«Машинный интеллект — это последнее изобретение, которое когда-либо понадобится человечеству»

— Ник Бостром, шведский философ

После того, как в рисе с плантаций Мацудай обнаружили пятикратное превышение содержания микропластика, всю партию премиального сакэ «Хагакурэ» пришлось отозвать из алкогольных бутиков и ресторанов.

В то же время во многих подпольных барах и магазинах стали появляться безымянные прозрачные бутылки с мутным рисовым вином, которое обладало удивительной мягкостью и тонким цветочным послевкусием, получившим в обиходе название «поцелуй сакуры».

Час назад Дэвид сидел в баре «Ду-боп» в нижнем Детройте и растягивал свой нежный поцелуй с сакурой, делая короткие, осторожные глотки. Чёрный джазмен с имплантированным легким из пластиковых волокон дул в свой потертый саксофон, безостановочно импровизируя горькую мелодию, навевающую мысли об утрате; но об утрате несерьезной, мимолетной, которую можно запить за один вечер. То, что утратил Дэвид одиннадцать лет назад, запить было невозможно и за остаток жизни. Но он все равно пытался. Гранённый стакан, в котором был налит сакэ, покрылся испариной и оставлял влажные следы на пальцах. Людей почти не было — так, одна парочка, тихо шептавшаяся в углу, и несколько безмолвных мужчин за барной стойкой, погруженных в мысли о чем-то своём. У одного из них постоянно дергалась механическая рука — то была «трясучка», самая распространённая болезнь нелегального рынка имплантов. Он сжал ее между ног, надеясь умерить тряску, и потому со стороны могло показаться, что он прилюдно мастурбирует под стойкой; приглушённый свет, создававший желтый липкий полумрак в баре только способствовал этому ощущению.

Дэвид вышел покурить. Солнечный свет пробивался из плотной паутины проводов пыльными, яркими клочьями. Он прикурил сигарету — и на оптическом интерфейсе вспыхнуло ярко—красное сообщение:

«КОД 4, СРОЧНЫЙ СБОР»

Затем ещё одно:

«ВСЕ ГРУППЫ ПОДНЯЛИ ПО ТРЕВОГЕ»

И ещё:

«НЕЗАМЕДЛИТЕЛЬНО ПРИБЫТЬ В УЧАСТОК»

Всего час назад. Теперь он сидел в бронеавтомобиле, калибруя свои импланты. Командир подразделения, бывший военный наёмник, стоял между кресел, слушая по приватному каналу отчёт из штаба. Его нижняя половина лица была полностью механической, из высокопрочного углеродного сплава; брови и волосы полностью сгорели, а кожа местами была заменена на титановые пластины — так что его лицо стало похоже на безэмоциональную маску, сшитую из разных деталей. Закончив слушать отчёт, он обратился к десяти бойцам группы быстрого реагирования:

— Судя по всему, мы имеем дело с той же организацией, которая была причастна к налету на инженерный корпус «Ятонг» и хищению груза с частного грузового судна «Кейплайн». Действуют они профессионально. Заходят, отключают камеры, убивают охрану, забирают то, что им нужно, и слаженно покидают объект. Точное количество боевиков нам неизвестно, но, по нашим данным, их количество варьируется от двадцати до сорока. Их цель нам тоже пока неясна, скорее всего они попытаются вынести высокоточное оборудование. Мы — последняя группа из отправленных. Высадимся со стороны склада и зайдём через грузовой отсек, дальше действовать будем по ситуации.

— Я слышал, что на «Кейплайне» почти весь экипаж пропал без вести, а те, кто остались в живых, сошли с ума, — сказал один из бойцов. Он щелкнул затвором штурмовой винтовки и поставил ее дулом вниз между ног. — Во время допросов они говорили, что видели демонов.

— Я тоже подобное слышал. Только не демонов, а ёкай, — поправил его другой боец. — Это собирательный термин для сверхъестественных существ в Японской демонологии.

— Ёкай или демон, один черт. Странно это. Они что, психотропное оружие используют?

— Не исключено, хотя никаких следов обнаружено не было, — сказал командир. — Ведём огонь на поражение. Заложников они обычно не берут, так что проблем возникнуть не должно. Готовность — три минуты.

От поцелуя сакуры у Дэвида пересохло во рту, и язык неприятно прилипал к небу. Хотелось спать. За бронированными полупрозрачными окнами плотной стеной шёл ливень, размывая горизонт в серой дымке. Всего час назад светло солнце; он смотрел в окно, и перед его глазами до сих пор горели те рыжие клочья света, которые он увидел, выйдя из бара.

«КАЛИБРОВКА ЗАВЕРШЕНА»

Планов на вечер у него все равно не было. Если бы не срочный вызов, он сидел бы в своей однокомнатной квартире на продавленном диване...

«ПОКАЗАТЕЛИ ОТЗЫВЧИВОСТИ В НОРМЕ»

...и, не включая свет, отрешенно смотрел на арендованную по подписке голографическую стриптизершу, которая двигалась в одном и том же зацикленном танце...

«ПОКАЗАТЕЛИ ОРГАНИЗМА В НОРМЕ»

...то сгибаясь к нему, то дергая прозрачным бедром, то сладострастно улыбаясь в пустоту комнаты...

«ИНДЕКС ПРЕДЕЛЬНОЙ ЭФФЕКТИВНОСТИ: 93»

...обволакивая его лицо бежевым свечением, и его пьяные, безразличные глаза впитывали бы этот свет в свою оптику — будто бы пытаясь насытиться иллюзией любви.

Бронеавтомобиль резко тряхнуло на правый бок. Командир припал к окну, чуть не ударившись об него головой.

— Что там у вас? — крикнул он водителю.

— На дороге что-то было, словно человек, не знаю, — ответил водитель. — Чуть не сбил. Пронесло. Мы почти на месте, так что собирайтесь.

Тот боец, который говорил про «ёкай», перекрестился и поцеловал платиновый крест на своей шее. Бронеавтомобиль остановился. Головы бойцов одновременно поглотили гладкие полимерные шлемы, командир открыл люк и отряд спрыгнул в грязное месиво из размытой земли, мазута и бензина; дождь шквально стучал по нагромождению контейнеров, вокруг стояли брошенные погрузочные машины и в холостую дребезжали моторами, тросы с пустыми поддонами плавно раскачивались, поскрипывая на ветру. Отряд подбежал к разгрузочной платформе и прильнул к стене, держа наготове штурмовые винтовки. Командир отдал приказ по кохлеарному импланту:

«Первая группа — рассредоточиться по складу, вторая — за мной направо, через офис в цех».

Активировались оптические импланты. Полумрак складских помещений проявился в сером свете, тепловизоры подхватили несколько мертвых, полуостывших тел. Дэвид шёл со второй группой. Осторожно осматриваясь, они поднялись по лестничному пролету и зашли в офис на втором этаже. Никаких признаков жизни не было: только столы с компьютерами, кипы бумаг, кофейники с остывшей смолянистой жидкостью и пустые кресла, все, как один, будто бы специально развёрнутые по направлению к ним. Первая группа вышла на связь:

«Пусто. Только тела наших бойцов... Тел пятнадцать по всему периметру...»

Все мониторы в офисе резко включились, вспыхнув ярким светом, и тут же на одном за другим высветилось сообщение о критической ошибке, сопровождаемое пронзительным низкочастотным писком из колонок.

«Что у вас за шум? Мы видели свет в окнах»

«Техника шалит»

«А кто стоит в конце офиса?»

Дэвид прицелился на открытый кабинет. Сердце бешено заколотилось в груди.

«Там никого»

«Он до сих пор там. Мы его видим в тепловом спектре»

Они медленно подошли к открытому кабинету. Возле опрокинутого рабочего стола лежало холодное тело, судя по шеврону на плече это был боец из первого отряда «Бета». Его шлем на лице был рассечен пополам, из трещины виднелся широкий шрам со сгустившейся, засохшей кровью. Кулер с водой возле шкафа с документами громко булькнул; Дэвид тут же взял его в прицел, наблюдая, как большой пузырь воздуха подскочил кверху бутыли и растворился на его поверхности.

«Здесь только мертвый боец, уже холодный»

«Мы его видим. Прямо за твоей спиной»

Дэвид обернулся, в то время как остальные члены группы сделали шаг назад. На складе раздался взрыв, выбив окна; осколки острым градом разлетелись по офисному помещению. Между ними возник человек в плаще, его лицо скрывала японская театральная маска «така» из лакированного дерева с рогами, полосами жидких волос, мясистыми ушами и выдающимся вперёд бордовым, волнообразным языком. В маленьких отверстиях хищных глаз мерцало красное свечение. Сверкнуло лезвие катаны — и один из бойцов упал навзничь, кашляя и хватаясь за горло. Кто-то попытался выстрелить, но Така легко увернулся, и пуля пробила монитор на столе. На складе загремели множественные выстрелы.