«Здесь только мертвый боец, уже холодный»

«Мы его видим. Прямо за твоей спиной»

Дэвид обернулся, в то время как остальные члены группы сделали шаг назад. На складе раздался взрыв, выбив окна; осколки острым градом разлетелись по офисному помещению, между ними возник человек в плаще, сверкнуло лезвие катаны – и один из бойцов упал навзничь, кашляя и хватаясь за горло. Джерри выстрелил перед собой, целясь в фактурную японскую маску «Така» с рогами, мясистыми ушами и выдающимся вперёд бордовым, волнообразным языком, но выстрел прошел будто бы сквозь нее, пробив монитор на столе.

«Здесь какой-то пиздец»

«Мы несём потери»

«Три… Четыре противника в масках… Невероятно быстрые»

«Отходим к выходу»

Из окон вырвался слепящий поток света от взрыва светошумовой гранаты и человек в театральной маске исчез. Джерри указал на раненого и затем на окна; один из спецназовцев присел и достал из-за пазухи комплект первой помощи, остальные рассеялись под окнами. Фугасные гранаты наводнили плотным серым дымом склад, смешавшись с гарью от образовавшегося пожара. Дым постепенно затекал в окна офиса, заполняя пространство вокруг, размывая очертания людей и предметов. Встроенные в шлемы фильтры очищали воздух, но дышать все равно было довольно тяжело – приходилось делать глубокие и редкие вдохи.

«Я не знаю… Я… О боже»

Связь прервалась.

«Первая группа, приём»

«Первая группа»

Никто не отвечал.

Джерри указал на лестницу. Двое спецназовцев взяли под руки раненого с перевязанной шеей, один пошёл вперёд с командиром, в то время как Дэвид закрывал шеренгу, опасливо пятясь назад чтобы не терять из виду офисное помещение. От напряжения гудело в висках. Ступени поочередно выплывали из плотного черно-серого дыма, одна за другой, шаг за шагом, пролёт за пролетом.

«Мы уже должны были спуститься»

«Я насчитал три этажа»

«Мы спускаемся на нижние уровни?»

«Здесь не было спуска»

«Да блять, что здесь происходит»

«Отставить. Продолжаем движение»

После очередного лестничного пролета они уперлись в закрытые механические двери. Дэвид повесил карабин на грудь и вместе с командиром схватился за их стык, пытаясь раздвинуть вручную. В этот момент раненный спецназовец взял тех, кто его нёс, за шеи и поднял над собой. Хрустнули шейные позвонки, и их головы безжизненно свисли на бок. Дэвид оторвался от двери, выхватил из кобуры глок и выстрелил по его ногам – три тела одновременно завалились на пол, исчезая в дыму.

«Подсоби, чего ты стоишь как блядина на панели»

Обратился Джерри к оторопевшему спецназовцу. Тот быстро пришел в себя и схватился за дверь. Заскрипели петли, брызнули искры и двери резко раздвинулись, выпуская наружу ослепительно яркий свет – он на мгновение ослепил их настроенную на темноту оптику, и этого мгновения хватило, чтобы изнутри помещения вырвалось лезвие катаны, протыкая насквозь голову помогавшего спецназовца. Джерри подхватил с плеча карабин, катана рассекла дуло и пуля взорвалась в затворе; отпрыгнув назад, он бросил карабин и достал из кобуры глок.

«Твою мать стреляй по нему»

Раздался голос в голове Дэвида, но он никого не видел перед собой. Джерри выстрелил в пустоту три раза подряд, после чего припал на колени, хватая руками воздух перед грудью: для него это была катана, которая проткнула его живот насквозь. Он потянул ее на себя, давясь кровью, и изо всей силы ударил кулаком в голову Така. Маска треснула, и он исчез вместе со своей катаной. Джерри прислонил руку к животу: боль была, но не было ни крови, ни пореза.

«Что за ебанутые игры»

Посреди цеха между токарных станков и оптоволоконных лазеров возник еще один человек в маске, но в этот раз это была маска Юба, морщинистый слепок будто бы снятый с лица старика на смертном одре. Карабин в руках Дэвида моментально раскалился до красна, он отбросил его и отцепил от себя кобуру с пистолетом. Джерри подскочил на ноги и, преодолевая боль в животе, побежал на Юбу. Тот плавно поднял руку – и автоматизированная клешня с одного из станков схватила его, поднимая воздух. Джерри вгрызся в нее своей имплантированной челюстью, прокусывая сталь; но Юба сжал ладонь в кулак, и клешня сомкнусь. Брызнула кровь. Дэвид, оцепенев, смотрел на ребёнка возле него. Это был его сын, которого он потерял семь лет назад.

– Ты лучше других знаешь, что мир наполнен бессмысленной ненавистью, – заговорил Юба. Его голос звучал будто бы сразу отовсюду, сливаясь с воздухом воедино. – И что бороться с ней бесполезно, потому что каждый человек мыслит иначе, у каждого своя вера, своя правда, свой мотив. Поэтому человечество, ведомое бесчисленным множеством различных интересов, попросту обречено существовать в вечном конфликте.

Дэвид всего лишь выполнял свою работу. Предотвратил теракт в крупнейшем торговом центре Детройта, убив одного из командиров террористической организации «Аум синрикё». А потом кто-то продал информацию об этом, кто-то из своих, кто работал рядом с ним в тот день.

– Но я могу исправить это. Я могу объединить человечество.

В тот вечер, когда он пришёл на опознание своего сына и увидел его маленькое, ещё совсем детское лицо с которого полностью сняли кожу – неаккуратно, с засечками, будто соскоблив ее бритвой – Дэвид ощутил, как внутри него словно сорвался с петель лифт. И затем осталась только безразмерная, холодная пустота.

– Идеальный мир, где у всех будет одна воля.

Жена не смогла справиться с утратой и через несколько недель выбросилась из окна. Дэвид почти не говорил с ней про сына. Он просто не мог. Думал, что таблетки и психотерапия смогут ей помочь, и только потом обнаружил нетронутые блистеры в тумбочке с нижним бельём.

– Мир, забравший лицо у твоего ребенка, должен так же исчезнуть. Пускай его утраченное лицо станет олицетворением грядущей реальности: без войн, без насилия, без вражды. Реальности, где людей сплотит одна цель.

Еще одни похороны, на которых у него уже не было сил рыдать. Он стоял над вырытой могилой, из бортов которой торчали полиэтиленовые пакеты, и таращился в яму, не понимая, чего ради стоит продолжать жить.

– Ради него. Ради себя. Ради всех нас. Ты должен сделать это, Дэвид.

Юба протянул ему пистолет.

Полиция полностью оцепила завод, прибыли несколько отрядов службы безопасности из корпорации «Ханзо»: они досконально обследовали территорию на наличие улик и фиксировали потери. Всюду шумели голоса, мерцали фонари, гремели тяжелые шаги экзоскелетов. Была уже глубокая ночь.

Возле одного из мобильных пунктов стоял директор службы безопасности корпорации «Ханзо» – Ясубицу Мацумото. Слева от него на резиновом матрасе лежал мертвый член группы быстрого реагирования. Из его затылка выходил толстый оптоволоконный кабель, транслируя на монитор последние минуты его жизни: запись с оптических имплантов, сохраненную в нейроинтерфейсе.

– Ну что? Есть мысли? – спросил майор спецназа, отойдя от группы полицейских.

– Почерк тот же. Нет сомнений, – коротко ответил Ясубицу.

– Это пиздец. Как можно убить три отряда спецназа без единой личной потери? Почти тридцать человек… Тридцать обученных людей, многие из которых имели боевой опыт в горячих точках… Даже ваши карательные отряды, думаю, на такое были бы попросту не способны. С кем мы вообще имеем дело?..

Ясубицу молча нахмурил густые брови. У него имелись догадки, но он не мог их озвучить. Он перемотал видео, чтобы еще раз посмотреть, как человек в маске поднимает руку. На мгновение возникают резкие помехи – и боец уже лежит на полу, а из-под его головы растекается густая лужа крови. Перемотал снова назад и остановил на помехах, внимательно вглядываясь в искривлённое глитчами пространство склада. Где-то там, в глубине помех, будто бы виднелась раскрытая пасть.

– Еще эти сраные маски, – добавил майор, закуривая сигарету. – Натуральный ебучий театр. «Ятонг», «Кейплайн», теперь ваш завод… После сегодняшней ночи это дело разрастется до федеральных масштабов, и тогда уж театр точно прикроют.