Осталось меньше семи минут, отмеренных мне той женщиной. На лестницу соваться смысла нет, и в то же время, скорее всего, в комнате охраны никого нет, а значит за экранами видеонаблюдения никто не следил. Тренировочный комплекс проектировал точно не идиот, а значит запасной выход здесь точно должен быть. Но где? Где?

Все стены отделаны толстым, тяжелым зеркалом, и только железный шкаф для инвентаря был «окном» без зеркал. Я попытался отодвинуть его или вообще перевернуть, но шкаф был жеско прикреплен к стене. Аж приварен пластинами. Тогда я взял гриф для Смита и шибанул по ближнему зеркалу. Ни царапины! Значит, за зеркалами выхода нет.

Неужели все-таки идиот? Не верю! Слишком все остальное продумано, а запасный выход — нет? Это же полный бред! Неужели придется уходить в портал? Даже если никто не следит за видеонаблюдением сейчас, не значит, что изрядно ослабленный взрыв сможет уничтожить все сервера или где-там хранятся видео.

Я потратил еще полторы минуты, пройдясь грифом по всем зеркалам сорокаметрового зала. Ни одно не поцарапал. Значит, либо у шкафа с инвентарем какой-то секрет, либо проектировщик — идиот. Зато в шкафу нет камер, а на неудобные вопросы — срать! Выжить бы.

Четыре минуты. И тридцать секунд «в уме». Я выгреб из инвентарного шкафа все, что там было, включая поддоны для упаковок бутилированной воды. Полторы минуты. И тридцать секунд «в уме». Черт! Черт! Черт!

— Вот оно!

За поддонами у самого пола обнаржились две ручки, и я с легкостью сдвинул в сторону лист фанеры, выкрашенной в цвет шкафа. Я даже не заметил, что стенка сделана из другого материала. С этим справилась бы даже Аня! За фанерой обнаружилась обычная дверь. Открытая дверь на пластиковом крючке. С одного пинка я открыл проход в длинный коридор с флуорисцентными полосками «запасного выхода».

Двадцать секунд. И тридцать секунд «в уме». Я вернулся за картой памяти в камере и за Светланой и на руках понес ее в шкаф, закрыв за собой железные дверцы шкафа. Потраченные несколько секунд на закрытие дверц оправдано, чтобы хоть немного погасить мощь взрыва.

По коридору со светящимися в темноте линиями-указателями на полу и на стенах примерно в метре двадцати от пола я побежал вперед, понятия не имея, куда вел этот ход.

Смартфон в кармане запиликал, сообщив, что остались тридцать секунд до взрыва. Точнее даже меньше, ведь я не секунда-в-секунду с окончанием звонка включил таймер.

Не успеваю! Ударная волна от взрыва энергии излома уже не убьет, но покалечит! Как минимум, с ядром я точно попрощаюсь! Нужно уходить в излом! Энергия излома из бомб всколыхнулась, и я так явно почувствовал активацию, что тут же открыл белый портал и буквально запрыгнул в него. Портал схлопнулся за моей спиной, и ощущения энергии излома в бомбах как не бывало.

Аккуратно положив на траву бессознательную Светлану, я распластался рядом. Если бы меня задело энергетической волной от взрыва, то только-только зажившие, еще очень тоненькие, связи энергоканалов с ядром сгорели бы нахрен. Это было опасно.

Отдохнув минут десять, я посмотрел в смартфон и не увидел ответа от старого пня. Три минуты после полуночи. Спит. Как бы я хотел тоже сейчас спать, а не вот это все.

Светлана выглядела еще хуже, чем когда я проверял ее состояние в прошлый раз. Если бы не стабильный пульс, то я бы сейчас не разлеживался, а собрал остаток сил и вышел обратно в мир. Не зря же я вызвал скорую.

Расслабившись на минуту, я почувствовал, что на сегодня — все. Сил не осталось даже пальцем подвигать. Я буквально на несколько секунд закрыл глаза, а открыв — охренел. Смартфон вырубило, а попытка включить его провалилась. Только мигнул уровень заряда в один процент и время в уголке. Почти семь утра! У меня сбор в девять на турбазе «Тайга».

— От Лисовских одни проблемы! — рыкнул я и проверил состояние Светланы. Она посинела вся от синяков, но дыхание ровное.

Открыв портал обратно, я, взяв девушку на руки, быстро вышел в обугленный коридор запасного выхода. Сразу видно, сделано на совесть! Руки отваливались, но перекинуть ее через плечо я не мог. У девушки явно сломан не только нос, но и по телу тоже если не переломы, то трещины точно были. Пришлось терпеть и идти вперед по флуорисцентным стрелкам — единственным светом в кромешной тьме.

Минут через десять я наконец услышал какой-то шум и ускорил шаг, насколько это было возможно. В этот момент я даже не задумывался, что это могли быть продавшиеся СБэшники. Если бы они знали о запасном выходе, то в тренажерном зале нас бы не оставили. Значит, это Лисовские. Неужели старый пень наконец-то соизволил проснуться и проверить свой смартфон? Или менты подняли из-за моего вызова и, естественно, взрыва в «Цветочном доме».

Шум был человеческими голосами, и я наконец дошел до конца коридора, которые закончились железным занавесом, отворить который было тем еще квестом.

За железным занавесом я столкнулся с МЧСовсцами и пожарными. Ментов не было, зато была скорая и великая княгиня, мать Светланы. Бессознательную девушку сразу же уложили на носилки и, пока грузили, я схватил великую княгиню за руку, отмахнувшись от целителя. Времени на него не было. Ни секундочки.

— Повербанк есть?

Великой княгине на меня явно было срать, так что она сунула мне в руки свой розовый кошелек и сиганула в карету скорой, даже не посмотрев на меня.

Стоящий в сторонке Ниссан Силфи был мною идентифицирован как автомобиль Лисовских. Чуть ли не матом я убедил водителя, ожидавшего великую княгиню, уехавшую на карете скорой помощи в больницу, отвезти меня к месту сбора в «Тайгу».

По пути мы заехали в большой продуктовый магазин, где я ветром похватал что-то из посуды, что-то из еды, несколько упаковок полуторолитровок с водой, еще какую-то хрень, включая дешевскую кемпинговую палатку. И утром я нафиг никому не был нужен, запихивая все это добро в розовый кошелек на ремешке. (На самом деле в бездну).

Красную с кровоподтеками олимпийку я умудрился напялить на себя. Выглядело отвратительно, но это была хоть какая-то пародия на куртку. Несмотря на большое различие в габаритах меня и Светланы, ткань олимпийки отлично тянулась. А с перекинутой через плечо розовой сумочкой-кошельком это все смотрелось... без комментариев.

На турбазу мы с водителем приехали в девять-двадцать, и я вышел уставший, в подпаленной одежде и с румяной корочкой и черными пятнами на штанах из-за опаленного огнем коридора запасного выхода.

Мне не составило труда найти группу абитуриентов, которым только что закончили проводить инструктаж. Я прибился в самый конец очереди, чтобы расписаться о прохождении. Я этот инструктаж наизусть знал... в редакции двадцатилетней давности. Вряд ли там что-то кардинально новое было записано. Расписался и нашел своего куратора. На бейджике написано имя — Авдеев Степан Федорович.

Крупный мужчина посмотрел на меня как на говно (вообще не удивлен, учитывая мой внешний вид), но ничего не сказал. Я был благодарен ему за отсутствие комментариев.

— Загружаемся! — скомандовал куратор, махнув рукой на военный камАЗ «люди».

Я, конечно же, тут же стал звездочкой, и несколько моих будущих одногруппников схватились за смартфоны. Ну-ну, посмотрим, кто будет хихикать последним. По завершению испытания будет составлен рейтинг участников, и первое место у меня никто отбить не сможет. Кто я, а кто — они? Вот-вот!

— Ого! Это клатч от Сентье-Люер? — воскликнула какая-то девчонка. — Офигеть! Он же семь тысяч стоит!

Сколько-сколько? Вот этот вот кошелек стоил семь тысяч рублей? По-старому — где-то семьсот тысяч? Реально офигеть!

— Ну, наверное. Я у знакомой повербанк попросил. Она сумку в качестве чехла дала.