава встал из-за стола. Алиса обернулась к нему:

— Уже уходишь?

Он молча кивнул, давясь комом в горле. Потрепал Акиру по голове, поцеловал Алису и, застыв в дверях, последний раз посмотрел на них, словно пытаясь впечатать их безмятежные образы в память. В сердце оборвалась последняя нить.

— Ты запомнил все, что хотел бы перенести в копию? Это твоя последняя возможность, — сказал Вон.

Акутагава сидел в кресле в одноразовом стерильном халате. Из его затылка тянулся толстый спинномозговой кабель, теряясь в оптоволоконных кабелях суперкомпьютеров за его спиной. Перед его глазами, будто бы наяву, виднелась кухня, где за раковиной стояла Алиса, домывая посуду, а за столом Акира играл в портативную приставку. Серый свет за жалюзи, белая скатерть, лязг кухонных приборов. Акутагава тяжело вздохнул:

— Я готов.

— Тогда начнем. Предупреждаю, что ты можешь испытывать ощущения покалывания в голове, спутанность сознания, тошноту, дезориентацию, деперсонализацию, эффект чужого присутствия, паранойю, галлюцинации — как зрительные, так и слуховые, повышенное сердцебиение и боль в груди. Мы погрузим тебя в изолированную капсулу и не сможем достать до завершения снятия нейрокарты, так что постарайся сохранять спокойствие и не совершать лишних движений.

— Понятно.

— Тогда вставай, — Вон подошел к капсуле, погруженной в резервуар с вязкой охлаждающей жидкостью. Он нажал на кнопку — и из пола к капсуле плавно выехали металлические ступени. Акутагава забрался по ним в капсулу и лег лицом вниз. Вон вынул из крышки датчики и прикрепил вокруг его бритой головы, затем протянул через шлюз сверху спинномозговой кабель и закрыл капсулу. Его помощники обошли ее со всех сторон, перепроверяя герметичность. Лестница исчезла обратно в полу.

Акутагава смотрел в белую стенку капсулы, ощущая, как датчики будто бы пронзают тонкими иглами кожу и выпускают пучки электричества, покалывая изнутри головы. Потом отключились оптические и слуховые импланты. Конечности отяжелели. Он левитировал в пустоте, отталкиваемый яркими синими вспышками, и все больше терял сознание. Снизу протянулась на весь горизонт мрака серая линия, съехала направо и сжалась, выбрасывая его за грань. Дыхание перехватило.

Кто-то коснулся его плеча. Акутагава обернулся, потерянно всматриваясь в беззвучно хлопающие губы. Хидэ махнул рукой в сторону двери, и его лицо раздвоилось, улетая в проем вперед тела. Он шагнул за ним. В коридоре взорвалась лапочка, обдавая их дождем золотистых искр. Хидэ выставил перед собой руку с пистолетом, затвор съехал, выпуская из себя пустую гильзу. Солдат «Цукуеми» откинулся назад, выбрасывая из руки кунай с электрическим наконечником. Нож вошел в глазницу Хидэ, и он упал на пол.

— Ложись, блять! — донесся сзади тихий, как шепот, голос. Акутагава лег в дергающиеся ноги Хидэ. Гулкий стрекот пулеметной очереди. Кто-то кричит. Акутагава хватает с пола пистолет и перекатывается обратно в комнату, наполовину оборванную в спутанной полигональной сетке. Пулемет замолкает и из коридора появляется штурмовик с черной нашивкой луны. Акутагава стреляет ему в висок и слепнет от вспышки.

Льет дождь. Небо цвета белого шума. Капитан отряда, Сэцуо Кабуто, ударяет ногой по голени офисного сотрудника с перевязанными руками, заставляя встать его на колени — и казнит выстрелом в затылок. Второй сотрудник пытается бежать, но Акутагава выцеливает его винтовкой и выпускает очередь в спину. Он ударяется об капот машины и съезжает на асфальт.

— Ублюдки! — крикнул третий сотрудник, и выстрел размозжил его челюсть.

Пролетел вертолет, круто развернувшись в конце парковки. Лопасти потолочного вентилятора разрезали потолок, бросая косые тени на порванные седзо. Отец в ярости отбросил руку матери с плеча и вскочил с татами.

— Я не хочу видеть тебя в своем доме! Ты позор для нас! — крикнул он в сторону Акутагавы.

— Не говори так, Юдзу, — мать упала ему в ноги, заливаясь слезами.

— Ты подонок, слышишь? Убийца!

Он согнулся, хрипло кашляя в кулак. Его тощая грудь дрожала в попытках вдохнуть воздух.

— Тебе лучше уйти, — сказал брат, сидевший за столом напротив.

— Убийца!.. — сквозь кашель выпалил отец.

Акутагава поднялся и отодвинул седзо, проваливаясь в искрящееся звездное небо. Несколько звезд вспыхнули фарами дальнего света и в пустоте проявились очертания грузовой машины. Солдаты «Ханзо» забрасывали в нее тела людей с той же небрежностью, с которой мясники загружают свиные туши. Очередная карательная операция в районе, подконтрольном «Цукуеми». Конфликт между корпорациями эскалировался до масштабов гражданской войны.

«Сюда едет подкрепление, сворачиваемся»

Солдаты забросили последнее тело и захлопнули дверцы. Дрон-камикадзе влетел в фургон сбоку и взорвался. Одному из солдат оторвало руку. Бронетранспортер на полной скорости врезался в горящий фургон, отбрасывая его в сторону. Язык пламени дернулся к небу и распался на дождь из пикселей. Ясубицу активировал маскировочный имплант. Бронетранспортер раздробился перед глазами Акутагавы на три копии в красном, зеленом и синем цвете. Он выдернул чеку из электромагнитной гранаты. Дверь бронетранспортера упала на асфальт и несколько солдат «Цукуеми» выпрыгнули наружу. Электромагнитная граната разорвалась под их ногами. Ясубицу расстрелял их с крыши бронетранспортера, затем спрыгнул вниз и, как внезапный столп ветра, залетел внутрь машины с обнаженным сето. Акутагава метнулся вперёд, оттолкнувшись от асфальта стопами с повышенной амортизацией, позволявшими прыгать сразу на десятки метров — и в мгновение оказался внутри бронетранспортера, отражая удар одного из солдат; лязгнули лезвия, уходя по косой траектории вниз, и Акутагава ударил его локтем по лицу. Ясубицу точным колющим ударом проткнул грудь своему сопернику и выставил через его плечо пистолет-пулемёт, пуская скоростной залп выстрелов. Акутагава полоснул солдата по груди, развернул сето в воздухе и, возвращая руку, вонзил клинок в его шею.

«Будем у вас через тридцать секунд, держитесь»

«Цели уничтожены»

Тела приумножились втрое, расплываясь перед глазами в красно-зелено-синем спектре, и сошлись воедино. Окровавленые руки Ясубицу висели в воздухе, вытирая об плащ одного из солдат лезвие сето. Сзади остановился еще один бронетранспортёр. Акутагава нажал на кнопку закрытия двери — и улица за ней превратилась в прямоугольную печь, где лежало тело его отца. Дверь закрылась.

— Поскольку тело сжигается при температуре примерно в четыреста градусов для сохранения костного состава процесс кремации занимает в среднем около половины часа. Рекомендуем вам пока прогулятся, —сказал работник похоронного бюро и низко поклонился.

Акутагава кивнул и, приобняв за плечо мать, вывел ее в зал ожидания. Золотая статуя Будды в центре зала сверкала так ярко, будто вся ее поверхность излучала стойкий золотистый свет. Акутагава сел на диван и зажмурил уставшие глаза.

— Жаль, что вы с отцом так и не смогли найти общий язык, — с печалью в голосе произнесла мать. — На самом деле он тебя любил, просто...

— Его сгубила собственная гордость. Я старался помочь ему как мог.

— Да... Но ты ведь понимаешь, он лишился своих родителей из-за...

— А теперь он лишился своей жизни и оставил нас, свою семью, но зато не запятнал свою широчайшую совесть. Молодец. Поступок, достойный мужчины.

— Не надо так, Акутагава...

Он открыл глаза, но перед ним уже не было ни матери, ни Будды, ни самого зала ожидания — только серые фракталы, похожие на бесконечно протяженный коралловый риф. В голове копошились насекомые. Акутагава попытался коснуться правого виска, но рука провалилась в пустоту. Фракталы вздыбились и сжались в одну точку. Вспыхнул электрический свет. Он сидел в конференц-зале вместе с другими членами корпорации, слушая выступление Дадзая:

— Сегодняшним утром триста пятьдесят восемь сотрудников корорпации «Цукуеми», включая исполнительного директора Хироси Хамакаси, совершили массовое самоубийство посредством переноса сознания в матрицу «Мисоги». Нам неизвестны точные причины данного решения, но зато мы можем с уверенностью утверждать, что с этого момента корпорация «Цукуеми» официально прекратила своё существование, открывая для нас неограниченные возможности экспансии не только на территории Токио, но и за пределами Японии...